Трое (Из огня и крови)

- Я играл с ним в шахматы. Я знаю, как у него работают мозги. Его открытые ходы рутинные и предсказываемые: потом внезапно он делает что-то совершенно неожиданное, часто идет на очень рискованный ход. Так что остается только дождаться, пока он оступится - и затем отсечь ему голову.

- Насколько мне помнится, - заметил Хассан, - вы проиграли ему матч.

На лице Ростова мелькнула усмешка.

- Да, но тут у нас настоящая жизнь.

Есть два вида тех, кто тенью ходит по следам другого: артисты тротуара и бульдоги. Первые рассматривают слежку как - высокое искусство, сравнимое с театральным действом, поэзией или молекулярной биологией. Они презирают бульдогов, которые считают, что следить за кем-то - это просто топать за ним по пятам, не отрываясь от цели. как собаке держаться поближе к своему хозяину.

Николай Бунин был типичным бульдогом: молодым головорезом из того типа людей, из которых обычно вербуются полицейские или преступники, в зависимости, какая им выпадет доля. Колю доля привела в КГБ: его брат, родом из Грузии, торговал наркотиками, возил товар из Тбилиси в Московский университет. где снабжал им - среди прочих - и сына Ростова Юрия. Коля официально числился шофером, неофициально - телохранителем, и еще более неофициально - полноценный профессиональный убийца.

Именно он и заметил Пирата.

Ростом Николай Бунин был чуть меньше шести футов и очень массивен. Его широкие плечи плотно облегал кожаный пиджак. У него были короткие светлые волосы, водянистые зеленоватые глаза, и его несколько смущал тот факт, что в двадцатипятилетнем возрасте он брился далеко не каждый день.

В ночном клубе на Рю Дик он произвел впечатление довольно привлекательного молодого человека.

Он явился к половине восьмого, вскоре после открытия клуба, всю ночь просидел в углу, попивая водку со льдом, с мрачным выражением лица наблюдая за окружающими. Кое-кто предлагал ему пойти потанцевать, но он на плохом французском посылал куда подальше. Когда он появился тут и на второй вечер, все решили, что он брошенный любовник, который ждет встречи с предметом своего бывшего обожания. Его широкие плечи, кожаная куртка и мрачное выражение лица отпугивали от него геев.

Когда Нат появился в ночном клубе. Ник лишь спокойно посмотрел на него. Ростов вбивал ему в голову, что его задача - лишь точно подчиняться приказам, и по большому счету он был прав: тогда у Ника все шло, как и предполагалось. Ник понаблюдал, как объект сел в одиночестве за столик, заказал пиво, получил свой заказ и выпил его. Похоже, что он тоже кого-то ждет.

Ник подошел к телефону в холле и позвонил в отель.

- Это я. Объект только что появился.

- Отлично, - сказал Ростов. - Что он делает?

- Ждет.

- Хорошо. Он один?

- Да.

- Наблюдай за ним и сразу же звони мне при изменении обстановки.

- Ясно.

- Я посылаю к тебе Петра. Он будет ждать снаружи. Если объект покинет клуб, следуйте за ним, чередуясь с Петром. Араб тоже будет на месте, в машине. У него... минутку... зеленый "Фольксваген".

- О'кей.

- А теперь возвращайся.

Повесив трубку. Ник, не глядя на Дикштейна, вернулся за свой столик.

Через несколько минут в клуб вошел хорошо одетый солидный мужчина сорока с лишним лет. Оглядевшись, он мимо столика Дикштейна направился к бару. Ник заметил, как Дикштейн взял со стола упавший клочок бумаги и сунул его к себе в карман. Проделано это было быстро и незаметно: лишь тот, кто внимательно наблюдал за Дикштейном, мог бы заметить его легкое движение.

Ник снова направился к телефону.

- Пришел педик и что-то сунул ему - похоже, билет, - передал он Ростову.

- Может быть, билет в театр?

- Не знаю.

- Они разговаривали?

- Нет, педик просто обронил билет на стол, проходя мимо. Они даже не глядели друг на друга.

- Отлично. Оставайся на месте. Петр вот-вот будет.

- Подождите. Объект только что вышел в холл. Так... подходит к гардеробу... протягивает билет, вот что это такое - талон на сданную вещь.

- Оставайся на линии и сообщай мне. что происходит, - у Ростова был подчеркнуто спокойный голос.

- Парень в гардеробе дает ему чемоданчик. Он сует ему на чай...

- Это передача материалов. Ясно.

- Объект оставляет клуб.

- Следуй за ним.

- Вырвать у него чемоданчик?

- Нет. Я не хочу, чтобы мы засвечивались, пока не уточним, чем он занимается. Просто выясни, куда он отправляется, и держи его под наблюдением. Валяй!

Стоял ясный летний вечер, и улица была заполнена людьми, направлявшимися в кино, театры или просто прогуливающимися. Оглядевшись. Ник заметил объект на другой стороне улицы, в пятидесяти ярдах от себя. Он пересек улицу и последовал за ним.

Дикштейн шел быстро, глядя прямо перед собой: чемоданчик он нес под мышкой. Ник следовал за ним, отстав на пару кварталов. Если бы Дикштейн оглянулся, он бы заметил на некотором расстоянии за собой человека, который сидел в ночном клубе, и мог догадаться, что за ним следят. Рядом с Ником возник Петр, коснулся его руки и прошел вперед. Поотстав, Ник занял положение, при котором он видел только Петра, но не Дикштейна. Оглянись Дикштейн сейчас, он увидел бы не Ника, а только Петра, лицо которого ему незнакомо.

Еще через полмили на углу рядом с Ником остановился зеленый "Фольксваген". Ясиф Хассан перегнулся с места водителя и открыл дверцу.

- Поступил новый приказ, - сказал он. - Залезай.

Ник занял место в машине, которая, развернувшись, двинулась обратно к ночному клубу на Рю Дик.

- Ты отлично сработал. - похвалил Хассан. Ник пропустил его слова мимо ушей.

- Мы хотим, чтобы ты вернулся в клуб. нашел человека, который принес передачу, и проследил его до дома.

- Это приказ полковника Ростова?

- Да.

- О'кей.

Хассан остановил машину рядом с клубом. Ник вошел в него. Остановившись в дверях, он внимательно обвел взглядом помещение.

Тот человек исчез.

Компьютерная распечатка включала в себя больше ста страниц. Сердце у Дикштейна упало, когда он перелистывал их. Ничего из этих данных не представляло для него интереса.

Вернувшись к первой странице, он снова стал вчитываться в набор данных, полных цифровых и буквенных обозначений. Может быть, это код? Нет этими распечатками ежедневно пользуются десятки работников Евроатома, и они должны быть легко доступны пониманию.