Смерть ходит рядом

— Есть ли у вас материалы о коррупции в мэрии?

— В чем причина вашей конфронтации с Поляковым?

— Все, господа, все. На все вопросы не ответишь. Мы будем держать вас в курсе дела. Наш пресс-секретарь… — Малютов оглянулся по сторонам в поисках Левинсона. — Словом, приходите, всегда будем рады.

После этого секретарша довольно бесцеремонно прогнала журналистов, проследив, чтобы они чего не увели из кабинета, и Клавдия осталась с Малютовым один на один.

— Ну что звонок? — спросил Малютов.

Клавдия не сразу поняла, о чем речь.

— Ты же торопилась позвонить, — напомнил прокурор.

— А, вы об этом. Все нормально.

— Ну и хорошо. Сколько у тебя там дел?

«Издалека начинает, — подумала Клавдия, — расслабить хочет».

— Пять. А что?

— Погоди, это каких же пять? Ты и Севастьянова считаешь?

— А как же…

— Забудь. Я это дело Шевкунову передам. Да там и копать нечего.

— Ну, без Севастьянова — четыре, — смирилась Клавдия. Хотя дело об убийстве Севастьянова она вовсе не хотела отдавать. Были у нее кое-какие соображения.

— Не четыре, а пять, — рассмеялся Малютов. — Опять двадцать пять. Тут как раз для тебя, по женской линии.

— По женской?

— Ну да, проституция.

— Проституция — это скорее по мужской, — сказала Клавдия.

— А, да-да… Ну, все равно. Займись.

И снова, в который уже раз по полированному столу прокурора скользнула папка.

Клавдия взяла ее.

— Это все?

— Займись, — как-то многозначительно повторил прокурор.

Потом Клавдия часто думала, что лучше бы прокурор устроил ей в тот день головомойку.

И что самое странное — ей сегодня не снилось никаких дурных снов.

Плохой сон — это, ясное дело, к неприятности. А Клавдия всю ночь видела себя в белой ночной рубашке до пят, с золотой арфой в руках, босой и поющей: «Мы красные кавалеристы, и про нас былинники речистые ведут рассказ!..»

ГЛАВА 2

Это только у классиков гулящая, падшая женщина, потом названная заграничными словами проститутка и путана, — средоточие раскаяния и мучительных духовных исканий выхода из греховности. Клавдия знала, что в нашей жизни таких, увы, давно не осталось.

Наша проститутка — деловая женщина. Сотовый телефон, на крайний случай — пейджер, боевая раскраска, холеное тело, дорогая одежда, хорошая машина и все — человека-то, собственно, и нет. На смазливом, пэтэушного интеллекта лице оловянные глазки и хамоватая улыбочка.

В ком угодно — в рецидивисте, убийце, ворюге, взяточнике — в каждом Клавдия ухитрялась увидеть хотя бы в прошлом человека, а к этим не испытывала ничего, кроме брезгливости. И это очень ей мешало в работе, хотя, слава Богу, не так уж часто ей приходилось сталкиваться с проститутками. Эти дела шли по другим ведомствам и серьезными не считались. Бывало, такая ночная бабочка проходила подельницей или свидетелем. Но чтобы вот так взять и приказать следователю по особо важным делам: займись проститутками — Дежкина себе и представить не могла.

Неужели новая кампания началась — за моральную чистоту родной столицы? Или что-то там открылось из ряда вон выходящее?

Клавдия прочитала материалы не очень пухлого дела и удивилась еще больше.

Некая Инна Петровна Кожина совершила ряд краж у иностранных граждан, похитив у них в общей сложности пятьдесят тысяч долларов. Промышляла Инна Петровна в престижном месте — гостинице «Рэдиссон-Славянская», что возле Киевского вокзала. Показания иностранных граждан прилагались. Показания самой Кожиной — тоже. Деньги у Инны Петровны были изъяты в сумме сорок тысяч двести пятьдесят долларов и возвращены пострадавшим.

Остальные деньги Кожина собиралась вернуть, когда будет препровождена домой и укажет тайник, в котором хранятся ее сбережения.

Дежкина оторвалась от бумаг — пока что она не могла понять из-за чего сыр-бор. Из-за недостающих десяти тысяч?

