Шекспир должен умереть

Как назло, первое кафе попалось мне только спустя двадцать пять минут активных поисков по улицам и переулкам небольшого, казалось бы, городка. Когда наконец-то передо мной вдруг, как в сказке, появилось долгожданное заведение под банальнейшим названием «Уорвик», я бухнулся за столик, ощущая едва ли не величайшее счастье. Я не стал изучать меню, выискивая нечто особенное, попросту заказав жареный картофель со стейком средней прожаренности.

В ожидании заказа я потягивал крепкий кофе и вяло размышлял, как быстрее и безболезненнее помириться с Соней.

– Ко всей моей головной боли из-за дел фирмы не хватало только этого! – раздался за моей спиной раздраженный мужской голос. – Но сыночек всю жизнь преподносил нам неприятные сюрпризы, оставшись верным себе и после смерти.

Так как реплика прозвучала на родном русском, я осторожно повернулся и бросил взгляд на земляка. Им оказался солидный дядька в черной рубахе, со слегка помятым, хотя все еще красивым лицом – одного взгляда было достаточно, чтобы понять: передо мною – папик погибшего Питера Санина.

Завершив свою реплику, Санин-старший лихо опрокинул стакан виски. Рядом с ним сидела эффектная блондинка – конечно, что называется, не первой молодости, но далеко не пенсионерка, с эффектным бюстом и великолепной белой гривой роскошных волос, уложенных в недешевой парикмахерской.

– Твой родной сын трагически погиб, а ты говоришь про него гадости, – капризно протянула она. – Сделай паузу хотя бы до похорон. Кстати, где мы его будем хоронить – здесь или повезем в Пензу?

В ответ мужичок злобно хохотнул:

– Только этого мне не хватало! Впрочем, если желаешь – вези его куда угодно, но меня уволь! В ближайшее время я с головой занят работой.

– Одна я не собираюсь никуда его везти, – капризно отозвалась блондинка. – Я просто спрашиваю.

– Похороним его здесь. Только когда нам это разрешат? Тот тип в полиции сказал, что Петьку убили, возможно, из-за того, что он активно занимался шантажом. Вот ведь паршивец! Позорит меня и после смерти.

– Перестань, Миша! Петя был неплохим мальчиком.

– Разумеется, лучше не бывает! Только давай договоримся: когда мы с тобою встретимся с местной полицией, как это положено, ты, моя милая, будешь помалкивать, ок? Если что, говорить буду я, а ты только кивай, как немая. Проглоти язык, короче, чтобы не сболтнуть лишнего.

– Интересно, чего такого лишнего я могу сболтнуть?

На этом интереснейший диалог неожиданно завершился – парочке принесли заказ, и они тут же, позабыв все свои проблемы, накинулись на еду, словно полгода сидели на кефирной диете.

В это же время официант подрулил к моему столику и принялся с улыбкой расставлять угощение. Еще несколько минут назад я бы с удовольствием принялся за трапезу, смакуя каждое блюдо, но неожиданно подслушанный диалог отвлек меня от чревоугодия.

Итак, чудесным образом я обедал по соседству с предками Питера Санина. Я невольно усмехнулся – такова жизнь! Стоит увлечься каким-либо ребусом, как подсказки-путалки-обманки сами начинают лезть тебе в руки, внося сумбур и проверяя сообразительность. В доброй старой Англии я, блуждая по городку, наугад зашел в первое попавшееся кафе и умудрился устроиться за столиком по соседству с русичами, которым, разумеется, не пришло в голову, что у них за спиной сидит земляк-россиянин, прекрасно понимающий их громкую речь и ко всему прочему вовлеченный в расследование дела об убийстве их сына.

Я еще раз усмехнулся, покачав головой. Да уж, что ни говори, а папик покойного Пети оказался потрясающим типом! Только представьте: его единственный сын трагически погиб во цвете лет, а отец лишь раздраженно отмечает, что он его постоянно достает, даже своей смертью прибавляя проблем. Я невольно посочувствовал Пете, хотя в данный момент парень уже не нуждался ни в чьем сочувствии.

Итак, предки покойного Пети явились из-за смерти сынка, жутко недовольные этой «проблемой». Интересно в таком случае, что конкретно имел в виду глава семейства, предлагая любимой супруге помалкивать? Как это он выразился: «Проглоти язык, короче, чтобы не сболтнуть лишнего». Разумеется, мне, любопытному, жутко интересно: что «лишнее» может сболтнуть мама покойного? Неужели его смерть – никакая не ошибка, неужели неизвестный убийца вовсе не желал угрохать профессора, а метил конкретно в Петю?

