Скелет среди холмов (в сокращении)

— Блестящий результат, Пол, — объявил Даймонд, похлопав Гилберта по плечу.

По дороге домой он напевал, сидя за рулем. Наконец-то в деле появились не только гипотезы, но и факты. Выяснилось, как зовут жертву, подтвердились ее национальность и образ жизни. Мало того, Даймонд уже знал, в каком году и месяце Надя приехала в Бат, а потом вдруг исчезла. И даже мог показать кому угодно, как она выглядела при жизни.

Даймонд переключился с фактов на их толкование. Надя бежала из Лондона во время разгула насилия. Сутенер выследил ее в Бате и прикончил, в назидание ее подругам. Обезглавливание указывало на то, что убийцей был профессионал.

Приходилось признать, что последняя информация подрывала теорию о связи смерти Нади и Руперта. Убийство Нади было организовано профессионалами, случай Руперта — результат неких местных проблем. Джорджина наверняка припомнит ему это, когда шум поутихнет.

Первым делом — опубликовать снимок в газетах, показать по телевизору. Пусть Джон Уигфулл задействует весь свой арсенал, и как можно скорее. Неужели по прошествии шестнадцати лет никто в Бате не вспомнит, что видел девушку и ее убийцу?

К чести Уигфулла, возражать он не стал. Качество снимка оставляло желать лучшего, но специалист из полиции сумел привести его в приемлемое состояние.

Следующим в списке приоритетов был звонок в больницу. Даймонда обнадежили известием, что Киту уже разрешают вставать. Потом был звонок Луису Воссу.

— Ты случайно не работал с полицией нравов в 1993 году?

— Так и знал, что ты спросишь, — отозвался Луис. — Ты думаешь, что Надю убили по приказу из Лондона. И теперь тебе нужны имена. Жаль тебя разочаровывать, но тебе не повезло. Сутенеры умеют маскироваться.

— Хочешь сказать, преступление сойдет убийце с рук?

— Хочу сказать, что, если он хоть что-то смыслит в своем деле, ты его не найдешь. И, что еще досаднее, не узнаешь, кто его нанял.

— Такого цинизма я даже в полиции не встречал.

— Да, цинично, но верно. А теперь — пища для размышлений: в то время, о котором ты говоришь, в Лондоне хватало шикарных иностранок, готовых торговать собой. Рывок одной из этих потаскушек к свободе не стоил того, чтобы ради нее тащиться в Бат и совершать убийство.

Поразмыслив, Даймонд оценил мудрость друга. Он припомнил фразу Вики о том, что среди девчонок незаменимых нет.

— Если ты прав, значит, она приехала в Бат и познакомилась с кем-то из местных, кто не только прикончил ее, но и обезглавил, чтобы затруднить опознание.

— Это не Шерлок Холмс говорил, мол, сельская местность прекрасна, но список ее грехов в сравнении с лондонским — бесконечен?

— Вы сегодня проверяли электронную почту, шеф? — спросила Ингеборг, врываясь в кабинет Даймонда.

— У меня есть дела и поважнее. Вот, скажем, Кита чуть не убили. Так что вы хотели мне сказать?

— Давно пора получить известия из лаборатории — насчет того волоса, который нашли под брелоком молнии Нади.

Она была права. Из-за недавних событий Даймонд напрочь забыл про волос. Но признаваться в этом Ингеборг не собирался.

— Люди в белых халатах всегда долго раскачиваются. Найдут что-нибудь важное — позвонят сами.

— Я просто хотела вам напомнить, — объяснила Ингеборг. — Кстати, это не вас я видела вчера во время упражнений с пикой?

— Я же предупреждал, что приду посмотреть. Похоже, у вас талант управляться с оружием. А как насчет сбора информации?

— В таком деле лучше не спешить, шеф. Сначала я хочу, чтобы меня привыкли считать своей и не шарахались от каверзных вопросов.

— А я познакомился с маркитанткой, — сообщил Даймонд.

— С миссис Суитин? От нее не спрячешься.

— Я и не пытался. Сразу объяснил, что я из полиции. Но само собой, не стал распространяться, что вы работаете на меня.

— Позднее она упоминала о вас. И расстраивалась, что местное отделение «Запечатанного узла» попало под наблюдение полиции.

