Коза отпущения

– Вы действительно верите, что это не Петрович? – с надеждой спросила Люся.

– А вот если ОНИ не вылезут в ближайшие два-три дня, то вывод один – к сожалению, Петрович… – и Артем развел руками.

Когда тяжелая дверь за Люсей закрылась, Артем перешел через улицу и занял пост у книжного лотка. Минут через пять он должен был позвонить Люсе.

Она могла скрыть историю с дискетой – взрослая женщина так и поступила бы. Но она могла и рассказать – тому же Карееву хотя бы. И Артему в глубине души хотелось, чтобы так и случилось.

Это было опасно – Кареев за такие штучки мог и морду начистить. Но, с другой стороны, это заставило бы его нарушить полууголовную конспирацию фирмы и рассказать что-то такое, что навело бы на след ее недоброжелателей.

В общем, когда дверь распахнулась и появился Кареев, Артем даже обрадовался – значит, рассказала.

Кареев оглянулся по сторонам – возможно, искал Артема. Потом пошел к своей «вольво». Артем последовал за ним в переулок, где парковалась команда Черенкова.

Внезапно Кареев обернулся.

Артем, не замедляя шага, подошел к нему.

– За мной собрался? – спросил он.

– За тобой, – согласился Кареев, чуть подавшись к Артему.

Тогда Артем сунул правую руку за спину, под куртку.

Нунчаки могли вылететь мгновенно, и Кареев это прекрасно знал.

Переулок был не лучшим местом для побоища. И сейчас, когда уже разворачивалось следствие, драка двух свидетелей по делу об убийстве, конечно, привлекла бы ненужное внимание.

– Ладно, – сказал Кареев. – Ноль-один в твою пользу. Разговор есть.

– И у меня к тебе разговор.

– Садись, – Кареев распахнул дверцу.

– А может, прогуляемся? Или в кафешке посидим? – предложил Артем, потому что салон «вольво» мало годится для работы нунчаками.

– Я сказал – ноль-один в твою пользу, – буркнул Кареев. – Люську не трогай. Черенок ее бережет.

– Родственница? – попробовал догадаться Артем.

– Дочка боевой подруги. Ты ее в это дело не путай.

Они сели в машину.

– Она тебе все рассказала? – спросил Артем. – И про дискету, и про Инессу?

– И правильно сделала.

– Я тоже так считаю.

Кареев чуть сдвинул брови. Артем уже привык к его более чем скромной мимике. Это было настороженное изумление.

– Мне лучше эти проблемы с тобой решать, чем с девчонкой, – объяснил он.

– И чем с Черенковым. Правда, Люсю я сегодня возьму покататься по городу.

Пусть покажет, у каких это дверей она видела Инессу с этим… тьфу!

Омельяненко!

– Двери тебе зачем?

– Не знаю. Может, они там квартиру снимали? Или у кого-то из друзей приютились? Вася, я сам не знаю, что может пригодиться!

– Черенка не подставляй, – напомнил Кареев.

– Без Омельяненко в этом деле не обошлось… Я его помню – интересный был парнишка… Фанат.

– Чего фанат?

– Того, что ему под горячую руку подвернется. Добрался до йоги – с головой в нее ушел. Маркиз его в пантомиму заманил – так он по шесть часов репетировал. Он еще рисовал… Я видел его художества – тоже на них времени много было убито. Понимаешь, не талантливо, но что-то в этом было. Обожал вылизывать карандашом всякие вензеля и закорючки. Потом тушью обводил. Он был фанат…

Артем задумался – Кареев правильно поставил вопрос, Лешка Омельяненко был фанатиком не йоги, пантомимы, рисования, он был фанатиком действия… Он оттачивал всякое свое действие… И это доставляло ему огромное удовольствие.

– Значит, она тебе все рассказала, и ты за мной в цирк собрался?

– Сперва – в гостиницу, потом – в цирк.

– А я тебя здесь вот караулил. Прошу политического убежища…

– В приемной, что ли, посидеть?

– Сам знаешь – надо. ОНИ найдут способ сообщить, где Инесса, и сами наведут нас на Катю.

– Время, – ответил Кареев.

– Да, – согласился Артем. – У НИХ, кстати, времени в обрез.

– Пошли.

В приемной сидели юный охранник и Люся.

– Ну как? – спросил Кареев.