Тут, словно отвечая на мои беззвучные вопросы, вновь забубнил Петин папа, одновременно смачно пережевывая пищу и чавкая:

– Ешь как следует, получше живот наполняй. Не нравится мне, как ты схуднула, дорогая моя. Смотри, не ляпни копам, что было время, и ты, старушка, умудрилась влюбиться в моего Петьку, ныне покойного.

– Да ты сам больше всего боишься, что я сообщу копам, как я влюбилась, а ты чуть не прибил родного сынка.

Голосок мамочки прозвучал неожиданно резко, как удар хлыста. Папочка мгновенно грохнул кулаком по столу и зашипел:

– Так я и знал! Молчи, дура, если не хочешь в английскую тюрягу сесть! Я ведь тоже могу сообщить им интересный факт, что ты пыталась заплатить одному негру, чтобы он проучил Петьку…

– Сам молчи!

Голоса зазвучали неожиданно зло и резко, словно до того парочка не беседовала нежно. Пара фраз – и ситуация резко изменилась, в воздухе, казалось, зазвенела сталь.

– Вот я и говорю: молчи!

После этой завершающей фразы папика за моей спиной раздавались только чавканье и звяканье вилок. Я, завершив обед, позволил себе улыбнуться. Неплохо! Во-первых, семья Питера проживает здесь же, в доброй старой Англии. А во-вторых, мамочка ему не родная, судя по всему, она гораздо моложе папика и не так давно пыталась совратить самого Питера, а не встретив взаимности – «проучить» его. Впрочем, вполне возможно, что совратить Питера дамочке удалось, а прибить его она пыталась за то, что он по привычке принялся шантажировать ее. Все это следовало сообщить инспектору Бонду и тщательнейшим образом проверить.

Под чашечку кофе на десерт я получил последнее «угощение»: парочка прошла мимо меня на выход, дав дивную возможность рассмотреть себя в подробностях и, что называется, в полный рост. Папик – погрузневшая копия красавца сынка с легкой сединой на висках, и влюбленная мачеха – немного костлявый вариант Леди Гаги в мини-юбочке и мини-топе.

Проходя мимо моего столика, папик бубнил по мобильному, демонстрируя вполне приличный английский. Дав отбой, он не слишком ласково ухватил подругу за талию, едва не переломив пополам.

– Все поняла, Люська? – гаркнул он на родном русском. – Молчи! Говорить у копов буду я.

Своего рода точкой этой встречи стал стук захлопнувшейся за парочкой двери.

Глава 17. Шоу с трупом № 2

Удивительное дело: как правило, наша жизнь идет, катится день за днем, простая и обыкновенная, даря мимолетные радости и приятные эмоции; но на определенном повороте все может резко измениться в один момент – вдруг начинают происходить неожиданные события, открывая новые, порой шокирующие факты, предлагая ответы на вопросы, давая новое направление размышлениям, превращаясь из банальной рутины в сплошное приключение – своего рода широкоформатный фильм с тобою в главной роли.

Именно так происходило в нашем английском отпуске. Казалось бы, все с самого начала было просто и без затей: двое влюбленных прибыли на британский пленэр – любить друг друга и создавать полотна в свободное от любви время. Но вдруг в самый неожиданный момент у нас под носом произошло убийство, легко и непринужденно подцепив Алена Муар-Петрухина на свой крючок. Мир изменился, наполнившись новым смыслом и новыми загадками, которые следовало разгадать.

Я вышел из кафе, прищурившись от ярких лучей теплого солнца. Как хотите, но я не успокоюсь, пока не найду ответы на свои вопросы, и в первую очередь на банальнейший вопрос любого детектива: «Кто убийца?»

Убить Питера мог кто-то, кого он шантажировал, а таких людей в славном Уорвике, судя по всему, немало. К примеру, стоит проверить на этот счет пажа профессора – Джимми Патсона, который явно что-то скрывает. Вполне возможно, что Джимми, услышав от ворот поворот профессора, из нездорового любопытства немедленно отправился к клубу и, наблюдая за окрестностями, узнал интересный факт: профессора Хатвилла в поединке заменит не кто иной, как Питер Санин…