Замороченные

— Бабушка готовит лучше, чем мама, — заметил Киран.

Филомена Галлахер самодовольно улыбнулась. Держу пари, что его мать — это не дочь, а сноха, подумала Шейла.

— Где ты живешь, Киран? — спросила она, попытавшись, заговорив о нем самом, направить беседу в нужное ей русло.

— В деревне неподалеку от Корка, — ответил он. — А вы?

— Лето мы любим проводить на курорте Кейп-Код в Массачусетсе.

— Я вас не об этом спросил.

— Киран, не груби.

— А кто тут грубит, бабушка? Училка сказала, что мы должны выяснить, откуда они приехали. Она не ответила на мой вопрос!

— Мы оба выросли в пригороде Бостона, — уступила Шейла. — Там часто идет снег. Держу пари, ты об этом не знал.

— Нет.

— Теперь будешь знать. Мы с Брайаном познакомились, когда были приблизительно в твоем возрасте. — Шейла натянуто рассмеялась. — Я возвращалась домой из школы, а он бросал в меня снежками.

— У вас есть дети?

— Нет. Пока нет.

— А чего вы ждете?

— Киран!..

— Извини, бабушка.

— Мы поженились не так давно, несколько лет назад. Я уверена, очень, очень скоро у нас появится малыш. Киран… Какое красивое имя, — елейным голоском пропела Шейла. — Если у меня будет мальчик, мы, может, назовем его в твою честь.

Но Кирану, впрочем, как и большинству мальчишек его возраста, было на это плевать.

— У вас были родственники в Ирландии, которые уехали в Америку?

— Да. Только это было очень, очень давно. Один из моих прадедушек приплыл в Нью-Йорк в тысяча восемьсот восемьдесят четвертом году. — Она повернулась к Брайану: — Если я не ошибаюсь, один из твоих прадедушек покинул Ирландию приблизительно в это же время?

— Не помню, — раздраженно буркнул Брайан.

Шейла состроила ему гримасу и повернулась к Кирану:

— Мы оба очень гордимся нашим ирландским происхождением. А теперь, к сожалению, нам пора идти. Так что времени осталось всего для нескольких вопросов.

Боже правый, подумала она, я говорю так, будто мы на пресс-конференции.

— Ой, погодите, я отберу самые лучшие, — заторопился Киран.

Филомена воспользовалась возможностью вставить словечко. Сейчас она совсем не походила на ту молчунью, которую они встретили, когда вошли.

— Мой сын тоже уехал в Америку, — гордо сообщила она. — И у него неплохо идут там дела, доложу я вам. Он живет в Нью-Йорке и просто обожает этот город! Конечно, я по нему очень скучаю, но он навещает меня по крайней мере два раза в год. — Она показала на фотографию на стене — молодой парень, женщина и двое маленьких ребятишек. — У него отличная работа. Слава богу, прошли те времена, когда наши ребята, уезжая в Америку, знали, что никогда больше не увидят стариков родителей. У нас даже была традиция: перед отъездом справлять по ним «американские поминки». Держу пари, вы об этом ничего не знали.

— Как это печально, — сказала Шейла. — Правда, это очень грустно. Мы вот переехали из Бостона в Феникс, так я и то скучаю по маме.

Брайан пнул ее под столом ногой.

— Ага! Попались! — завопил неугомонный Киран. Мальчишка схватывал все на лету. — Вы живете в Фениксе!

Этот парень — настоящий Коломбо, подумал Брайан.

— Киран, — сказала бабушка, — задавай последний вопрос.

— Вы богатые?

— Киран, прекрати немедленно!

— Ладно, ладно, прости.

Брайан встал:

— Мне очень неловко прерывать нашу увлекательную беседу, но у нас назначена встреча — мы должны присоединиться к одной туристической группе, которая направляется в Голуэй. Надо торопиться, иначе мы опоздаем. У нас день расписан по минутам.

Шейла тоже поднялась со своего места:

— Киран, нам очень понравилось отвечать на твои вопросы. Филомена, сколько мы вам должны? Мы чуть языки не проглотили, так все было вкусно.

— Нисколько. Это вы доставили нам удовольствие тем, что зашли к нам в гости, — решительно отрезала Филомена. — Фиона, аптекарша, сказала мне, что вы остановились в замке Хеннесси, верно?

