Опередить дьявола

— Алиша.

— Ну да. Полицейские меня спрашивали. Я знавал одну Алишу, но то была не Алиша Грэм. Ее звали Алиша Морфилд или Мортон. Уже не помню.

Дамьен уставился на него.

— Морби. Алиша Морби. Ее фамилия по матери. Лорна отдала ее в школу под этой фамилией.

Кровь бросилась в лицо Джонатана. Все, подавшись вперед, переводили взгляд с одного на другого.

— Морби. Ну да, Алиша Морби. Я ее знаю.

— Откуда вы ее знаете? Мы никогда не водили ее в церковь.

Джонатан приоткрыл рот. Казалось, сейчас с его губ сорвется самая страшная тайна. Тайна, которую он давно носил в себе и которая спасла бы мир, если бы он только раньше догадался.

— По школе, — эхом отозвался он. — До того как меня посвятили в духовный сан, я был директором школы.

— Точно! — Дамьен хлопнул себя по ляжкам и поднял вверх указательный палец. — Мистер Брэдли, ну как же. Я вас помню. То есть мы, конечно, не встречались — Алишу отвозила в школу Лорна, — но я вас видал. У ворот, ну.

Джэнис подалась к нему, сердце у нее колотилось.

— Кто-то в школе. Вы с женой знали людей, связанных со школой.

— Вообще-то я туда не ходил, — сказал Дамьен. — Все их мероприятия… это было по ее части.

— Собрания родительского комитета?

— Не ходил.

— Праздники, ярмарки?

— Нет.

— Не встречались с другими родителями?

— Ничего такого, клянусь. В нашей семье так уж было заведено — в школу ходит Лорна.

— Но ваша жена, — заговорил Джонатан деревянным голосом, — она дружила с другими родителями. Я хорошо помню. У школьных ворот она всегда стояла в окружении друзей.

— Кто-нибудь конкретно? — спросила Симона.

— Уже не помню, но… — Джонатан закатил глаза, словно что-то припоминая.

— Что? — Джэнис даже привстала со стула. — Говорите же!

— Она оказалась замешана… в одном инциденте. — Он посмотрел на Дамьена. — Помните?

— В каком таком инциденте?

— Там были замешаны другие родители. Скверная история.

— Вазочка с конфетами? Вы про это?

Джонатан расслабил воротничок и поглядел на Джэнис воспаленными глазами. В комнате вдруг сделалось жарко. Как будто в воздухе накопилось статическое электричество.

— Это было перед воскресной ярмаркой. Лорна, подруга мистера Грэма, пришла ко мне в офис. С конфетницей. Я хорошо помню, уж очень странная тогда вышла история.

— С конфетницей?

— Я попросил родителей принести в школу ненужные вазочки с конфетами, чтобы потом продать их на ярмарке. За фунт или сколько там получится. Мы собирали деньги на ремонт крыши. И вот когда миссис Грэм вернулась с этой вазочкой домой, она обнаружила…

— Она в ней обнаружила записку, — встрял Дамьен. — На листке, какие, знаете, налепляют на холодильник.

— Лорна… миссис Грэм, прочитав записку, пришла ко мне. Сначала она собиралась обратиться в полицию, но потом подумала, что, может быть, это детская проказа. Ей не хотелось, чтобы у школы возникли неприятности.

— Что было в записке?

— В записке… — Джонатан с озабоченным лицом посмотрел на Джэнис, — в записке говорилось: «Папа нас бьет. Он запирает маму».

— Папа нас бьет? Он запирает маму? — Джэнис похолодела, и стало трудно дышать. — Вы выяснили, кто ее написал?

— Да. Двое моих учеников. Я их отлично помню. Братья. А родители, насколько я помню, разводились. Я к этому отнесся очень серьезно, связался с социальной службой. Они быстро установили, что все это правда. Отец бил мальчиков. За несколько месяцев до истории с конфетницей они пропустили неделю занятий. А в школу пришли какие-то подавленные. — Он начал растирать руки, словно от этого воспоминания ему сделалось холодно. — После вмешательства социальной службы мать получила опеку над детьми. Отец не стал обращаться в суд. По-моему, он служил в полиции. Он сразу пошел на попятный и не пытался оспаривать решение… — Джонатан осекся. Джэнис, Кори и Нил Блант смотрели на него, совершенно белые. — Что? — Он даже растерялся. — Я что-то не то сказал?

Джэнис начало трясти.

