Вестники несчастья (сборник)

В: Когда вы пришли к доктору Мендельсону?

О: Рано утром. Часов в девять.

В: Он ваш семейный врач?

О: Я до этого в глаза его не видел. Я живу в двух шагах от его приемной, прямо за углом. Я только потому к нему и пошел, что это рядом. Он перебинтовал мне лодыжку, но лучше не стало. Я так и не могу ходить, совсем как калека. Я попросил выписать мне счет и сказал, что заплачу сразу, как только у меня появятся деньги. Потому-то я и назвал свои настоящие имя и адрес. Я и не собирался его обманывать. Я знаю, что поступил плохо, но... я неплохой человек.

В: Когда вы узнали, что миссис Флетчер умерла?

О: По дороге домой от доктора купил газету, и там про это было написано. Тогда-то я и понял, что убил ее.

В: А до этого вы не знали?

О: Я не знал, насколько это было серьезно.

Глава 4

Во вторник 14 декабря – в первый из двух выходных Кареллы на той неделе – ему домой позвонил Джеральд Флетчер. Карелла был очень удивлен, поскольку его номер не значился в телефонном справочнике Риверхеда, и он знал, что никто в участке не дал бы его домашний телефон постороннему.

– Мистер Флетчер, а как вы узнали мой номер?

– У меня есть приятель в прокуратуре.

– Гм-м... ну ладно. Что вам от меня нужно? – не слишком любезно спросил Карелла.

– Извините, что побеспокоил вас дома...

– Да, это мой выходной, – подтвердил Карелла, отлично сознавая, что его слова звучат грубо.

– Я хотел извиниться за вчерашнее, – сказал Флетчер.

– Ах, вот оно что...

– Я знаю, что вел себя отвратительно. Вам, полицейским, надо было выполнять свою работу, а я... ни в коей мере этому не способствовал. Я пытался понять причину такого поведения с моей стороны, и единственное, что приходит в голову, так это то, что я, видимо, был в шоке. Я не любил свою жену, это правда, но когда я нашел ее мертвой... да еще в таком виде... наверное, у меня не такие крепкие нервы, как мне казалось. Извините, если я доставил вам какие-то неприятности.

– Никаких неприятностей не было, – заверил его Карелла. – Вам, конечно, сообщили, что...

– Да, вы поймали убийцу.

– Да.

– Это была быстрая и достойная восхищения работа, детектив Карелла. И я чувствую себя еще более неловко от того, что вел себя так по-идиотски.

– Ну... – промямлил Карелла, и оба замолчали.

– Пожалуйста, примите мои извинения, – наконец сказал Флетчер.

– Да, разумеется, – смутился Карелла.

– Я подумал: может быть, вы свободны сегодня во время ленча?

– Вообще-то я собирался пройтись по магазинам за рождественскими подарками. Мы с женой вчера составили список, и я...

– А в центр вы не поедете?

– Да, но...

– Может быть, вам удастся совместить и то и другое?

– Послушайте, мистер Флетчер, – сказал Карелла, – я понимаю, что вы чувствуете себя неловко из-за вчерашнего, но вы уже извинились, и, поверьте, этого вполне достаточно. Очень любезно с вашей стороны, что вы позвонили, решиться на это было нелегко...

– Почему бы нам не встретиться в час дня в «Золотом льве»? – предложил Флетчер. – Беготня за рождественскими подарками утомит кого угодно. Небольшая передышка вам не повредит.

– А... где находится «Золотой лев»?

– На углу Джунипер и Хай-стрит.

– Так это в центре? Рядом с уголовным судом?

– Совершенно верно. Значит, вы знаете, где он...

– Да, знаю. О'кей.

– Отлично. Буду ждать.

Карелла и сам не знал, что в тот день погнало его в полицейскую лабораторию к Сэму Гроссману. Он подумал, что все равно направляется в ресторан, расположенный неподалеку от суда и от полицейского управления. Но Карелла не смог бы объяснить, почему он, так и не купив куклу для своей дочери Эйприл, поспешил в лабораторию, чтобы успеть туда до встречи с Флетчером.

Когда Карелла вошел, Гроссман сидел, прильнув к окулярам микроскопа. Не поднимая головы, он сказал:

– Садись, Стив, я сейчас закончу.

