Конспиративная квартира

Касьянов Г

Конспиративная квартира

ГЕОДИМ КАСЬЯНОВ

КОНСПИРАТИВНАЯ КВАРТИРА

* * *

Случайности бывают трех видов: нелепые, счастливые и трагические. Попробуйте угадать, к какому виду относятся те, что закрутили эту сумасшедшую карусель...

А начиналось все весьма неплохо. Нашему начальнику пришла в голову недурная идея: отправить меня в командировку. Дело было ранней весной, а это - суровая пора в Восточной Сибири; тепло к нам приходит поздно. И съездить на недельку в одно из этих... независимых государств Средней Азии в такое время почиталось удачей.

- Ты, главное - бери с собой побольше денег, - убеждал меня начальник, видя, что я сомневаюсь по природной своей лености: ехать или не ехать. Ранних фруктов от пуза наешься. И жене привезешь.

- А что, уже созрели?

- Должны. Иди оформляйся. А завтра... нет, не успеешь, послезавтра выезжай. И языком не мели, иначе тут же побегут ко мне - у всех там дела важные мгновенно объявятся. А у меня фонд командировок не резиновый.

- Иду.

Начальник, однако, ошибся. Побежали не к нему, а ко мне.

Примерно через час у моего рабочего стола возник старший инженер Худорожков, узкоплечий человек с маленькой головой и бородкой клинышем. Возник он с важным разговором.

- Филипп, ты едешь в командировку? - спросил он, склонившись к самому моему уху.

- Еду, - отвечал я, отпрянув в сторону. - А ты как узнал?

- Это... Случайно.

Случайно! Вот с чего началось.

- Угу. А тебе фрукты нужны. Деньги-то есть?

- Нет. Есть хорошее предложение.

Никогда Худорожков не обращался ко мне с предложениями, хотя знали мы друг друга уже немало, ибо жили в одном доме и даже на одном этаже, но в разных подъездах: он в четвертом, а я в третьем.

Однако, невзирая на соседство, доверием он у меня отчего-то не пользовался.

- Хорошее предложение? - спросил я с сомнением. - А в каком смысле хорошее?

- В любом, - заверил Худорожков.

И тут же доказал сказанное. Оказывается, ему было известно, к кому и с каким делом я собирался ехать. Он брался решить это дело вместо меня и привезти сюда положительный результат. Он брался также привезти мне в подарок из Средней Азии фрукты, овощи, рыбу, мясо, черта, дьявола и вообще все, что я пожелаю. Ему очень надо было съездить в тот самый город, и немедленно, потому что один из его родственников, которому он многим обязан в жизни, сейчас в плохом состоянии и просит его навестить. А ехать за свой счет... он не миллионер.

- У тебя там разве есть родственники? - изумился я.

- А ты не знал? Дядя моей мамы со стороны её папы. Замечательный старик. Попал туда во время войны с фашизмом, да так и остался.

- Гм... - задумался я.

- Филипп! - воззвал Худорожков и простер ко мне руки. - Выручи. Я в долгу не останусь.

- М-да, - почти согласился я. - Но я уже начальству обещал...

- Беру на себя, - заверил старший инженер.

Конечно, устоять против такого мощного натиска я не мог и решил, что, в крайнем случае, съезжу в Среднюю Азию как-нибудь потом. На досуге.

Вечером Худорожков пришел ко мне домой благодарить за отзывчивость к чужим горестям. Он был приятно оживлён, доволен жизнью и теперь уже обещал привезти из командировки всё вышеперечисленное, плюс золотое яблочко на серебряной тарелочке. Механический календарь с воткнутыми в него пишущими ручками, стоявший на моем столе, восхитил его и он решил, что повезет такой же точно маминому дяде. Я сказал, что купил его в магазине "Рамона" по улице Розы Люксембург, двенадцать, опасаясь, что он может запросто календарь у меня выпросить. И сильно удивился при этом: зачем умирающему дяде его мамы нужен календарь до двух тыщ двадцать пятого года? Но вслух удивления не высказал.

На следующий день позвонил мой начальник и выразил сожаление по поводу моей, э-э... уступчивости. Я ответил, что в следующий раз не уступлю никому. И никуда. Хоть на Северный полюс. Он заметил, что следующего раза может и не быть.

