Картинка в волшебном фонаре

Почему Нитте нравилось совершать такие прогулки? Только ли ради того, чтобы насладиться одиночеством? Но тогда зачем он избрал местом прогулок окрестности тюрьмы Сугамо и кладбище Гококудзи? Может, у него была определенная цель? Не просто бесцельное хождение, а расчет на встречу с кем-то? Эти мысли все более подталкивали Хамото к встрече с Мидори, которая, кстати, нередко гуляла вместе с Ниттой.

Когда он подошел к лавке певчих птиц, Мидори, по-видимому, куда-то собиралась. В руке у нее была большая клетка, сверкавшая золотистыми прутьями. Не заметив приближавшегося Хамото, Мидори вышла на улицу и не спеша двинулась по асфальтированной дорожке. Когда она сильно припадала на левую ногу, дно корзины чуть не касалось земли.

— Мидори! — догоняя девушку, окликнул ее Хамото. — Какая огромная у тебя клетка!

— Господин Хамото! Вот уж не ожидала вас сейчас встретить. — Мидори остановилась. — В этой клетке жаворонок — я его несу зубному врачу из квартала Хинодэ.

— Можно я провожу тебя? — спросил Хамото, протягивая к клетке руку. Потом, выдержав паузу, сказал: — Господина Нитту в самом деле убили, и это сделал тот человек, на опознание которого возили тебя. Я недавно беседовал с

Кинуи и Тани, кажется, личность убийцы установлена.

— Значит, господина Нитту убил человек, которого я встретила у склада?

— Видимо, так оно и есть. На внутренней стороне бумажника, который у него нашли, обнаружены слабые отпечатки пальцев Нитты.

— Это ужасно! Понять не могу, как только господин Нитта мог познакомиться с таким человеком!

— Я и помощник инспектора Кинуи тоже ломаем себе голову над этим. Скажи, Мидори, тебе приходилось сопровождать Нитту во время его прогулок? — спросил Хамото, перекладывая клетку с жаворонком в правую руку.

— Да, мы часто гуляли вместе.

Дорога шла под уклон. Их обогнал мотоцикл с коляской, нагруженной брикетами угля. Хамото подумал, что вот так же, как они сейчас, Мидори несколько дней назад гуляла с художником.

— А почему он выбрал для прогулок окрестности тюрьмы Сугамо и кладбище Гококудзи? Может, он встречался с кем-нибудь?

— С кем-нибудь встречался?

- Ну да! Ведь он, насколько я знаю, каждый день ходил на прогулки?

— Каждый день.

— Я понимаю, он получал от прогулок удовольствие, но он совершал их ежедневно, и, мне кажется, для этого, при всей его любви к пешей ходьбе, должна же была существовать какая-то причина.

— Ваши рассуждения мне не понятны. Вы сказали: он гулял, чтобы с кем-то встретиться. Но с кем?

Мидори прижала к щекам ладони. Поросшие нежным пушком мочки ее ушей порозовели. Хамото внимательно разглядывал ее и внезапно подумал: да ведь она женщи-на! "Кстати, а как Нитта решал свой "женский вопрос", — подумал он. — Мидори ведь нет еще и восемнадцати — сомнительно, чтобы у Нитты что-то было с этой девушкой — ведь она годилась ему в дочери. А может, роль любовницы исполняла его бывшая жена Такако? Не исключено также, что целью его ежедневных прогулок были встречи с женщиной".

— Так ты не знаешь, с кем он мог встретиться? — спросил Хамото.

— Нет. Одно вам скажу: ни с кем он на прогулках не встречался — иначе он бы мне сказал об этом. У господина Нитты не было от меня секретов.

— Может быть, у него была женщина?

Теперь у Мидори покраснели не только мочки ушей, но и щеки.

— Вас интересует любовница господина Нитты? — соврем по-взрослому спросила она. — Он встречался со своей бывшей женой Такако.

— Прости, Мидори, за нескромный вопрос, а у тебя с Ниттой ничего не было?

— Как вам не стыдно! — возмутилась Мидори и протянула руку, чтобы забрать у него клетку с жаворонком.

— Но я ведь заранее извинился… Мне кажется, что ты ревновала Нитту к его бывшей жене. — Хамото внимательно глядел на девушку, стараясь не упустить ни малейшей перемены в выражении ее лица. — Разве ты сама не рассказывала, как однажды без предупреждения пришла в мастерскую, увидела там Нитту вместе с Такако, и та смутилась и была очень недовольна твоим неожиданным появлением?