По-прежнему не глядя на него, Гроссман продолжал вертеть настройку объектива, время от времени делая пометки в блокноте. Карелла сел, с удивлением размышляя: как Гроссман узнал, что это именно он? По звуку шагов? По запаху лосьона для бритья? До этого он и не подозревал, что детектив-лейтенант Сэм Гроссман в своих очках с толстыми линзами, с холодными голубыми глазами, скуластым лицом и строгим отрывистым голосом на самом деле был Шерлоком Холмсом с Бейкер-стрит, 221-Б, способным узнавать человека, даже не взглянув на него. Этот потрясающий фокус Гроссмана мучил Кареллу целых пять минут. Наконец Гроссман оторвался от микроскопа и протянул Карелле руку.

– Ну, выкладывай, что привело тебя на восьмой круг ада?

– Откуда ты узнал, что это я?

– Что-что? – переспросил Гроссман.

– Я вошел в комнату, а ты, не поднимая головы, сказал: «Садись, Стив, я сейчас закончу». Как ты определил, что это я?

– Ага, – с загадочным видом сказал Гроссман.

– Нет, серьезно, Сэм, у меня из-за этого уже шарики за ролики заехали.

– Ну что ж, вообще-то это довольно просто. – Гроссман улыбнулся. – Обрати внимание, сейчас без двадцати пяти час. Минуя зенит, солнце осветило окна лаборатории, и его лучи, преломившись в оконных стеклах, слегка коснулись моих часов и отразились от них под углом, который нам ничего не стоит вычислить.

Карелла неуверенно кивнул.

– Кроме того, образец на предметном стекле этого микроскопа крайне светочувствительный, а это означает, что малейшее отражение любых лучей – гамма-лучей, ультрафиолетовых, инфракрасных – способно вызвать заметные изменения на предметном стекле даже за то короткое время, что я его осматривал. Добавь к этому температуру воздуха, которая, насколько мне известно, десять градусов ниже нуля, уровень загрязненности воздуха – совершенно недопустимый, что, впрочем, характерно для нашего города, – и ты сам поймешь, что этого вполне достаточно, чтобы мгновенно определить, кто пришел.

– Да? – с сомнением спросил Карелла.

– Точно тебе говорю. Впрочем, есть еще один важный фактор, и мы должны учитывать и его, если хотим иметь полное представление об этом процессе. Ты хотел знать, как я определил, что это именно ты вошел в лабораторию и подходишь к столу? Начнем с того, что я услышал, как открывается дверь...

– Да, но как ты узнал, что это я?

– О, это важнейший элемент, позволивший мне прийти к неизбежному заключению, что это...

– Да-да, что это?

– Маршалл Дэвис заметил тебя в коридоре и за полминуты до того, как ты вошел, заглянул ко мне и сказал, что идет Карелла.

– Сукин ты сын! – воскликнул Карелла и расхохотался.

– Кстати, как вам, ребята, понравилась его работа?

– Отлично.

– Фактически он преподнес вам этого типа на блюдечке.

– Без вопросов.

– Полицейская лаборатория наносит новый удар! – Гроссман рассмеялся. – Скоро мы сможем обходиться вообще без вас.

– Знаю. Потому-то и пришел проситься к тебе на работу.

– Почти вовремя. Нет, а кроме шуток, зачем ты пришел? Очередное крупное дело, которое мы должны раскрутить в рекордный срок?

– Да так, ничего особенного. Стянули пару бумажников на Калвер-авеню.

– Ну так приведи сюда потерпевших. Мы постараемся найти отпечатки пальцев вора на их задницах.

– Не думаю, что им это понравится.

– Почему же? Мы будем обращаться с их задницами с величайшей осторожностью.

– О, я уверен, что дама возражать не будет, но тот парень, у которого свистнули бумажник...

– Сукин ты сын! – закричал Гроссман, и оба дружно заржали.

– Серьезно, – отдуваясь, сказал Карелла.

– Как же, серьезно, – передразнил его Гроссман.

– Слушай, я и вправду стараюсь быть здесь серьезным.

– Да-да, конечно.

– Я пришел поблагодарить тебя.

– За что? – Гроссман перестал смеяться и удивленно уставился на Кареллу.

– Я почти раскрыл это дело. А те данные, что ты нам прислал, очень помогли и позволили быстро задержать этого Корвина. Я хотел тебя поблагодарить, вот и все.