Чужая осень (сборник)

— Сережа, я не против усиленной прикормки нужных людей. Так что…

— Я тоже не против. Но все-таки…

— Ну тогда поменяй чего-нибудь. Например, «Панасоник» на «Саньо» или «Роллекс» на «Ситизен». Экономия будет неплохой… Но, скажу тебе честно, Сережа, не это главное. Главное, что я сегодня пешком шел по улицам, никуда не спешил, а впервые после нашего совместного отдыха спокойно дышал воздухом.

— Воздух… Словом, в противогазе им только дышать, — заметил чересчур следящий за своим здоровьем Рябов.

Я не обратил внимания на замечание Сережи и спокойно заметил:

— А самое главное — ничьих морд рядом не видел и не опасался, что меня кто-то опять захочет стукнуть по голове.

— Раз ты не видел ничьих морд, значит, ребята работают профессионально, — сходу начал огорчать меня Рябов. — Кстати, твой германский сюрприз не прошел. Сегодня утром мне сказали, что спецслужбы перехватили какие-то документы. Ты это сделал специально?

— А как ты думаешь?

— Я тебя слишком хорошо знаю.

— Тогда к чему лишние вопросы?

— Я просто не понимаю до конца, что это нам дает.

— Уверенность в завтрашнем дне.

— А если они не…

— Если они не, то могу сообщить тебе, что все материалы существуют в трех экземплярах. Один в нашем личном архиве, второй — сам знаешь где. Отгадай, куда делся третий экземпляр?

Рябов недовольно промолчал. Хотя Сережа в своем деле ас, он никогда не решал многоходовок с двойной подстраховкой. Что делать, эту школу я проходил у Вышегородского, и хотя Рябов постоянно общался со стариком, он отвечал только за безопасность нашего синдиката, а я — за его финансовую деятельность. И за Сережину работу старик с меня ответственности тоже не снимал.

— Ладно, Рябов, не переживай. Теперь дело точно закончено. Потому что то дерьмо, которое мы с тобой собирали и классифицировали порционно, выдала сегодня своим читателям некая газета «Ньюсвик». Так что — продолжение следует. И увеличение тиража газеты — тоже. Вот теперь мы можем быть спокойны на все сто процентов. Тем более, что вражеский «Голос» тоже не остался в стороне, правда, в виде обзорного материала, но с некоторыми деталями.

— Босягин сработал?

— Я всегда считал, что основной удар должен наносить тот, кто как бы остается в стороне. Ты что думал, я понадеюсь исключительно на засвеченного даже тобой мистера Лернера?

— Мне кажется… — начал выдавать свои соображения Сережа, но закончить фразу ему не дал дикий хохот сотрудников фирмы.

— Что там случилось, Сережа?

— Начальник отдела снабжения подарки раздает. К празднику.

— А я думал, ты приковал Марину где-то в другом месте, чтобы ему удобнее было.

Рябов хотел достойно ответить, но внезапно в коридоре раздался вопль: «Я тебя убью!»

Рябов с ухмылкой посмотрел на меня.

— Наверняка, Костенька опять отличился. Иногда мне кажется, что это ты в миниатюре, так сказать.

Я вышел в коридор, оставив без внимания гнусный намек Рябова и понял, что коммерческий директор, как и во многом, оказался прав. По крайней мере насчет способностей начальника отдела снабжения. Потому что Костя стремительно бежал по коридору, даже не пытаясь отстреливаться от гнавшегося за ним генерального менеджера. Все это проходило под дикий хохот сотрудников, некоторые из них держались за животы, прижимаясь к стенам.

— Что случилось? — хватаю за волосатую руку главного инженера после того, как погоня выскочила вслед за убегающим Константином из подвала на улицу.

Главный инженер продолжал давиться булькающим смехом. Совсем недавно весь офис хохотал над ним самим, а теперь, похоже, главный инженер уже простил Костю только за то, что он сделал гадость кому-то другому.

— Я тебя спрашиваю, — дернул я за руку главного инженера и привел его в чувство всего одним вопросом: — Что, менеджер, как и ты, любит жрать «Вискас»?

Лицо главного инженера побагровело еще больше. Он отдышался и поведал:

— Сегодня же подарки к празднику…

— Ну и что?

