Лабиринты надежд

- Извините, девушка, - обратился он к Анжеле. - Ждите, пожалуйста, один момент. - Через пару минут, натягивая на ходу футболку, он появился перед Анжелой. - Вы имеете хороший голос. Я слушал каждый вечер...

- Но я впервые репетировала здесь... Здесь так тихо и никто не мешает. - Она сразу оценила привлекательность смуглого лица и барственную надменность, сочетающуюся с приветливостью.

- Я слушал песни, когда ты пела там, в дансинге. Сюда приходят все звуки... - Он смотрел на неё очень значительно. - Меня зовут Мухаммед Али-Шах.

- Меня Анжела. - Она заколебалась, предложить ли шаху руку.

- Шах - это имя. Мой отец министр. Я изучаю международное право... Не желает ли Анжела стать моей гостьей? Я имею хорошие музыкальные записи и прекрасный кофе.

- Кофе?

- Мусульмане не пьют вино. Но очень любят красивых девушек.

Последнее заявление не понравилось Анжеле. Если она рассчитывает на серьезное продолжительное знакомство, то должа проявить себя чрезвычайно гордой девушкой.

- А русские девушки не ходят пить кофе в дом к мужчине, которого плохо знают. - Она свысока глянула на неподвижно стоящего слугу. Тот превратился в статую, опустив голову и ничем не проявляя своего присутствия.

- Я живу не один и это не мой дом. Я здесь гость и ты гость. Мы хотим слушать хорошую музыку. Это плохо? - Его глаза насмешливо щурились. Анжела сообразила, то московские студентки уже, наверняка, успели растолковать арабу все отступления от морального кодекса строителей коммунизма.

- Спасибо... А если я приду вечером после выступления, с моим другом? - Анжела мгновенно решила разыграть наивность и, конечно же, не брать к арабу Сашу. - Это руководитель нашего ансамбля. Он хорошо разбирается в музыке.

Шах не скрыл разочарования, но согласно кивнул:

- Хорошая идея, мисс... Я буду ждать.

Когда танцы закончились и музыканты начали собирать инструменты, Анжела подхватила на плечо большую лаковую сумку и небрежно бросила Саше:

- Меня не жди. Приглашена в гости. Домой доберусь сама.

- Чего-чего? - губы Саши побелели от нахлынувшего негодования. - Это к кому же? - Он схватил её за руку.

- Пусти. Не купленная. Мы - коллеги, партнеры - и все. У меня своя жизнь... - выдернув руку, она зализала ссадину на запястье, оставленную ногтем Саши. - Дикарь... Я хотела тебя с собой взять, но он сказал, что компания сугубо избранная.

- Кто он?!

- Шейх этот. Приглашает современные записи послушать.

- Идиотка! - Схватившись за голову, Саша метался по сцене. Он даже не замечал, что топчется по шнурам электроинструментов, мешая Витьке упаковаться. - Думаешь, они на русских женятся?

- Почему бы нет? Катька Марцевич мужа в Патрисе Лумумбе нашла.

- Так там же Африка! Дикари! Им нашу девку подкадрить, все равно что тебе за француза выскочить. А этот... этот хмырь чернокожий... Нет, я все же разобью его наглую морду в этом бабьем платке...

- Он одевается нормально, когда дома...

- Ага! Так ты уже проверила! - заорал Самгин, наступая на девушку с плохими намерениями. В городе он слыл драчуном.

Успев залепить ревнивцу звонкую пощечину, Анжела скрылась в кустах. В гости она не пошла - не то настроение.

На следующий день Мухаммед остановил её в аллее парка. Анжела брела на пляж, все ещё переживая вчерашнюю неудачу. На ветру развевался коротенький, не застегнутый полосатый халатик, удачно сочетавшийся с сине-белым раздельным купальником.

- Здравствуйте, мисс Анжела. Не хорошо забывать обещания. Вы испортили мне вечер. - Он говорил строго, как школьный учитель, и выглядел очень странно в черных пластиковых очках и своем арабском балахоне.

- Прошу прощения... Вчера... я хотела... У меня болела голова... Анжела почувствовала себя провинившейся девчонкой.

- Обманывать нельзя. Твоя вина потому есть ещё больше.

Внезапно вспыхнув, Анжела строптиво вскинула голову и шагнула к нему:

- А скажите, господин Шах, мы с другом поспорили, - арабы могут жениться на советских девушках?

