Перелом

Внутри жестянки, завернутая в вату, лежала маленькая деревянная лошадь.

На ее шее висел ярлык.

У нее была сломана нога.

Я не знаю точно, что Алессандро прочитал в моем взгляде, но глупая улыбка мгновенно исчезла с его лица, сменившись выражением показной храбрости.

– Он сказал, что вам это не понравится, – вызывающе произнес он.

– Что ж, в таком случае пойдемте со мной, – резко ответил я. – Посмотрим, понравится ли это вам.

Развернувшись, я пошел по манежу и на полпути встретил спешащего мне навстречу обеспокоенного и взволнованного Джорджа.

– Мистер Нейл... Индиго сломал ногу.., в деннике.., совсем как Лунный Камень.., кто бы мог подумать, два таких опытных скакуна.., и десяти дней не прошло...

– Да, кто бы мог подумать, – мрачно ответил я и вместе с ним прошел в денник, по пути незаметно сунув жестянку в карман куртки.

Добродушный жеребец лежал на соломе, делая слабые попытки подняться. Он то и дело задирал голову и бил по полу задней ногой, но у него совсем уже не осталось сил. Вторая задняя нога торчала под неестественным углом, сломанная чуть выше путовой кости.

Я присел рядом с бедным стариком Индиго и потрепал его по шее. Он вновь поднял голову и забился, пытаясь встать, затем безвольно распластался на подстилке. Глаза лошади остекленели, изо рта потекла слюна.

– Ничего не поделаешь, Джордж, – сказал я. – Пойду позвоню ветеринару. – Я изо всех сил старался, чтобы голос мой выражал только сожаление и не выдавал бушевавшую во мне ярость. Джордж покорно кивнул, но особой печали я в нем не заметил: как и все старые конюхи, он видел на своем веку гибель многих лошадей.

Чтобы поговорить со мной по телефону, молодому круглолицему Дейнси пришлось выскочить из ванной.

– Как, еще одна! – воскликнул он, когда я объяснил, в чем дело.

– Боюсь, что так. И если не трудно, захватите с собой все необходимое для анализа крови.

– О, господи, зачем?

– Я скажу, когда вы приедете.

– А? – Несмотря на удивление, звучавшее в его голосе, он явно был рад оказать мне услугу. – Ну, хорошо, хорошо. Вытрусь насухо и приеду в один миг.

Он прикатил в своем пыльном “Лендровере” через двадцать минут. Выпрыгнул из машины, хлопнув дверцей, приветливо кивнул и тут же направился к деннику Индиго. Во всех конюшнях остался один Джордж. Этти, огорченная тем, что лишилась удобной для тренинга лошади, решила совершить проездку на Южном Поле рядом с ипподромом. Алессандро, скорее всего, отправился вместе с ней, так как его нигде не было видно, а шофер, как обычно, сидел в “Мерседесе”.

Индиго стоял на ногах. Джордж, держа его за хомут, объяснил, что к старику неожиданно вернулись силы, что он сам поднялся и съел немного овса и что ломать себе ноги – это просто безобразие, и ничего больше. Я кивнул, взял Индиго за хомут и послал Джорджа перемалывать корм для дневного рациона.

– Прекрасный конюх, – заметил Дейнси. – Старина Джордж когда-то работал главным садовником во дворце вице-короля Индии. Поэтому в конюшнях такие аккуратные клумбы и красивые кусты. Владельцы от них просто в восторге.

Эта новость меня ошеломила.

– Я не знал...

– Странный мир. – Дейнси успокоил Индиго одним прикосновением и принялся внимательно рассматривать сломанную ногу. – Так для чего вам анализ крови? – спросил он, выпрямляясь и задумчиво на меня глядя.

– Скажите, у ветеринаров существует традиция держать язык за зубами?

В его пристальном взгляде промелькнуло любопытство.

– Профессиональная тайна, как у врачей и юристов? Да, конечно. Если речь не идет о том, что кто-то “случайно” угодил соседу в зубы ногой.

– Нет, ничего похожего. – Я в нерешительности умолк. – Просто я хочу, чтобы вы сделали анализ крови частным образом.., это возможно?

– В каком смысле “частным”? Мне придется обратиться в Ветеринарные научно-исследовательские лаборатории. У меня нет дома необходимой аппаратуры.

– Я бы хотел отдать кровь на анализ, не называя клички лошади.

– Это как вам угодно. Так часто делается. Но ведь не думаете же вы, что ей дали допинг?

– Я думаю, что ей дали сильное снотворное, – ответил я, – и что ногу ей сломали специально.

– О боже! – Рот у него приоткрылся от изумления, а глаза засверкали, отражая работу мысли. – Вы кажетесь мне вполне нормальным, – сказал Дейнси после недолгой паузы. – Давайте посмотрим еще раз.

Он присел на корточки и легонько провел пальцами по коже. Индиго вздрогнул и бешено замотал головой.

– Ну-ну, старина, – произнес Дейнси, вставая и трепля его за шею. Подняв брови, он посмотрел на меня. – Точно ничего не могу сказать. – Он умолк, что-то напряженно обдумывая. Брови его несколько раз поднялись и опустились. – Вот что, – решительно сказал он, – у меня дома есть портативный рентгеновский аппарат. Если хотите, я его привезу, и мы сделаем снимки. Хорошо?

– Просто здорово, – ответил я очень довольный.

– Ладно. – Дейнси открыл свою сумку, которую поставил при входе в денник. – Тогда я заморожу ему ногу, пока не вернусь, чтобы бедняга не испытывал боли. – Он вытащил шприц и, глядя на свет, начал надавливать поршень.

– Сначала возьмите кровь, – сказал я.

– Что? – Он моргнул. – Ах, да, конечно. О господи, ну конечно. Старый дурак. – Он мягко рассмеялся, отложил первый шприц в сторону и вытащил второй, куда больших размеров.

Дейнси попал в яремную вену с первой попытки, пробормотал “повезло”, явно поскромничав, и набрал в шприц, должно быть, целый стакан крови. “Для повторных анализов, – пояснил он, видя мое изумление. – Если дать недостаточное количество, нельзя гарантировать правильность результатов”.

– Да, конечно...

Он упаковал образец крови в сумку, сделал Индиго обезболивающий укол, кивнул и, смешно моргая глазами, отбыл. Индиго, не обращая ни на кого внимания, продолжал жевать свою порцию овса, а я, кипя от ярости, вернулся в дом.

На ярлыке, болтавшемся на шее маленькой деревянной лошади, с одной стороны имелась надпись из печатных букв: “Индиго”, а с другой стороны такими же буквами было составлено целое послание: “Причиняя вред сыну, вы торопите собственную гибель”.