— Верно. — Шейла насторожилась.

— Роскошное место, правда?

— Правда. — Шейла повернулась к двери и вдруг… застыла как вкопанная. На стене висела небольшая картина, судя по всему, написанная их художницей. Когда они вошли, она ее не заметила, а когда сели, картина оказалась у нее за спиной. Картина была как две капли воды похожа на ту, которую они отдали на аукцион, — идиллический ирландский пейзаж со столиком для пикника на переднем плане. Столик был накрыт изящной кружевной скатертью. В углу были нацарапаны инициалы автора — ее инициалы.

Филомена перехватила ее ошарашенный взгляд:

— Миленькая картинка, правда? Ее подарила мне одна знакомая. Она рисует кружева на всех своих картинах. Некоторые очень причудливые, вряд ли где сейчас увидишь такие. И знаете что? Она просто раздает их своим друзьям. Иногда я поддразниваю ее, что она вполне могла бы стать второй Бабушкой Мозес, [5] но она, на беду, слишком скромна.

Шейла кивнула:

— Эта картина просто чудо. Однако нам действительно пора. — Она протянула руку. — Миссис Галлахер, не могу выразить, как мы вам признательны за угощение. Ваше ирландское гостеприимство достойно всяческого восхищения. Надеюсь, когда-нибудь мы сможем вас отблагодарить.

— Может быть. Если у Кирана возникнут еще какие-нибудь вопросы, он позвонит вам в отель. Я-то знаю, он частенько слоняется в окрестностях замка и любуется им.

— Но я еще ни разу не был внутри! — встрял в разговор Киран. — Я хочу увидеть привидение!

— Киран, хватит! — строго приказала Филомена.

— Но я хочу его увидеть! Хочу взять у него интервью!

— Звоните нам, если что, — скороговоркой произнесла Шейла, и они с Брайаном быстро прошли к выходу и проворно забрались в машину. Усевшись на пассажирское сиденье, Шейла наконец перевела дух:

— Я просто отказываюсь в это верить! Одна из этих бесценных картин висит где-то в пыльном углу в этой прокопченной кухне! Да ее практически не видно между холодильником и дверью! А тут еще этот мальчишка!..

Брайан дал задний ход и выехал со двора, из-под колес во все стороны разлетались комки грязи.

— Я всегда тебе говорил, бесплатный сыр бывает только в мышеловке — в данном случае я имею в виду бесплатный завтрак. Хорошо хоть, что пацану так и не удалось выведать нашу фамилию. Мы должны как можно скорее забрать картины и сматывать удочки. Дермот не единственный на всем белом свете, кто понимает, насколько она талантлива. Интересно, у кого еще из местных висят дома ее работы? — Вырулив на шоссе, он резко прибавил скорость. — Давай-ка проедем мимо дома нашей подруги, просто убедимся, что адрес указан верно. Ее все равно не будет дома до четырех, но я уже начинаю нервничать. Ты ведь знаешь, как туда добраться, верно?

Шейла вытащила из сумочки бумажку с указаниями.

Минут через десять они подъехали к небольшому домику, приютившемуся в некотором отдалении от проселочной дороги в окружении нескольких деревьев.

— Из трубы идет дым, — заметила Шейла. — Я была уверена, что…

— Давай все-таки проверим, может, сегодня ее отпустили пораньше, — перебил ее Брайан.

Через минуту они уже стучали в дверь.

Им открыла запыхавшаяся Рафтери. На ней по-прежнему было серое форменное платье и белый фартук. Она была явно чем-то взволнована.

— Добрый день, Маргарет. Мы увидели дым из трубы и подумали, что вы уже вернулись домой, — объяснила Шейла. — Мы приехали, чтобы забрать наши картины.

— Можете забыть о них! Я только что изорвала их все в мелкие клочки! А сейчас они горят у меня в камине!

— Что-о?! — прорычал Брайан. — Мы же вам заплатили!

— Можете забрать обратно свои семь сотен евро! Я их уже приготовила! — Она повернулась к ним спиной и бросилась обратно в дом.

Брайан и Шейла ворвались в дом следом за Маргарет. Брайан ринулся к каминному очагу, откуда вырывались огромные языки пламени, пожирающие жалкие обрывки разорванных полотен. Прямо на его глазах бесценные творения свертывались в трубочки и превращались в пепел.