- Эта тема должна обсуждаться в другой ситуации. - Он, кажется, не понял насмешки. Сняв очки, явил взгляду девушки огромные, черные, со сверкающими белками глаза в соблазнительных мохнатых ресницах. И снова Анжела почувствовала, что по части женского пола иностранец большой специалист.

- Приходи, если захочешь обсудить брачный кодекс. Я же хочу стать юристом. - Он даже не улыбнулся. Махнул рукой поджидавшему в десяти шагах "компаньону" и величественно удалился по тенистой, усыпанной цветами розовой мимозы аллее.

... - Чего грустим, лапушка? - В Анжелу полетел шарик пинг-понга. Антон Евсеевич Сергачев - главный инструктор лагеря по спортивной работе стоял против двух крепеньких чехов. - Извините, ребята. У меня дело. Подбросив в воздух ракетку с вывертом, он поймал её левой рукой и небрежно кинул на стол, успев сделать классную подачу.

- Здрасьте, Антон Евсеич. - Анжела села рядом с тренером на деревянную, выкрашенную всеми цветами радуги скамейку. За спиной покачивали ветками усыпанные цветами кусты рододендрона, в лицо дул ветер с моря, донося мелкую соленую пыль.

- Слушай, я тебя предупредить хотел. По-соседски. - Сергачев проживал в одном доме с Градовыми. - За тобой Пауль прикадрился, так ты отшей.

- Пауль, немец толстый? - Искренне удивилась Анжела. - Этот за всеми юбками бегает.

- И пусть резвится. А ты в стороне. Стукач он... - Серые глаза Антона Сергачева тоскливо оглядели горизонт. - Вчера со мной под пивко по душам ля-ля... а сегодня Юрий на ковер вызвал: ты, говорит, не лояльно высказался по отношению к руководству страны.

- Да ну?! Спасибо, что сказали... - Она никак не могла перейти с соседом на "ты", поскольку звала стройного спортсмена "дядя Антон" лет с пяти, с тех пор, как он дал ей порулить настоящим автомобилем, посадив к себе на колени.

Автомобиль собрал из старья отец Анжелы, а юный Антоша Сергачев носился на нем по всему городу. Когда появился фильм "Всадник без головы", всем стало ясно, что синеглазый красавец - вылитый Олег Видов. Он нравился девчонкам и зрелым дамам. Женился сразу после армии и уже имел двух детей младших школьников. Так что для Анжелы он остался "дядей", хотя сохранил спортивную гибкость поджарого тела, синеву прищуренных глаз. Антон не носил темных очков и от этого получил массу мелких лучистых морщинок, а волосы у него летом выгорали до льняной белизны.

- Дядя Антон, а мусульмане на русских женятся?

- Предложение наш султан сделал?

- Не такое, как надо, - потупилась Анжела. - А в принципе?

- В принципе, девочка, все возможно. Абсолютно все. Вон видишь, на водных болгарская красотуля несется? А Лара Решетова с фотографом бурно дискутирует. И ведь не замечают, сукины дети, что рядом шахматист толчется. Головастый, между прочим, парень. Пригляделась бы ты к нему лучше. Знаешь, умелая женщина из любого мужика может Наполеона сделать. Если у него, конечно, вот тут, - он постучал по виску пальцем, - извилины шуршат.

- Не вдохновляет, - покачала головой Анжела. - Вы ж, наверно, о празднике Нептуна поговорить хотели? Прошлый - то, майский, прошел, слыхала, без обычного блеска.

- Скучный заезд был. Директор в Москву уехал... Ну, естественно, упились и разгулялись.

- Теперь грандиозные планы. Юрий Кузьмич сказал, что прямо над баром помост сделают. Мы на нем будем петь, после того, как вы из волн появитесь.

- Хочет шеф выпендриться. Гости, вроде, важные ожидаются. А у нас катер барахлит, лыжа у меня клееная-переклееная...

- Да вы и на пятке по воде проедете! - Засмеялась Анжела. - Наши отдыхающие все меня про вас расспрашивают, очень интересуются. Говорят, "ходячий Голливуд". А я прямо их кипятком ошпариваю: "Двое детей и жену обожает".

- Молоток, лапуся! - Он чуть прижал кончик носа Анжелы. - Что не гудишь-то? Раньше гудела.

- Би-и-п! - Пискнула Анжела. Сергачев вздохнул. - Идет время, девочка, ох, как идет...