Криминальное наследство

– На самом деле, – невесело улыбнулась Сурина, – Вера оказалась настоящей садисткой, способной на самое тонкое издевательство. Представляете, по телефону она мне с таким торжеством чуть ли не хвасталась, что у нее наконец появился «настоящий мужик» – то, что надо! Собирается покупать ей квартиру. Потом специально позвонила сказать, что купил и что теперь не только у нее, но и у нас с Евгением будут замечательные условия для свиданий... А я, как последняя дурочка, радовалась за нее, поздравляла, понятия не имея, что речь идет о моем собственном муже.

Александр Борисович невольно качал головой: не то чтобы женское коварство было для него в новинку, но то, о чем рассказывала Сурина, и впрямь было слишком и действительно попахивало садизмом... Как же должна была Вера Дмитриевна Беляева ненавидеть свою «подругу», как завидовать ей все эти годы, чтобы затем столь изощренно издеваться над ней?.. При этом скрывая свои подлинные чувства и, как вскоре услышали Турецкий с Олегом, вынашивая еще более коварный план.

«Настоящий мужик» не только купил Вере очень хорошую однокомнатную квартиру неподалеку от метро «Менделеевская», но и обставил ее со всей щедростью, которую только можно представить. Именно тогда-то Лариса и увиделась с Беляевой впервые за несколько месяцев.

В очередной раз приехал в Москву Лопухин, и они должны были встретиться, как обычно, в Верином жилище, на ее новой квартире. Лариса приехала туда раньше и, к своему удивлению и радости, застала там хозяйку – правда уже на выходе. Помнится, еще подумала тогда, что Верунчик специально задержалась, чтобы лично передать ей ключ, который обычно оставляла под ковриком у порога, а главное – лично показать гнездышко. Она отлично понимала ее! После стольких лет неудач и обломов – наконец-то повезло!

– Ну повезло мне все-таки не до конца, – вздохнула Беляева. – Мой возлюбленный, как это у них и водится, женат... Ничего, это уже ненадолго!

Во взгляде подруги, брошенном на Ларису, мелькнуло торжество, которому та не придала значения. Точнее, придала, но вовсе не то...

– Он что, твердо обещал тебе развестись? – спросила она у Веры. – Смотри, они все поначалу это обещают, а потом...

– А ты-то откуда знаешь? – фыркнула Беляева. – Насколько я помню, у тебя таких проблем с Суриным не возникало!

– Зато возникало с Лопухиным, – горько вздохнула Лариса. – Да и в книгах постоянно с подобными ситуациями сталкиваешься... Не зря же писатели упражняются на такую тему?

– Ой, Ларка, какая же ты все-таки дурочка, – покачала головой Вера, насмешливо глядя на подругу. – Романы читаешь... Небось эти – в мягких обложках, дешевку всякую, да?

Сурина слегка смешалась, поскольку в последнее время и впрямь пристрастилась от безделья к подобному чтиву.

– Ой, Верунчик, ну что ты, в самом деле? Романы романами, но ведь насчет Женьки правда...

– Ну правда это или нет, ты пока что знать не можешь, – возразила Беляева. – К тому же тянет он с тобой вовсе не из-за жены, сама говорила – из-за денег... Ты хоть в курсе, сколько ему отстегивает Нинка?

Лариса пожала плечами и вздохнула. Конечно, она не была в курсе, какая часть хозяйственных денег перекочевывала все эти годы в карман Лопухина... Своему любовнику, утверждавшему, что это сущие гроши, она давно уже не верила. Но, с другой стороны, содержание огромного особняка действительно обходится в бешеную сумму и много тут вроде бы не сэкономишь... Во всяком случае так, чтобы хозяин этого не заметил. Или сэкономишь?.. Как же она жалела теперь, что в свое время пошла у Женьки на поводу, вместо того чтобы самой учиться вести свой дом! Ларисе казалось, что именно из-за Нины Степановны все и сложилось так, как сложилось, из-за нее она попала в безвыходное положение, с ее появления и начались все неприятности!

