Детектив Уайклифф и охота на дикого гуся (ЛП)

- Где служили - в морской пехоте?

- Ну да, коммандос. Мы пробыли вместе всего несколько месяцев, а потом встречались всего пару раз. Но я, конечно, много слышал о нем. Беллингс задумчиво изучал свои длинные изящные пальцы. - Он был странный тип. Мы звали его Кот Паркин, потому что он был живуч, как кошка. Он был совершенно, просто абсолютно лишен страха за свою жизнь! Либо он верил в переселение душ, либо ему жизнь просто была не дорога. Но по-настоящему его карьера началась уже после Кореи и демобилизации. Он поступил в разведку и работал в Европе. О его деятельности в шестидесятых и семидесятых годах известно мало, но насколько я понимаю, он был одной из ключевых фигур в западной контрразведке.

- Ты меня удивляешь.

Беллингс довольно рассмеялся.

- Еще бы! Милый мой! Пусть тебя не обманывает его теперешний вид. Знаешь ли ты, что он совершенно свободно говорит на пяти языках, включая русский?

Уайклифф промолчал, и Беллингс продолжил:

- Я рад, что зашел повидаться с тобой, Чарльз. Все-таки, обрисовал тебе общую картину... Теперь, когда ты в курсе...

Это у Беллингса был такой прием в беседе - он бросал такие незаконченный фразы с намеком, чтобы не пришлось высказываться напрямую и идти на большую откровенность, чем это необходимо.

Уайклифф передвинул на своем столе пюпитр и ручку.

- У меня нет причин полагать, что Паркин вовлечен в уголовные преступления, - сказал он. - Но его знакомство с братьями Клемент означает, что ему придется ответить на ряд вопросов, как и прочим свидетелям. В конце концов, Джозеф был застрелен из генеральского револьвера.

- Который украл младший брат!

- Не исключено, но ведь сам Паркин не отрицает, что регулярно захаживал в антикварную лавку, и они с Джозефом виделись пару раз в неделю. - Уайклифф помолчал. - Кем бы ни был Паркин в прошлом, сейчас он, похоже, играет на ипподроме и травит себя алкоголем.

Описывая Паркина такими словами, Уайклифф вдруг ощутил укол совести.

Беллингс заерзал в кресле, стало ясно, что он уязвлен.

- Ну, я слышал о нем нечто подобное... Похоже, он ведет немного экстравагантный образ жизни, но я могу понять - ведь его жизнь резко изменилась. То он каждую минуту ощущал опасность, а тут вдруг осел на пенсию, отошел от дел... Одним словом, что я хочу сказать - невероятно, чтобы такой человек, как Паркин, с его взглядами на жизнь, с его прошлым, мог быть замешан в таком низменном, гнусном преступлении... И кроме того, всякие наши действия, которые можно счесть преследованием и травлей, будут очень негативно оценены на самом высшем уровне... Вот в чем дело. Как бы он ни пьянствовал сейчас, у Паркина сохраняется огромное влияние, связи...

- И поэтому ему позволено избежать обязательных для всех полицейских процедур?

Беллингс вдруг сразу потерял весь свой лоск:

- Не глупи, Чарли! У тебя что, вырос зуб на этого человека?!

Беседа закончилась на довольно повышенных тонах. Беллингс был раздражен тем, что его намеки не возымели должного воздействия; Уайклифф был разозлен по другим причинам, более сложного порядка, в том числе и потому, что Беллингс вечно пытался манипулировать им ради того, чтобы заставить Уайклиффа изменить собственной старомодной порядочности.

Наконец Беллингс встал:

- Ладно, Чарли, в конце концов, это твое расследование.

- Ну да, конечно.

Но про себя Уайклифф подумал: "Собака!"

Однако на самом деле его встревожило замечание Беллингса: "У тебя что, вырос зуб на этого человека?!" Конечно, было бы глупо думать, что он затаил на майора Паркина злобу. Истина была тоньше и сложнее. С одной стороны, тут было вынесенное еще из детства чувство превосходства ТАКИХ людей над ним, Уайклиффом, а с другой стороны... Он просто чувствовал, что такое абсолютное разочарование в жизни, полностью лишенное иллюзий, может когда-нибудь грозить и ему самому... "Это я старею, наверное," - подумал он.