— Как что, Костя менеджеру Линду преподнес.

Если он называет начальника отдела снабжения Костей, значит тот успел пристроить менеджеру необычайную гадость, иначе бы главный инженер так легко не простил бы Константину консервы из носорога, которые до сих пор вспоминают сотрудники.

— А что, Костя повторяться начал? — пробормотал я, намекая на первомайские праздники. В день солидарности всех трудящихся Костя преподнес бухгалтеру сюрприз, от которого тот едва не рехнулся. Возраст, наверное, сказался. Накануне Первомая бухгалтер нашел в своем кабинете огромную картонную коробку, сверху которой лежала красивая открытка с пожеланием новых трудовых успехов в семейной жизни. Стоило бухгалтеру развязать ленточку, которой была перевязана коробка, как из нее медленно поднялась во весь рост абсолютно обнаженная девушка и протянула ему руки. А все дальше сделал за бухгалтера Костя, щелкнув эту немую сценку «Полароидом». Бухгалтер от девушек в таком виде давно отдыхает, так что лучшей гадости начальник снабжения придумать не мог. Это уже не говоря о фотографии, которую он обещал подарить жене главбуха ко Дню печати.

Бухгалтер после этого кратковременного свидания в кабинете усиленно питался валидолом, хотя кроме платонических устремлений эта телка ничего сотворить не успела. Валидольная кормежка завершилась между Днем печати и Радио, когда Костя вернул бухгалтеру снимок, на который успели наглядеться все сотрудники, и заявил, что это была дружеская шутка. Бухгалтер изорвал фото на мелкие клочки и только потом дал Косте зонтиком по голове. Впрочем, к такой оценке своих творческих способностей начальник отдела снабжения, похоже, привык. А то, что бухгалтер с тех пор с Костей по поводу финансов никаких споров не затевает, опасаясь новых сюрпризов, так это начальнику отдела снабжения только на руку. Хотя с генеральным менеджером он связался явно на свою голову. Потому что он — не бухгалтер, который при виде обнаженной телки заикался и синел под дикий хохот сотрудников, подглядывающих в специально оставленную Костей щелку в двери.

— Кто эта Линда? — полюбопытствовал я.

— Заграничная штучка, — главный инженер поднял вверх указательный палец, густо поросший черным волосом. — Кукла надувная. Для тех мужиков, которые настоящую бабу уболтать не могут.

— И что здесь такого страшного?

— Так если бы Костя ему эту бабу втихаря подсунул, может и ничего. Но он ее надул возле двери его кабинета. Потом щелкнул этой Линде по носу, а у куклы изо всех дыр визитные карточки менеджера посыпались. И теперь все, кому ни лень, ее щелкают, хотя карточки уже закончились.

Входная дверь офиса громко хлопнула, и по рассерженному виду генерального менеджера было ясно, что Костя умеет не только поднимать настроение моим сотрудникам, но и очень быстро бегать.

— А-а, — заорал генеральный менеджер, надвигаясь на меня с таким видом, будто я помогал Косте надувать его праздничный подарок, — твои штучки, я знаю, почему эта пакость малая безнаказанно пьет у людей кровь…

Главный инженер не выдержал и заржал по-лошадиному. Генеральный менеджер тут же переключил на него внимание.

— Чего ржешь, забыл, как еще вчера мявкал? По сравнению с твоими кошачьими пилюлями эта резиновая баба еще ничего…

— Что ты сказал? — перестал смеяться главный инженер, — да я тебя сейчас попишу, борзота наглая…

Генеральный менеджер мгновенно подобрался, и я понял, что сейчас дружеская беседа перейдет в почти братские объятия.

— Брек, — сказал я, как можно тверже и тут же гаркнул на сотрудников, внимательно следящих за этим производственным освещением в коридоре, предвкушающих очередное спортивное мероприятие в честь праздника:

— Марш в кабинеты! Рабочий день еще не окончен…

Когда в коридоре остались только выпускающие пары, но все еще готовые вцепиться друг в друга руководители отделов, я небрежно заметил:

— Мне уже тоже его шутки сидят поперек горла. Если еще раз что-то отчебучит, заставлю его трахнуть эту Линду на ваших глазах.