Бенефис двойников, или Хроника неудавшейся провокации

- Я похлопочу за вас, - пообещал Джеймс.

- Спасибо! - Рокфеллер, расстроганный, вышел.

- Кто бы мог подумать? - Джо поскреб под мышкой. - Слушай, Джеймс, а ты уверен, что псориаз не заразен? У меня все тело чешется!

- И у меня, - признался брат.

Они тревожно переглянулись и уставились на Фрайера:

- А у вас?

- Дайте марафетику... - попросил тот.

Но Уорбиксы уже не слушали его. Сопя и отталкивая друг друга, они бежали к выходу.

- Куда же вы? - крикнул им вслед Фрайер.

Хлопнула дверь, было слышно, как братья скатились вниз по лестнице, затем наступила тишина. Фрайер усмехнулся и приступил к изучению содержимого ящика стола.

ГЛАВА 17

СССР. Москва. Аэропорт Шереметьего-2. 5 ноября. На световом табло 17-08.

Только что совершил посадку самолет рейсом ВашингтонМосква. В зале прибытия номер 1 в креслах - Сэм Стадлер и Эдуард Стерлингов. Они ждут, повернув головы в сторону взлетно-посадочной полосы. На сходе с экскалатора среди прочих пассажиров появляется Теодор Фрайер. На нем мышиного цвета "танкер" и спортивная сумка через плечо.

- Вот он, - шепнул советолог Стерлингову.

- Вижу, - ответил тот. - Я подойду.

- Но он не понимает по-русски, - напомнил ему Стадлер.

- Зато я понимаю по-английски, - Стерлингов встал и, надев темные очки, пошел навстречу.

- Мистер Розенблат...- позвал он негромко.

Фрайер посмотрел сквозь него стеклянными глазами и прошел мимо. Стерлингов растерялся. Какой-то толстый турист с большим увешанным цветными бирками чемоданом налетел на него. Чемоданы раскрылся, и оттуда как из рога изобилия посыпались джинсы.

- Встал тут, рот разявя, валенок! - закричал американец на чистом русском языке.

- Заткнись! - посоветовал ему Стерлингов. - В багаж вещи сдавать надо, жлобье несчастное!

У самых дверей Фрайера нагнал Стадлер, дернул за рукав:

- Эй, Теодор!

Актер рассеянно обернулся:

- А, это ты меня встречаешь? Хэллоу!

- Привет.

Они вышли на улицу. У бордюра блестел хромированными частями "мерседес". Лупиньш, вытянув мощную шею, зачарованно следил за тем, как садятся и взлетают сомолеты. Через минуту появился Стерлингов, он был весел и в руке держал пакет с новенькими джинсами.

- Презент, - показал он на штаны. - Знакомый предприниматель из Портленда подарил. Все, малыш, заводи, поехали.

В дороге Фрайера стало трясти.

- Вам что нездоровится? - спросил по-английски Стерлингов.

Фрайер мотнул головой.

- Обыкновенная акклиматизация, - ответил за него советолог. - Преодоление часового барьера, четверть суток в воздухе, к завтрому все пройдет.

- Я кое-что уже наметил на сегодня, - нахмурился Стерлингов.

Когда "мерседес" подкатил к особняку в Переделкино, возле дома прогуливался, поджидая их, человек высокий и худой, как чертополох. В руке он держал черный кожанный портфель с блестящими замками.

- Ради Бога, извините, что заставил вас ждать, - проговорил Стерлингов, вылезая из машины. - Самолет задержался. Вечно на этих международных линиях неполадки.

- Да полно вам, Эдуард Николаевич, - остановил его гость. - Я и прождал всего ничего...

Он посмотрел на часы.

Подошли остальные.

- Сигизмунд Вильковский. - представил гостя Стерлингов. - Мой старинный приятель, парикмахер Божьей милостью!

- А это, - указал он на Стадлера, - Спивен Стилберг, американский ражиссер и продюсер. Слышали о нем?

- Как же , как же, - заулыбался Вильковский.

- Очень приятно, - советолог неловко сунул пятерню.

- Как, он говорит по-русски? - удивлся парикмахер, принимая рукопожатие.

- Мистер Стилберг окончил режиссерские курсы при ленинградском Дворце пионеров, - пояснил Стерлингов. Любимый ученик Сергея Эйзенштейна.

- Ну надо же! - всплеснул руками парикмахер. - Самого Эйзенштейна!