– Не выходил, – сердито ответила Люся. – И обедать не собирается.

– Что он там делает?

– Сидит.

– Нам обед сюда приносят, – объяснил Кареев. – Раньше из «Макдональда» носили, теперь из ресторанчика одного. Я с тобой поделюсь.

Судя по тоскливому виду охранника, Люся выставила его из-за компьютера.

Она что-то быстро печатала. На лице у Люси было написано – я к нему всей душой, а он… Ну и провались он сквозь землю!

– Мы можем только ждать, – в сотый, наверно, раз проворчал Артем. – Я не знаю, что это будет – телеграмма, анонимный звонок, черт в ступе! ОНИ должны преподнести нам Катю на блюдечке, и на это весь мой расчет. И дураку ясно, что милиция ее так скоро не найдет.

– Вот диван, – сказал Кареев. – Вот газеты. Я за стенкой.

И ушел работать.

Артем изучил всю городскую периодику за две недели. Из газет выходило, что бизнеса в городе нет – одна блестяще организованная преступность.

Потом принесли фирме обед в пластмассовых белых судочках. Кареев вывалил в крышку от судка половину своей порции языка с грибами и вьетнамским рисом, сервировал Артему на подоконнике. Люся поставила еду на поднос, локтем нажала на ручку черенковского кабинета – было заперто.

Кареев снял трубку.

– Впусти жрачку, Черенок, – сказал он. – Не валяй дурака, остынет же.

Через минуту дверь открылась и Люся проскользнула в кабинет.

– Ты тут весь день просидеть собираешься? – даже с некоторым уважением спросил Кареев. – Тогда я Черенка все-таки предупрежу. А то выйдет – не обрадуется.

– Он знает про дискету?

– Нет, конечно.

Кареев как-то странно покосился на Артема – наверно, соображал, что тот мог бы сделать с украденными файлами.

– Вот и замечательно… К твоему сведению – файлы я скопировал на знакомый компьютер, а мое завещание лежит в сейфе у директора цирка.

– Уймись, – посоветовал Кареев. – Я же сказал – ноль-один…

Он сел на диван, рукой показал Артему – садись рядом. Место он предложил удобное – впритык к подоконнику с крышкой от судка.

Вернулась расстроенная Люся, и сразу же из внутренних помещений вышел мужичок с презрительным ртом.

– Ну, как? – спросил он.

– Отзынь, Аверьянцев, – ругнулась Люся. И это Артема обрадовало – словечко было дворовое, сам его в детстве употреблял. Стало быть, теперешние девушки вовсе не так уж безнадежны!

Она молча забрала у него и у Кареева судок с крышкой, выкинула в мусорник, протерла салфеткой подоконник и вернулась к компьютеру.

– Люсь, по телефону он меня уже послал и видеть не хочет, – объяснил ситуацию Аверьянцев. – А мне деньги нужны. Проплатить за товар. Там вагон растительного масла и четыре вагона гречки. Эта дура Галина без него не дает. Ирча тоже говорит – пусть он сперва подпись поставит, а потом я…

Аверьянцев, еще что-то ворча, показал Люсе, где на бумагах должна быть подпись.

– Не пойду, – сказала Люся. – Он в меня чуть подносом не запустил.

– Несерьезно, – покосившись на Кареева, заметил в пространство Артем.

Кареев чуть заметно кивнул.

И они просидели молча примерно час, а может, и больше.

Люся занималась делами, отвечала на звонки, выгораживала и отмазывала Черенкова. К дверям кабинета никого не подпускала. Настроение у всех троих было скверное.

– У тебя другого занятия нет? – спросил Артем Кареева.

Кареев хмыкнул и пожал плечами.

То, что он безропотно сидел рядом и ждал событий, немного удивляло Артема. Возможно, он караулил не столько ИХ, в которых не очень-то поверил, а Черенкова. Но тем не менее они сидали рядом, их плечи соприкасались, и газеты, которые они держали, тоже шуршали друг о дружку.

– ИХ время поджимает. ОНИ знают, что следствие уже началось, – сказал Артем.

И опять Кареев слегка кивнул.

Тут снизу позвонил привратник. Люся взяла трубку. И вдруг, выскочив из-за стола, устремилась к Артему и Карееву.

– Это снизу! Это ищут Инессу!.. – растерянно воскликнула она. – Что отвечать?