72

Крупный мужчина, прятавшийся за старой оливкового цвета телефонной будкой в жилом районе Саутвилля, напряженно вглядывался в палисадник дома через дорогу. Он был в джинсах, фуфайке и нейлоновой куртке для джоггинга. Ничего примечательного, если вдуматься, но из его заднего кармана свисало что-то резиновое и цветастое. Размалеванная, скрученная физиономия. Маска улыбающегося Санта Клауса, какую можно купить в любом галантерейном отделе за пару фунтов. Его темно-синий «пежо» остался припаркованным в нескольких сотнях метров отсюда. После того как женщина во Фроме засекла его возле своего дома, он приучил себя держать дистанцию.

На крыльцо вышла женщина в ярко-красном пальто, с двумя сумками и желто-голубым детским креслицем в одной руке и ребеночком на другой. Она стала загружать машину: сначала закрепила креслице на заднем сиденье и аккуратно подоткнула одеяльце, в которое завернула малыша. Затем положила дамскую сумочку на пассажирское сиденье, а сумку с подгузниками поставила на пол. Достала из бардачка скребок и, нагнувшись над капотом, начала чистить ветровое стекло. Пользуясь тем, что на короткое время она повернулась к нему спиной, мужчина вышел из своего укрытия, спокойно пересек улицу, даже не пригибаясь, а лишь посматривая по сторонам. Он прошел по соседской подъездной дорожке и пересек заиндевевшую лужайку. За кустами, разделявшими два участка, он остановился и понаблюдал за тем, как женщина, обойдя машину, принялась чистить заднее стекло. Покончив с этим, она протерла боковые зеркальца, уселась на водительское место, погрела руки теплым дыханием и завозилась с ключами.

Мужчина натянул маску Санта Клауса, переступил через низкую каменную ограду — такой уверенный в себе волчина — и не спеша приблизился к машине. Открыл водительскую дверь.

— Вылезай.

Женские руки взлетели вверх. Она инстинктивно защитила лицо и тем самым лишь облегчила ему задачу отстегнуть ремень безопасности. Когда она осознала свою ошибку, было уже поздно. Он уже вытаскивал ее из салона.

— Вылезай, сучка.

— Нет! Нет! Нет!

Но он был сильным. Он ухватил ее за волосы и тащил, она же цеплялась за его руки, дрыгала ногами и отчаянно искала пути к спасению. Одно ее колено застряло под рулем, а левой рукой она ухватилась за верхнюю скобу над дверцей, но не удержалась. Оказавшись снаружи после мощного рывка, она зашаталась и упала, порвав на колене колготки. Она все пыталась освободить хватку, но пальцы соскальзывали с резиновых перчаток, а он уже волочил ее по земле, не обращая внимания на впивающиеся ногти. Она беспомощно перебирала ногами, лягалась и кричала. Когда он в результате швырнул ее к парадной двери, в горсти у него остались клочья волос.

— Пусти! — Она отпихнула его изо всех сил. — Пусти, козел!

Сильный толчок заставил ее отлететь к крыльцу. Она раскинула руки, крутанулась и ударилась о каменную колонну, ободрав кожу на руках. Хотя она инстинктивно успела выставить перед собой левую ногу, чтобы смягчить удар, но это ее не спасло. Она споткнулась и завалилась на правое плечо. Перевернувшись набок, она увидела, как он запрыгнул в машину и повернул ключ зажигания. Из ожившего радио в морозный воздух вырвалась песня «Когда рождается дитя». Мотор взревел, из выхлопной трубы вырвалось облако дыма, мужчина снял ручной тормоз и полуобернулся, чтобы быстро дать задний ход. Машина выскочила на середину дороги, а спустя мгновение, переключив скорости, Проди рванул с места. Только тогда, после взвизга покрышек, кто-то из соседей Скай Стивенсон сообразил, что же произошло. Двое выбежали из своих домов, но было уже поздно. Вишнево-красный полноприводный автомобиль свернул за угол и скрылся из виду.

73

Клер Проди не делала макияж и не подкрашивала свои невыразительные блондинистые волосы. Одевалась она хорошо, но просто, покупая блузки и юбки нейтральных и пастельных тонов в магазинах средней ценовой категории вроде «Gap» а. Туфли-лодочки. При взгляде на нее можно было подумать, что она принадлежит к той же социальной прослойке, что и Джэнис Костелло, но стоило ей только открыть рот, как из нее вылезала деревенщина. Деваха из Бриджуотера, графство Сомерсет. Дальше Лондона, куда она выбиралась два раза в жизни на мюзиклы «Отверженные» и «Призрак оперы», она не выезжала. Она проходила подготовку в качестве сиделки в Бристольском королевском госпитале, когда на ее горизонте появился Пол Проди. Он на ней женился и уговорил уйти из госпиталя и посвятить себя двоим детям — Роберту и Джошу. У Пола была хорошо оплачиваемая работа, и Клер полностью от него зависела. Понадобились годы физического насилия, чтобы она наконец отважилась от него уйти.