Опытный человек. Как в воду глядел.

Вечер после работы принес неожиданность. Даже две. Первая: я случайно - опять случайно! - попал на вечеринку: соседний отдел скромно справлял в тот день свой юбилей и я угодил в число приглашенных. И вторая: за столом я оказался рядом с яркой личностью из упомянутого отдела - технологом Пацюком.

Технолог Пацюк внешностью напоминал Пацюка гоголевского, из "Ночи под рождество": был необъятных размеров, ел за троих, пил за четверых и не пьянел нисколько; к тому же был повязан с нечистою силой. Но, в отличие от своего тёзки, носил не шаровары, а брюки громадной ширины, и работал технологом. Причем, неплохим.

- Пацюк, - спросил я технолога после шестого, кажется, тоста, - ты в Средней Азии был?

Пацюк, глодавший в тот момент куриную кость, кивнул утвердительно.

- У нас Худорожков туда поедет, - сообщил я, пытаясь заинтересовать его этим фактом; потому что знал по опыту, что люди, повязанные с нечистою силою, бывают чрезвычайно информированны. - К больному родственнику в гости.

Пацюк продолжал молча жевать кость.

Я проглотил кусок колбасы, послушал, о чем разглагольствовал сильно захмелевший замнач отдела и снова повернулся к технологу.

- У него есть там родственники?

- Дурак, - ответил непонятно кому Пацюк, отбросил изъеденную кость и потянулся к стакану с пивом.

- Кто? - с опаской спросил я.

Технолог мельком взглянул на меня, удивляясь, видимо, такой непонятливости, и кратко объяснил:

- Ты.

- Почему? - опять спросил я после небольшого молчания.

- Потому, - проворчал он. - Надо было проценты с него содрать.

- Послушай, что за проценты? - подскочил я на стуле.

В ответ Пацюк уложил с некоторым трудом на груди свои руки и стал молча обозревать стол непреклонным ревизорским взглядом.

- Слушай, Володя, ты же всё на свете знаешь, - заговорил я как можно более дружелюбно. - Ты же, не во гнев будь сказано, это самое... с нечистой силой накоротке. Сделай милость...

- А ты Вакулу из себя не строй, - заворчал Пацюк, слегка, впрочем, ухмыляясь. - Кузнец какой нашёлся. К покупателю он едет, металл показать.

- Ка... какой металл? - изумился я. - Золото?

- Не рыжьё. Металл. С рудника.

- Он что... ещё и на руднике работает?

Пацюк хохотнул, колыхнув животом, и ответил:

- Работает. Шестеркой.

И, наклонившись над столом, потянулся к пирогу с капустой.

- Только я тебе ничего не говорил, - пробубнил он, вгрызаясь в пирог со зверским выражением лица. - И ты ничего не слышал.

- Само собой, - подтвердил я.

И разговор на этом закончился.

* * *

На следующий день работалось мне без энтузиазма. Каждые четверть часа я бегал вниз пить газировку; голова, однако, не прояснялась. Деловые контакты были тоже не из удачных. Утром я отправился в конструкторское бюро проталкивать собственные заказы, завалявшиеся где-то в конструкторских шкафах, и у кульмана затеял нервную беседу с человеком, который всю сознательную жизнь рисовал для научных деятелей чертежи разных заумных механизмов, по большей части так и не заработавших чёрт знает по каким причинам. И потому считал их - научных деятелей - разгильдяями и безответственными лицами. Переубедить его в этой нашей беседе я не смог и вернулся на своё рабочее место, естественно, возмущённым. Тут ко мне привели некую весьма подкованную даму, чтобы проконсультировать её на предмет проведения на наших лазерных стендах каких-то идиотских экспериментов. Даме почему-то пришло в голову консультацию использовать как трибуну для выступления, сурово критикующего наши методы работы со стендами. Напрасно я уверял её, что методы работы проверены опытом; она говорила, что ей со стороны виднее и осталась при своём мнении.

Замечу, что подкованные дамы бывают весьма упорны в отстаивании своих взглядов.