Гений сыска (СИ)

По логике вещей, на горе имелся вход в энергетический портал, который сработал во время медитации. Может ли он сработать второй раз, в обратном направлении?

Этого мы не знали, но попробовать стоило. Ничего другого не оставалось.

Ранним утром, как только забрезжил рассвет, а над рекой рассеялась пелена тумана, стан пришел в движение.

Спешно разбирались юрты и шатры, скарб грузился на колесные телеги, в которые были запряжены волы, из степи всадники подгоняли табуны с отарами.

Примерно через час, вся орда, выступила в дорогу.

Впереди, на оседланных лошадях, следовали хан с приближенными, за ними, в конном строю, сотня отборных воинов, далее скрипел колесами обоз с дюжиной навьюченных верблюдов, позади которого рабы гнали скотину.

Двигалось все это вдоль берега реки, в западном направлении.

Кругом расстилалась бескрайняя степь, у горизонта серебрилось марево.

Вечером встали на ночевку в виду реки, ставшей более широкой, развьючили лошадей с верблюдами и установили палатки. Вскоре кругом запылали костры, в воздухе потянуло запахом мясного варева.

Утром продолжили путь, и на шестые сутки, в полдень, достигли подножья Священной горы, у которого начинался исток Онона. Там раскинули лагерь.

- В этих местах, - обвел взглядом панораму хан, - кочевали мои предки Бортэ-Чино и Гоа-Марал. А на склонах горы (указал камчой), я с семьей спасался от преследования меркитов. Одного, по имени Хаатай-Дармала, мы захватили в плен, а затем принесли в жертву.

Мы тоже внимательно рассматривали Бурхан-Халдун в бинокль и не узнавали.

С этой стороны она была более низкой и пологой, с ведущей к вершине узкой извилистой тропой, окруженной по сторонам кедровым лесом.

- А откуда на ней тропа? - поинтересовался у Тэмуджина Саня.

- Во время кочевок или перегона стад на новые места, люди поднимаются на вершину, где возносят молитвы.

- Вот и мы вознесем, за тебя, - значительно сказал я. - Завтра.

- Хорошо, - кивнул хан. - А теперь мы принесем небу жертву.

После этого из табуна в стан воины пригнали на аркане белую кобылицу, и химерного вида шаман, завывая, перерезал ей ножом горло. Кровью побрызгал на все четыре стороны света, а затем, возведя глаза к небу, завывая, прочел молитву.

Вечером по этому поводу состоялся пир, на котором ели сваренную в котлах конину, запивая ее кумысом, и пели горловые песни.

Когда же в высоком небе заблестели звезды, стан понемногу угомонился. В разных его местах чуть дымились прогоревшие костры, далеко в степи подвывал волк, у коновязей всхрапывали лошади.

Мы же в эту ночь практически не спали.

Ворочались под бараньими овчинами в своем шатре, изредка переговаривались и гадали: получится вернуться в свое время или нет.

Если не получится, беда. Можем остаться в этом мире навечно. Он безусловно интересен, но такие перспективы мало радовали.

Утро выдалось прохладным и туманным.

Между шатрами уже разжигали первые костры, на траве блестела роса, где то в юрте пищал младенец.

Для начала мы сполоснули лица у реки, после вернулись в свое жилище и собрались.

Полученные от хана изумруды рассовали по карманам, облачились в шапки с халатами. Затем, прихватив "талисманы" и планшет с блокнотом, в котором были Санины рисунки, торжественно направились к ханскому шатру.

Тот уже ждал нас, сидя на своем троне в окружении членов семьи и сановников.

- Мы готовы, Тэмуджин,- чуть поклонился я, Жора с Саней повторили.

- Да услышат вас боги, - провел хан ладонями по лицу.- И проявят свою милость.

- В этом можешь не сомневаться (покривил я душой). - Оно благоволит своим посланцам.

Вслед за этим все поднялись и вышли из шатра, у которого воины держали под уздцы наших "арабов".

Мы решили въехать на гору верхом, что было вполне возможным. Хан хотел было дать нам сопровождение во главе с Субудаем, но мы отказались.

- Говорить с небом можно только наедине, - сказал Жора. - Оно не любит посторонних.

Затем мы поднялись в седла, приняв от воинов поводья, тронули лошадиные бока каблуками и шагом направились в сторону тропы.

Въезжая на нее выстроились цугом и стали подниматься вверх по склону.

На середине пути мы оглянулись: внизу живописно раскинулся монгольский стан, меж шатров стояли все его обитатели и молча смотрели вверх, на "посланцев неба". Явно ожидая чуда.