- Да, - спохватился Стерлингов. - Я забыл вам представить второго участника съемочной группы. - Он посмотрел на Фрайера. - Это восходящая суперзвезда Голивуда... Э... - он замялся.

- Марафет, - мрачно буркнул Фрайер и отвернулся.

- Какая интересная фамилия! - восхитился Вильковский. - А этот молодой человек, - он указал на Лупиньша, - тоже актер?

- Нет, - ответил Стерлингов. - Юноша только учится и мечтает о карьере авиаконструктора. Золотая голова!

- Жаль, жаль, - вздохнул парикмахер. - Какая фактура, из него вышел бы отличный типаж!

- Ну, что ж , - Стерлингов дал понять , что время, отведенное на знакомство, истекло. - Прошу всех в мои скромные аппартаменты. Отобедаем, чем Бог послал, и - к делу! Айвар, крошка, накрой на стол.

В сенях Стадлер отвел Стерлингова в сторону.

- Послушайте, Эд, - сказал он. - Мне надоели ваши дурацкие розыгрыши. Что вы задумали и почему я обо всем узнаю в последнюю очередь?

- Простите, дружище, - потупился Стерлингов. - Но я и сам до конца не был уверен в выполнимости моих планов. Парикмахер нужен нам для того, чтобы загримировать Свинью.

- Это я понял, - раздраженно проговорил советолог. - Но к чему такая спешка? Разве нельзя было подождать до завтра?

- Нельзя, - возразил Стерлингов. - Во-первых, вы забываете, что сегодня уже пятое число, а во-вторых - у Вильковского с завтрашнего дня заканчивается отпуск, то есть возникнут лишние трудности с доставкой его сюда и последующей бесследной ликвидацией.

- Как, вы хотите его... - сделал страшные глаза Стадлер.

- Ага.

- Прямо здесь?!

- Конечно. - Стерлингов флегматично кивнул. - А вы что, думаете отпустить такого свидетеля?

Советолога прошиб пот.

- Я надеюсь, вы не поручите это мне? - спросил он.

- Да конечно же нет! Это дело Лупиньша. Ваша задача - строить из себя сытого, вальяжного бюргера. Остальное я беру на себя.

- Бюргеры - в Германии, - осторожно заметил Стадлер.

- Возможно. - Стерлингов рукой взлохматил себе волосы. - Но это роли не играет, пойдемте лучше к гостям, а то неудобно.

Они вошли в гостинную. Стол был уже накрыт, Лупиньш степенно плавал вокруг него, наводя последние штрихи.

- Прошу садится, - призвал всех Стерлингов...

Подождав для приличия несколько минут, Стерлингов произнес:

- Друзья! После того, как мы утолили первый голод, считаю целесообразным поговорить о деле. Вас, дорогой Сигизмунд, вероятно интересует вопрос, зачем я вас пригласил?

Вильковский что-то промычал набитым ртом. Его первый голод еще не отступил.

Стерлингов же сложил свой столовый прибор на тарелку, призывая всех последовать его примеру.

- Мои друзья кинематографисты, - начал он, - поставили перед собой очень сложную, но в то же время и интересную задачу.

Стадлер заерзал на стуле.

- Они хотят снять масштабную документальную эпопею о Ленине, так сказать, на родине вождя, с мистером Марафетом в главной роли.

- О, марафет! - оживился Фрайер и тут же скривился от боли: Лупиньш под столом наступил ему на ногу.

Вильковский наконец прожевал капусту и заблеял:

- Я-то гляжу, на кого он похож? Ну просто вылитый Ильич! Умеют же актеров подбирать!

- А вот ваша задача, - мягко надавил Стерлингов, - сделать это сходство абсолютным. Фильм ведь документальныйы, а значит, ни у кого из зрителей и тени сомнения закрасться не должно, что Ленин не настоящий. Мистер Стилберг, я правильно объясняю?

Стадлер, надув щеки, кивнул.

- Вот видите, - снова обратился Стерлингов к парикмахеру. - Ваши приборы и принадлежности с собой?

- Они всегда са мной, - Вильковский похлопал по портфелю, который в течении всего обеда не снимал с колен. - Это мой капитал.

- Прекрасно! - обрадовался Стерлингов. - Когда вы сможете приступить к работе?

- Немедленно.

- А как же кофе?

- Кофе, если не затруднит, прошу подать мне на рабочее место. У меня слабость - пить что-нибудь за работой. Когда я стриг пуделя Пельше, Арвед Янович собственноручно заваривал мне крепчайший английский чай. Вы пили когда-нибудь английский чай ? - спросил парикмахер у Стадлера.