Вива Гевара !

Жерар де Вилье

"SAS"

Вива Гевара!

перевод В. Ластивняк

Глава 1

Сеньор Орландо Леаль Гомес захлопнул тяжелую дверцу голубого "линкольна", пересек тротуар и остановился, чтобы полюбоваться своим отражением в витрине "Скотч-клуба". В канун Рождества сеньор был очень доволен своим элегантным туалетом.

По его мнению, ярко-красный смокинг прекрасно гармонировал с полосатыми брюками, но наибольшее удовольствие ему доставляли туфли из черной крокодиловой кожи пополам с синей замшей. Это маленькое чудо обошлось ему в триста боливаров... Канареечно-желтую рубашку с кружевным жабо удачно оттенял торчащий из нагрудного кармана черный платок в белый горошек. Хотя жена не советовала надевать к смокингу часы, он не нашел в себе мужества расстаться с громадным, как будильник, "ролексом", украшавшим его правое запястье.

На одутловатом лице Орландо Леаля Гомеса появилось выражение удовлетворения. Ничего не скажешь - истинный джентльмен! Он, генерал венесуэльских вооруженных сил, как правило, редко надевал военную форму.

В тот момент, когда он уже взялся за дверную ручку "Скотч-клуба", к нему подошли три оборванных мальчугана в грубых башмаках на босу ногу. Один из них робко потянул генерала за рукав смокинга.

- С Рождеством вас, сеньор...

- И вас также, - машинально ответил Орландо Леаль Гомес.

Он не очень-то любил праздники. Сегодня жена пригласила в дом нескольких своих подруг - невыносимо болтливых, расфуфыренных как рождественские елки и уродливых как смертный грех... Поэтому он поспешно отправился в "Скотч-клуб", предвкушая встречу с тамошними ласковыми и на все готовыми девушками. Одна из них, Орора - индианка с прекрасным надменным лицом и фигурой статуэтки, обтянутой неизменно коротким платьем внушала ему особенно волнующие чувства. Но, подобно всем венесуэльским проституткам, она была ужасно обидчивой и привередливой. Чтобы заманить ее в свое "холостяцкое гнездышко", ему приходилось добрую часть ночи осыпать ее комплиментами. И, разумеется, заплатить вперед традиционные двести "болос".

При этой мысли праздничное настроение командующего специальными подразделениями дивизии "Анды" несколько омрачилось: он терпеть не мог расставаться с деньгами.

Один из мальчуганов несмело спросил:

- Сеньор, хотите, я присмотрю за вашей машиной? Всего за один реал...

- Пошел вон, поганец! - рявкнул Орландо Леаль Гомес. - Надо же! Шляются по улицам в такое время!

Он толкнул дверь и вошел в слабо освещенный бар, решив завтра же посоветовать своему приятелю генералу Боланосу, начальнику муниципальной полиции, чтобы тот на время праздников упрятал всех беспризорников под замок. Может быть, хоть когда горожане смогут спокойно отдохнуть!

Мальчишки отошли к подъезду в ожидании новых клиентов "Скотч-клуба". Тот, что заговорил с генералом, не распространялся о том, что здесь, у подъезда, ему намного приятнее, чем в двухкомнатном бараке на окраине города, где живут его отец, мать и еще восемь братьев и сестер. К счастью, в Каракасе всегда тепло, несмотря на высоту в тысячу сто метров над уровнем моря. Поэтому пальто здесь надевают только те, кому непременно хочется им щегольнуть.

"Скотч-клуб" был расположен на углу бульвара Чакаито и проспекта Авраама Линкольна, центральной улицы Каракаса, которую все здесь называли по-старому: "Сабана Гранде". Подъезжая к клубу, генерал Гомес не заметил старый зеленый "понтиак", стоявший на другой стороне проспекта, около супермаркета. Каракас кишмя кишел такими допотопными американскими развалюхами, составлявшими девяносто процентов венесуэльского автомобильного парка. В "понтиаке" сидело четверо мужчин.

- Видел его? - бесцветным голосом произнес Таконес Мендоза.

Он съежился на продавленном переднем сиденье и казался еще меньше, чем обычно. Прозвище Таконес он заслужил за свои высокие каблуки, но никто не осмеливался так к нему обращаться: в глаза его называли только Артуро. У него было бледное угловатое лицо, на носу сидели квадратные темные очки. Длинные волосы придавали ему несколько женоподобный вид. Но лежащий на коленях у Мендозы длинноствольный "люгер" отбивал всякую охоту подшучивать над ним. Артуро Таконес Мендоза - чахоточный невротик и убежденный кастровец - был безжалостным убийцей.

Не дождавшись ответа, он обернулся к пассажирам, сидевшим сзади.

- Конечно, - ответил Малко по-испански.

Он сидел на заднем сиденье рядом с Хорхе Маленой, прозванным Эль Кура* - за привычку маскироваться под священнослужителя. Этого худощавого человека, специалиста по организации взрывов, разыскивали во всех южноамериканских странах, где имелось хоть сколько-нибудь законное правительство.

* Священник (исп.)

Малко тоже держал наготове свое оружие - черный сверхплоский пистолет. Его безукоризненно скроенный костюм из синего альпака уже успел изрядно измяться, но золотистые глаза светились обычным энергичным блеском. Он отлично говорил по-испански, правда, с легким гортанным акцентом. Благодаря феноменальной памяти ему достаточно было провести в чужой стране три месяца, чтобы научиться довольно сносно говорить на ее языке. Впрочем, испанским он овладел уже давно.

За рулем дремал Рамос - коренастый невозмутимый венесуэлец с негроидными чертами лица. За поясом у него торчал огромный "смит-вессон". За последние несколько лет он успел повоевать в составе доброго десятка партизанских формирований и с неизменным фанатизмом выполнял любые задания.

Таконес Мендоза повернулся к Малко в профиль и произнес, почти не шевеля губами, как говорят все, кому довелось сидеть в тюрьме:

- При его появлении рисковать не будем. Подождем, пока повернется спиной и откроет дверцу машины.

Эль Кура неспокойно заерзал на сиденье. Видимо, постоянное подражание священникам не прошло для него даром: порой он испытывал нечто вроде угрызений совести. Рамос порылся в карманах и закурил сигарету. В своем черном кастровском берете, надвинутом на самые уши, он был похож на автогонщика двадцатых годов.