Камень Апокалипсиса

— Хватит про политику, — бросила она пренебрежительно. — Спенсер, почему бы тебе не сходить к буфету и не принести нам что-нибудь перекусить?

С этими словами она повернулась к Флоренс Уиллер, которая до сих пор не проронила ни звука.

— Какое миленькое платьице, — проворковала Мелисса. — Где же вам удалось его найти, дорогая?

— В «Джей-Си Пенни», — ответила женщина, обрадованная комплиментом. — Знаете, у них такая сказочная распродажа! Уценили в два раза!

Пробираясь к буфетным столам, Спенсер мог слышать, как супруга допрашивает Флоренс Уиллер вроде бы с неподдельным интересом. И все же он знал, что нога Мелиссы Ван-ден-Вендер ни разу не ступала в простецкий универмаг. И не ступит. Подобно Тейлору Колдуэллу, она умела очаровывать, когда это было в ее интересах.

— Если вы насытились, — примерно через полчаса сказал Франк Арнольд своим гостям, — то я хотел бы вас кое с кем познакомить.

Между тем официанты в красно-сине-зеленых мексиканских пончо и черных сомбреро, украшенных золотой и серебряной тесьмой, все еще разносили гостям мороженое (в озерке из ледяной пинья-коллады и с двумя шариками в стиле «мексиканская фиеста»: шоколад со вкусом кофейного ликера и мараскиновой вишни). Арнольд, впрочем, уже отужинал, а десертом никогда не баловался. Ему не терпелось начать.

— Мне нравится немножко встряхнуть обстановку в тех местах, куда нас с женой забрасывает судьба, — сообщил он. — Изменения всегда идут на пользу. Так же как и расхождение во взглядах. Оба эти явления подстегивают прогресс, а ведь именно он делает нашу страну великой. Но достаточно проповедей. Для Максин и меня лично эта вечеринка стала своего рода первым выходом в свет. Мы надеемся пожить в Виргинии и хотели бы стать добрыми соседями, у кого в случае необходимости вы могли бы одолжиться горсткой сахара для пирога или… — здесь он сделал паузу, — банкой французской горчицы.

Смех и всеобщее оживление.

— Большинство из вас уже познакомились с моей славной Максин, — продолжал он, беря жену за руку и подтягивая к себе. — А сейчас я хотел бы представить вам нашу дочь Касси, которую я по-домашнему зову Куки.

Рядом с матерью возникла одиннадцатилетняя фея с веснушчатой рожицей. В ярко-оранжевом бальном платье с черными мексиканскими мотивами она смотрелась довольно нелепо. Спенсер понял, что девчонка-то на самом деле сорванец и ей куда вольготнее ходить в майке, шортах и теннисках.

— Семейное прозвище ничего общего не имеет с кондитерскими изделиями, — добавил Арнольд. — Дело в том, что на момент ее рождения я занимался разработкой технологии, которая не позволяла бы веб-серверам зондировать персональные компьютеры посредством кодированных рассылок, именуемых «куки», то есть «печенье».

Вновь раздались смешки. Дочь Арнольда улыбнулась, продемонстрировав зубы, стянутые керамическими брекетами.

— И есть еще один юный персонаж, с которым я хотел бы вас познакомить. Это молодой человек, которого мы с Максин приняли в свой дом и теперь считаем родным сыном, — продолжал Арнольд. — Встань же, Лестер.

С места по соседству от Куки неторопливо поднялся мускулистый афроамериканец лет двадцати с небольшим. Одет он был в алую баскетбольную майку с белыми полосками и номером сорок четыре. Из-под майки выглядывала белая футболка. С обоих ушей свешивались золотые серьги, голова была покрыта белой повязкой на манер пиратской банданы, а макушка увенчивалась красной бейсбольной кепкой, повернутой козырьком вбок.

— Лестер Амиль, более известный в среде своих хип-хоповых друзей под прозвищами Вжик-Вжик или Четыре Четырки. Он родом из афро-латинского баррио Лос-Анджелеса и в свое время работал на меня в качестве специалиста по неформальным связям. Не так давно мы с Максин учредили благотворительное общество, именуемое «Втыкайся!», которое ставит своей целью помочь детям городской бедноты освоить компьютерные навыки.

Кое-кто из гостей принялся аплодировать, но Арнольд, скромно потупив глаза, знаками попросил тишины.

— Нет-нет, господа, мой жест не на сто процентов был продиктован гуманитарными побуждениями. В то время я подыскивал пути привлечь как можно больше людей к Интернету, чтобы моя компания смогла увеличить сбыт оптических коммутаторов.

Он умолк, словно собираясь с мыслями.

— Всеми благотворительными проектами, что мы основали за последние годы, руководит Максин. Пообщавшись с Лестером, она пришла ко мне, чтобы рассказать, какой это чудесный и блестящий молодой человек. А когда и я начал проводить с ним время, то… Скажу прямо: он стал для меня не просто помощником, он стал мне сыном, которого у меня никогда не было. Сейчас он живет с нами и берет уроки у репетитора, чтобы в конечном итоге поступить в колледж.

Вновь кто-то взялся аплодировать, и мало-помалу к нему присоединились прочие гости.

— Вы знаете, ведь это решение тоже далось не просто. Да, был риск. Но уж такой я человек… А сейчас я попрошу Лестера спеть одну из его хип-хоповых композиций, чтобы вы знали, о чем размышляет современная молодежь.

Подволакивая ноги, Лестер подошел к микрофону, и из динамиков, до сих пор ненавязчиво игравших подборку мексиканских хитов Херба Алперта и группы «Тихуана Брасс», вдруг ухнул пульсирующий прайм-бит. Под аккомпанемент подскакивающей столовой посуды Лестер выдал рваным речитативом:

В конце выступления Лестер Амиль поставил восклицательный знак вскинутым черным кулаком. Арнольд бросился к нему и обнял.

— Ну разве не здорово? — расцвел хозяин дома. — Разве не сказочно? А сейчас мы совершим экскурсию по дому.

С повисшей на руке женой, оставив Куки с Лестером плестись в кильватере, Арнольд завилял между столами, не обращая ни малейшего внимания на ошалевшие лица гостей. Несколько пар покорно встали с мест и направились за ним к особняку, однако Мелисса оказалась не из их числа.

— Пошли отсюда! — резко бросила она.

Пара десятков гостей последовали ее примеру, пробираясь к выходу и слугам на парковке.

— Да, но наши хозяева? — спросил Спенсер. — А турпоход по дому? А призы? А попрощаться? Поблагодарить за вечер? И вообще, как насчет южного гостеприимства?

— В гробу я их видала! — рассвирепела Мелисса. — Наглая тварь! Хамство какое! Разуй глаза, Спенсер! И уши свои разуй! Ты что, не слышал, что орал этот урод?! Да за такое оскорбление…