— Говорила. Я несколько раз встречала ее в мастерской. Что поделаешь, господин Нитта продолжал любить Такако и после того, как она его бросила и вышла замуж за другого. — В словах девушки Хамото уловил упрек и даже злость. — В те дни, когда господин Нитта встречался с Такако, я его ненавидела и… ревновала. Но поверьте, господин Хамото, я понимала чувства, какие испытывала Такако, приходя к нему на свидания. У Нитты была чистая душа, как у ребенка. Она страдала от того, что бросила такого человека. Но она была вынуждена так поступить, потому что ей стала невмоготу их совместная жизнь. И все же временами я ненавидела ее, но не из ревности, а за хитрость, когда она тайком от нового мужа приходила к Нитте. Нитта был хорошим человеком, и я прощала Такако, потому что она все еще любила его. В то же время я жалела ее обманутого мужа и много раз испытывала желание рассказать ему о неверности жены, но в последний момент меня останавливала боязнь, что это навредит Нитте… Ох, что-то устала я. Пойдемте в парк, посидим на скамеечке.

По этому парку Хамото прогуливался с Кинуи двумя днями раньше.

Они поднялись по каменным ступеням и сели на скамью, с которой давно уже облезла вся краска. Заходящее солнце освещало пожелтевшие листья глициний.

— Я сейчас расскажу вам о том, чего никому еще не говорила. — Мидори поставила клетку рядом со скамейкой на землю. Ее лицо залила краска.

"Каким секретом решила она вдруг поделиться", — подумал Хамото, отводя глаза в сторону.

— Знаете, однажды я спала под одним одеялом с господином Ниттой — один-единственный раз.

Хамото оторопел.

— Но между нами ничего не было… Нитта часто говорил, что любит меня. А ведь я калека, у меня здесь большой шрам. — Мидори слегка раздвинула ноги и дотронулась пальцем до внутренней стороны левого бедра. — В детстве мне нравилось забираться на высокую хурму, которая росла у нас в саду. Хурма была старая, но каждый год давала много плодов. Они висели на ней, как колокольчики. Однажды — я тогда училась в первом классе — я полезла на хурму, оступилась и полетела вниз. А под хурмой мать складывала дрова, и я ударилась ногой об острое полено. — Лицо Мидори болезненно передернулось, словно она вновь почувствовала испытанную тогда боль. — Меня сразу повели к врачу, но, видно, в моем теле много было яду — я всегда мучилась от нарывов — и рана стала гноиться. Пришлось сделать операцию. С тех пор я стала калекой, хромоножкой. Господин Хамото, всю жизнь я никому не нравилась, ни один человек не признался мне в любви. Только жалели или сочувствовали. Но Нитта относился ко мне по-другому. — Мидори ненадолго умолкла, потом продолжала. — Он говорил, что любит меня, очень любит — хромоножку. И когда. я лежала с ним под одеялом, он стал гладить то место, где у меня рана. Сначала было неприятно, потом я привыкла, и мне уже казалось, будто гладит меня покойная мать. В груди стало жарко-жарко, а сердце словно остановилось. Вот и все, больше ничего между нами не было. И все же я ощутила странное чувство — ведь впервые рука мужчины коснулась моего бедра. С тех пор, как господин Нитта умер, я только и вспоминаю о том вечере, когда мы лежали под одним одеялом. Наверно, я тоже любила его.

— Нитта души в тебе не чаял. Он и мне говорил об этом — все уши прожужжал, повторяя твое имя. — Хамото глядел на развеваемые ветром длинные волосы Мидори, и ему стало казаться, что он понимает чувства, испытанные Ниттой, когда тот нежно поглаживал шрам на бедре девушки.

— Конечно, ты ему нравилась, но в то же время он по-своему любил и бывшую жену… Скажи, а помимо мастерской, они где-нибудь встречались?

— Вы имеете в виду: встречались ли они во время его прогулок? Нет. Она обычно приезжала на машине, оставляя ее у склада, а сама спускалась в мастерскую.

— Но если она так открыто приезжала на свидание, ее мог выследить муж.

— Думаю, она этого не боялась. Мне кажется, она женщина не из трусливых. Что до мужа, то он, наверное, ничего не знал.