Умирать подано

ой, – подтвердил Вдовин. – Из той же серии. Как его в Главке держат, да еще на такие дела сажают? Ему бабские трусы искать в самый раз, и то не доверил бы.

«Ну все, Ильюха, – подумал Плахов, – как только Вдовин сядет за большой стол, можешь заказывать маленький. Для отвальной. В „Отвертке“. Интересно, какая холера нас там срисовала, да еще кадровику донесла? Денег-то потратили по паре червонцев на водяру. А вход бесплатный, по льготному абонементу – в службе безопасности все свои, хотя и в прошлом. Пустили к культуре приобщиться. Наверное, кто-нибудь и цыкнул…»

– Так на какие гулял-то?

– Да в общем-то случайно все вышло. Жарко было. Купили мы с Виригиным по бутылочке «Колы». Знаете, такие, с желтыми пробочками. А на дне пробочек – картинка. Половинка велосипеда, футболки или стодолларовой купюры. Чтобы выиграть, надо найти две бутылки с обеими половинками. Так верите, у меня на пробке левая часть сотни оказалась, а у Виригина – правая! Нам даже продавец сказал – везучие вы мужики, у нас в городе только «левые» выпускаются. Вот мы на радостях сотенку и промотали в «Отвертке». А что, нельзя? Или нам в Дом культуры милиции идти? Так там барахоловка вещевая…

– Угомонись, милый, отшутковался. – Вдовин бросил на стол шпаргалку. – Я тебя колоть не собираюсь. Мне вот этого – за глаза и за уши. Был бы ты мужиком, так хоть шута горохового из себя не строил бы. Да, взял, время такое… По-человечески понять можно.

– Я не понял, вы меня на явку с повинной напрягаете? Да побойтесь Бога, Виталий Андреевич! Я медкомиссию на днях проходил. Сказали, что психически здоров.

– Ну и хорошо. Стало быть, не пропадешь. Анатолий Степанович, готовьте приказ. Единственное, Плахов, что я тебе могу предложить ввиду твоих прошлых заслуг, это уйти по собственному, чтобы биографию не марать. А это, – Вдовин постучал по шпаргалке, – так и быть, оставлю в черном ящике.

– А я считаю, что нельзя спускать такие факты на тормозах, – возразил кадровик, – мы и так доспускались. На дверях отдела кадров надпись повесили: «Вход платный»! Маркелова из ОБЭПа знаете? Вчера торговал арбузами в рабочее время. Черные подписали. Куда уж дальше? Продаться за арбузы!

Плахов знал Маркелова. У того тяжело болела жена, и он вынужден был подрабатывать на стороне, чтобы покупать лекарства.

– Мы только и говорим – чистые руки, чистые руки. А устроим парочку проверок с соответствующими последствиями, и говорить ничего не надо будет. Все время мы на прошлые заслуги ссылаемся, это что ж получается – один раз отличился, и всю жизнь безобразничай? Ты, Плахов, подростка трудного взял на контроль? Воспитание осуществлял?

– На контроль взял, но воспитывать не буду. А насчет проверки я с вами полностью согласен. Съездим в тюрьму, с Ракорякиным встретимся. Узнаем, откуда у него тонна дойчмарок. Пускай расскажет. А мы проверим. Проверять так проверять, верно? Ишь, орел, он бы мне еще в гульденах давал. Раскорякин и дойчмарка – понятия несовместимые, как «Шанель» и нашатырный спирт. И не