К тому же за последний год ее собственные чувства к Евгению претерпели заметные изменения. И дело было не только в его «деле», о котором она наконец удосужилась узнать побольше с помощью Интернета. В конце концов, заблуждаться может каждый! Женька не дурак, рано или поздно поймет, думала она, куда вляпался, и сам расплюется со своими дружками... Конечно, если раньше, чем поймет, не попадется на чем-нибудь противозаконном. Впрочем, законы, как с помощью все того же Интернета убедилась она, по отношению к националистам не такие уж жесткие. Проучить, конечно, проучат, но, может быть, это даже полезно...

На самом деле существенное влияние на ее чувства к Лопухину оказала ревность... Лариса чувствовала, что у Женьки кто-то есть, и какое-то время просто с ума сходила от этой мысли. Да и в тот день, когда они впервые должны были встретиться на новой Вериной квартире, она уже не смогла бы ответить на вопрос, чего в ней больше по отношению к Лопухину: любви или... Или чувства оскорбленной собственницы, пусть это «оскорбление» и не докажешь.

До его прихода она как раз успела выложить все эти свои размышления подруге. И прежде чем уйти, та, все так же насмешливо глядя на Ларису, произнесла загадочную тогда для Суриной фразу:

– Ну ничего, дорогая... Кто знает... Возможно, очень скоро все станет на свои места и каждый получит то, что заслужил! Жизнь – она полна неожиданностей... А теперь пока, радость моя, я уже опаздываю!

Ей в тот момент и в голову не пришло, что Верино «пока» означало «прощай». Что больше она свою «подругу» не увидит – если не считать той роковой новогодней ночи, когда Беляева, презрев все приличия, заявилась в суринский особняк почти что на правах будущей хозяйки...

– Ну разве могло мне или даже Евгению прийти в голову, что по всей ее новой квартире распихана записывающая аппаратура, камеры всякие? – горько усмехнулась Лариса Сергеевна. – Что все наше на самом деле последнее свидание с Лопухиным будет записано буквально по кадрам?.. Вадим, видимо, до последнего момента не верил, что я... Словом, про меня... А может быть, ему просто нужны были факты для развода... Да, скорее всего. Из-за брачного контракта: там есть такой пункт – если развод из-за измены жены, она фактически перестает быть наследницей...

Александр Борисович незаметно переглянулся с Олегом: никаких компрометирующих Сурину пленок и, как она выразилась, «кадров» во время обыска ни в особняке, ни на городской квартире, ни на квартире Беляевой они не обнаружили... Плохо искали?

Лариса этот обмен взглядами заметила и истолковала абсолютно верно.

– И пленка, и снимки находятся у адвоката Вадима, – пояснила она и, покачав головой, добавила: – Он мне, кстати, звонил на днях. Сказал, что за определенную сумму готов забыть об этом компромате...

– Что вы ему ответили?

– А что я могла ответить?.. Попросила назвать сумму, он сказал, что подумает и перезвонит мне.

Вот теперь Сурина вновь выглядела усталой. И Александр Борисович поторопился задать ей основные вопросы, которые пока так и не прозвучали.

– Насколько понимаю, вы довольно скоро после того свидания у Беляевой узнали, что происходит на самом деле. Вам, вероятно, были предъявлены фрагменты записи, верно?

– Да, недели через три, по-моему. Вместе с предупреждением о разводе.

– Как вы прореагировали?

– Как? Я в тот день впервые в жизни напилась... – призналась Сурина. – Потом... Женя уже уехал, я вынуждена была рассказать обо всем Нине...

– И что она?

– Надо знать эту гадюку, – передернула Лариса плечами. – У нее на физиономии никогда ничего, кроме злобы, не отражается... И бровью не повела! Но вечером исчезла часа на два, я так думаю, у нее и вне дома была какая-то связь с Женькой, потому что буквально через три дня он вернулся в Москву и вызвал меня к себе... К своему приятелю, которого я уже успела забыть: есть у них такой Василий...

– И вам удалось с ним встретиться?

– Я никому не докладывалась. Вадиму, как он сказал, было все равно, да он и дома-то почти не бывал. Но машину с охранником у меня забрал сразу же, добиралась я тогда своим ходом. Вначале автобусом до станции, потом электричка... Никто на мои перемещения, кроме Нины, и внимания не обращал. Зато она вела себя как настоящая шпионка... Да и сейчас тоже!