— Знаете, кто такая эта миссис Суитин? — спросил Даймонд. — Жена майора Суитина, гольфиста и светоча Лансдаунского общества. Супруги Суитин — те самые люди, которые сообщили в полицию, что Руперт пытался вскрыть чужие машины.

Ингеборг задумчиво навивала на палец светлую прядь.

— Я тут вот о чем подумала, шеф… К военной службе все в «Узле» относятся серьезно. Если Руперт допустил какую-нибудь оплошность, он подвел свой полк.

— И за это его шарахнули по голове? У военных есть свои способы расправляться с нарушителями дисциплины.

Ингеборг медлила на пороге кабинета.

— Не знаю, слышали вы это на тренировке или нет… Мой командир предложил мне перейти в кавалерию.

Вот наконец и всплыла главная цель ее прихода. И электронная почта тут ни при чем. Ингеборг пленила блестящая карьера офицера кавалерии.

— Потому что вы умеете правдоподобно размахивать шпагой?

— Я умею ездить верхом. У меня был пони. — Ее рвение было очевидно.

«Ох уж эти наездницы», — мысленно проворчал Даймонд.

— Предполагалось, что вы займетесь этим делом не ради собственного удовольствия.

— Я могу и работать, и развлекаться, — уверяла она.

— А планировалось, что вы будете вести себя тихо и постепенно выясните, что случилось на самом деле.

— Помню, шеф, но…

— Слушайте, Ингеборг. Полной картины событий у нас по-прежнему нет. Миссис Джарви здорово помогла нам: теперь мы уверены, что Надя приехала в Бат после 23 июля 1993 года и вскоре после этого исчезла. Когда там у вас проходит бой?

— В начале августа.

— Правильно. В выходные, 7 и 8 августа, «Запечатанный узел» устраивал большой сбор — реконструкцию Лансдаунской битвы.

— Ой!

— В этом году Руперт Хоуп принимает участие в очередной реконструкции и случайно выкапывает часть скелета Нади.

— И его убивают. — Глаза Ингеборг вспыхнули.

— Вот почему я не хочу, чтобы вы гарцевали у всех на виду. Шпионы должны быть незаметны.

В диспетчерской Даймонд сообщил подчиненным последние известия о состоянии Кита Холлиуэлла и объявил, что вместо него возглавит группу. Теперь у расследования есть реальная цель, на которой следует сосредоточиться, добавил он, и перечислил важные даты лета 1993 года. Даже бристольцы слушали как завороженные.

— Я отдал фотографию Нади нашему гуру по связям с общественностью, — продолжал он. — Расклеим портреты по всему городу, покажем по телевизору. Кто-нибудь да вспомнит ее.

— А церковь? — вмешался Джон Димен. — Можно попросить священника упомянуть о ней во время воскресной службы, а потом поручить кому-нибудь раздать листовки прихожанам.

— Дельная мысль, Джон, — одобрил Даймонд. — Вот вы этим и займитесь.

Заговорил Септимус:

— Чего вы надеетесь этим добиться?

— Теперь, когда мы сузили временные рамки, нам предстоит та же работа, которую вы сейчас ведете по делу Руперта: восстановление событий нескольких дней, предшествовавших убийству. У вас есть успехи?

— Да. Мы нашли уже одиннадцать человек, припомнивших, что видели Руперта. Кто-то прозвал его Нодди, и он смирился. Он, похоже, все время блуждал по Лансдауну — все двадцать два дня, со дня битвы до того утра, когда его нашли на кладбище мертвым.

— И питался подаянием? — спросил Лимен.

— Видимо, да. До вчерашнего дня мы не знали точно, где он ночевал. А вчера нашли почтальона, который несколько раз видел его рано утром возле башни Бекфорда. И мы решили узнать, не было ли у него поблизости пристанища, какого-нибудь сухого угла.

— В башне? — предположил Лимен.

— Нет, там сигнализация, — ответил Септимус. — В башне выставлены ценные экспонаты.

— В каком-нибудь склепе?

— Увлекаетесь ужастиками?

Вмешался Даймонд:

— Когда мы впервые ездили на кладбище, я говорил вам, где, по моему предположению, он спал. Спальней ему служили ворота кладбища.

— В задней крытой части ворот есть некое подобие ниши с каменными скамьями, — продолжал Септимус. — Под ними мы обнаружили свернутое одеяло.