Он запланировал спокойный вечер у камина рядом с Хелен. Книжка или телевизор перед сном. Но он понимал, что если в таком раздерганном состоянии он появится сейчас дома, то изведет и жену, и себя своими жалобами. Он позвонил домой.

- Это ты, Хелен? Боюсь, я буду попозже... Не успело с этой чертовой работой... Нет, не оставляй мне ужина, я тут по дороге перекушу где-нибудь...

В принципе, это было почти правдой - к концу дня на его столе всегда оставалась небольшая стопка документов, требующих внимания. Но если Беллингс...

Ах ты, черт!

Здание штаб-квартиры полиции постепенно опустело - конец рабочего дня. Снаружи автомобильные пробки постепенно рассасывались и наконец на автостраде установилось затишье, которое нарушали лишь одинокие машины, проносящиеся в центр или из центра. В начале восьмого Уайклифф потушил наконец лампу на своем рабочем столе. Сизоватый табачный дым медленно завивался в спираль, утекая к решетке кондишена. Теперь Уайклифф почувствовал некоторое умиротворение и способность снова жить с людьми в одном пространстве. Так. Раз уж он просил Хелен не оставлять ему ужина, надо позаботиться о еде. Он позвонил в кафе на Бир-стрит и позвал Анну.

- Ну что ж, одну дополнительную порцию ужина мы сможем сготовить. Вы когда приедете?

- Ну, часов в восемь.

Без четверти восемь он бросил ручку, сложил бумаги на столе и достал свой плащ из гардероба. Он стоял уже в дверях, когда телефон звякнул.

- Это звонит женщина из какого-то кафе на Бир-стрит, сэр. Говорит, она недавно с вами беседовала...

- Соедините.

- Господи, наконец-то до вас добралась! - Анна явно захлебывалась от возбуждения. - Он снова здесь появился - стоит прямо напротив антикварной лавки! Тот самый тип, что был здесь вечером в субботу... В дверь все звонит и звонит...

- Вы его видите?

- Да, он сейчас...

- Не вешайте трубку.

Уайклифф быстро прошел в Информационный Зал и по сетевой связи дал команду отправить на Бир-стрит патрульную машину.

- Задержите для допроса подозреваемого, который сейчас стоит у дверей антикварного магазина Клементов на Бир-стрит... - Уайклифф по внутренней связи соединился с Бюро Информации и продиктовал приметы Уоддингтона, которые намертво засели у него в памяти и снова вернулся к телефону, где ждала его Анна Блажек. - Так, Анна... Вы меня слышите? Вы его еще видите у дверей лавки? Скоро прибудут наши сотрудники...

Он глянул на часы - секундная стрелка быстро бежала по кругу... Анна сообщила, что мужчина теперь подошел к витрине и стучит туда кулаком. Сколько он еще там простоит?

Наконец, Анна облегченно сказала, что приближается патрульная машина, а мужчина уходит прочь...

Уайклифф поблагодарил ее и снова связался с Бюро Информации.

- Передайте им, чтобы подозреваемого привезли на Маллет-стрит.

Этот полицейский участок располагался в двух шагах от антикварной лавки.

Было без пяти восемь. Сержант Минз еще едет, должно быть, в лондонском поезде. Жаль... Уайклифф выбежал, сел в свою машину и поехал на Маллет-стрит.

Там уже был Керси.

- Я слышал разговоры по рации в машине, - сказал он.

Для каждого существа имеется некая оптимальная обстановка, в которой ему комфортно. Коале прекрасно живется на каучуковом дереве, а кондуктору на высоком сиденьи в салоне. Джордж Альфред Уоддингтон лучше всего чувствовал себя на табурете у стойки бара со стаканом двойного виски перед собой и смазливой девицей рядом. В бесцветной обстановке полицейского участка он терял весь свой жизненный тонус.

- Итак, мистер Уоддингтон? Джордж Альфред Уоддингтон?

- Да, но я хотел бы знать...

По большому счету, Уоддингтон был непрезентабельным субъектом сутулые плечи, серая кожа, костлявый... И тем не менее, держал фасон, носил модные усы и бакенбарды.

- Скажите, где вы были, начиная с вечера субботы?

Белесые глаза ничего не выражали.

- Вечером в субботу?

- Вы ведь именно тогда приехали сюда? На поезде из города, который прибыл в семь-двадцать пять вечера, так ведь?