Клавдия с трудом подавила нервный зевок. Что-то слишком все просто. И эта простота настораживала.

Интересно, что там дальше?

А дальше было действительно интересно. Потому что ничего не было. Ни где содержится Кожина, ни чем кончилась эта история.

Клавдия набрала номер следователя районной прокуратуры, который начинал это дело.

— Здравствуйте, Дежкина из городской прокуратуры. Это от вас к нам пришло дело Кожиной?

— От нас, — немного помедлив, ответил следователь.

— А где она сейчас? В Бутырке?

Следователь снова помолчал.

— Значит, вы не в курсе. Сбежала Кожина.

— Как сбежала? — опешила Клавдия. — Когда?

— Да во время выемки денег. Убила оперативника, ранила милиционера и скрылась в неизвестном направлении.

Если бы Клавдия умела свистеть, она бы присвистнула протяжно. Ничего себе — справиться по крайней мере с двумя здоровенными мужиками, а там их наверняка было куда больше, и еще ухитриться сбежать. Прямо Никита какая-то.

— Как убила? Она что, гений дзюдо?

— Из пистолета убила. У нее там был пистолет припрятан, вот она и…

— А почему этого нет в деле?

— Так дело мы позавчера отправили…

— …а убила она вчера, — продолжила Клавдия полувопросом.

— В общем, да.

— Значит, решили самодеятельностью заняться? Кто был на выемке?

— Капитан Савелов и сержант Коротный.

— Как? Всего двое?

Следователь ничего не ответил.

— Капитан, насколько я понимаю, оперативник?

— Да.

— А что с сержантом?

— В больнице. Нас вызвали соседи.

— С ним поговорить можно?

— Нельзя, — опять через паузу ответил следователь. — Я только от него — в коме он.

Ну дела!..

— Значит, так: чтобы сегодня же у меня на столе лежал подробный отчет, — рубанула Клавдия.

— Да пишу уже, пишу, — на этот раз не раздумывал следователь.

Клавдия положила трубку.

Ну что, надо создавать группу, искать эту Кожину. А на это уйдет месяца три, не меньше. Значит, она может спокойно заняться своими текущими делами.

— Здравствуйте еще раз, — распахнул дверь Игорь Порогин. — Ну и погодка. И это весна!

— Обещали похолодание, — пожала плечами Клавдия.

— Вот такое наблюдение, — сказал Игорь, снимая плащ, — все плохое, что они обещают, — сбывается, а все хорошее — никогда.

Игорь сел к столу, искоса поглядел на чайник, словно кот на сметану.

— Горяченький как раз, — сказал Клавдия. — Сам нальешь?

— А как же!

Клавдия снова перечитала заключение экспертов. Ничего Игорь не упустил, а как раз отметил главное — дистанционное управление и часовой механизм. Перестарались.

— Игорек, а можно узнать, кто там у нас пластитом увлекается?

— Запросто.

Игорь уже пил чай, поэтому становился все благодушнее.

— Узнай. Хотя…

— Что?

— Да дело передали Шевкунову.

— Вот так просто?

— Не просто. Мне взамен подсунули вот это.

И Клавдия подвинула к Игорю дело Кожиной.

Тот не спеша раскрыл папку и сказал:

— Это она?

Клавдия еще раз взглянула на фотографию Инны Петровны. Высокий лоб, что у женщин вовсе не означает ум, прямые темные волосы, широко поставленные глаза смотрят прямо и холодно. Скулы немного выдаются, губы сжаты в злую ниточку. На подбородке ямочка, которая весь железный облик проститутки делает каким-то пародийным.

— А я ее знаю, — сказал Игорь. — Она у меня свидетелем проходила по делу «Импэксбанка». И что она натворила?

— Если цветочки — то украла пятьдесят тысяч долларов.

— А если ягодки?

— Убила оперативника и ранила милиционера.

Игорь присвистнул.

— Она что, сдурела?

— Похоже.

— А это точно?

— Милиционер в коме, оперативник убит — куда уж точнее.

— Пф… — издал какой-то странный звук губами Порогин. — Даже в голове не укладывается. У нее ж сын маленький. Три годика. Очень больной.

— И что? — насторожилась Клавдия.

— Да она про него только и говорила. Что-то там с психикой, что ли.