Грязные игры

Ну какая женщина устоит против такого пылкого проявления восхищения? А тем более ей не исполнилось еще и девятнадцати. Валера подождал, когда она кончит работать, пригласил за свой столик, а потом и в Графский переулок, к древней старухе.

Девушку звали Фатима Салхазова, было ей семнадцать лет, приехала она из Южной Осетии к одному парню, который год назад служил в военной части недалеко от Цхинвали. Парнишка этот встретил ее на Курском вокзале, а потом, как говорится, поматросил, да бросил. Домой возвращаться было стыдно, соседи засмеют, вот Фатима и устроилась в кафе. И работала там целый месяц, пока туда не зашел Валера Мунипов.

Фатима оказалась просто прирожденной певицей. Она пела почти постоянно. По большому счету, ей ничего больше в жизни было не нужно — только возможность петь. Кстати, это и явилось одной из причин, по которой она уехала из дома, — родители хотели, чтобы она пошла по стопам отца, то есть стала агрономом. Фатиму такая перспектива приводила в ужас.

С Валерой такого еще не было. Он просыпался под ее пение, и слезы катились у него по лицу. Потом она затягивала что-то другое — и он смеялся как новорожденный. А стоило ей запеть «Ноги босы», как он вообще впадал в экстаз.

Ко всему прочему, Фатима еще и обладала необычной внешностью. Смесь грузинской, горско-еврейской и просто горской кровей дали совершенно потрясающий результат. Высокая, худая, с маленькой грудью, она напоминала на сцене цаплю. Сходство с этой птицей придавал и крупный, красивой формы нос, большие миндалевидные глаза и огромный рот. В ней было что-то удивительно притягательное и манящее.

Они прожили с Валерой три месяца, и это были три месяца, которые он считал лучшим временем в своей жизни.

Через три месяца Валера немного успокоился, привык к пению Фатимы и, наконец, понял, что пришел его звездный час.

Что может быть проще? Если она так потрясающе действовала на него, то сможет действовать и на других. На пять, десять, пятьдесят человек. На целый концертный зал! На стадион!

Короче говоря, Валера Мунипов решил использовать талант Фатимы Салхазовой в корыстных целях. В то дикое время, когда все торговали сникер- сами и поддельным коньяком «Камю» из Польши, Валера решил зарабатывать деньги на эстраде. И не ошибся.

Он взялся за дело основательно. Валера каждый день водил Фатиму по театрам и хорошим ресторанам. Растормошил свою старуху, которая оказалась бывшей мидовской переводчицей, и заставил ее учить Фатиму хорошим манерам. Между делом он учился и сам. Валера накупил ей нарядов. И в конце концов добился, чтобы с нее сошел восточно-провинциальный налет. Фатима стала чувствовать себя свободно и непринужденно в любом месте.

Теперь надо было начинать действовать. Мунипов где-то откопал спивающегося композитора, и тот написал несколько песен. Стихи сочинил бедный студент Литинститута. Экспертом стала сама Фатима — в этом вопросе Валера ей доверял.

Итак, репертуар был готов. Теперь оставалось заявить о рождении новой звезды.

Это, конечно, оказалось самым трудным. Пробраться в шоу-бизнес всегда и для всех было почти невыполнимым делом.

Но Валера справился и с этим. Он сделал массу дел — выудил из какого-то подмосковного ДК местный ансамбль, нашел подход к нужным людям, которые сделали так, что она смогла выступать как артистка Госконцерта, продал все, что можно было продать, и занял у всех, у кого можно было занять.

В конце концов его усилия увенчались успехом. Она получила разрешение записать маленькую пластинку на фирме «Мелодия», которая разошлась очень быстро. А магнитофонные кассеты с альбомом Фатимы «Свет в окне» появились у всех московских спекулянтов, о ней несколько раз (конечно, не без усилий со стороны Валеры) написали в центральных газетах, афиши с ее именем то и дело появлялись то тут, то там в районных, республиканских и областных центрах.

Через некоторое время пошли деньги. Конечно, Валера пока что вкладывал их исключительно в дело. И это давало результаты. Фатима становилась все более популярной. Журналисты писали о ней все чаще безо всяких «подмазок». Даже по еще совсем в те времена не развращенному деньгами телевидению показали ее песни. Конечно, венцом всему была ее песня в программе «Утренняя почта». Словом, Валере удалось то, что удается очень немногим, — он создал звезду.

Теперь оставалось сделать все, чтобы удержаться на плаву. За маленькой пластинкой вышел полноценный альбом. Теперь вся страна поражалась удивительному голосу Фатимы Салхазовой.

Все закончилось совершенно неожиданно. Как-то раз, когда Валера выходил из Дворца молодежи, где проходил очередной концерт Фатимы, к нему подъехал полированный черный «ЗИЛ», в народе именуемый «членовозом». Поначалу Валера уже было поздравил себя с тем, что слава его «питомицы» достигла властных структур. Однако дверца открылась, и из «членовоза» вышел человек в клетчатых штанах, красной шелковой рубашке и со многими перстнями на пальцах. Он никоим образом не походил на представителя власти. Скорее, на богатого цыгана.

Мунипов? — развязно спросил он, подойдя к Валере.

А что?

То, что надо. Садись в машину, — мотнул головой в сторону «членовоза» «цыган», — поговорить надо.

Валера, конечно, к тому времени уже нанял на работу нескольких хмурых типов, уволившихся из ОМОНа. Но тут они куда-то запропастились. И поэтому он решил принять «приглашение». Тем более он уже давно ждал чего-нибудь в этом роде.

В глубине машины в мягких велюровых креслах сидел человек, которого Валера сразу узнал. Это был король московского шоубизнеса Шамиль Караханов, про которого говорили, что он, сделав только один звонок, может закрыть для какого-то исполнителя все концертные площадки не только Москвы, но и всей России. Под контролем Караханова гастролировало несколько групп и, конечно, самый известный квартет «Пинг-понг», при одном упоминании которого у всех провинциальных девушек от пятнадцати до двадцати пяти лет резко повышалась сексуальная температура.

Завидев Валеру, Караханов улыбнулся своей по- восточному хитрой улыбкой и сделал рукой приглашающий жест:

A-а, здравствуй, здравствуй, Валера. Садись, дорогой.

Мунипов без лишних слов забрался внутрь «членовоза». Дверь за ним сама собой закрылась.

Караханов достал из маленького бара квадратный хрустальный графин и спросил:

Выпьешь со мной?

Выпью, — кивнул Валера.

Забулькал коньяк, и Караханов протянул ему рюмку.

— За то, чтобы люди во всем и всегда находили взаимопонимание, — многозначительно произнес Караханов.

Валера молча чокнулся и отпил глоток.

Э-э, зачем так делаешь? — неодобрительно покачал головой Караханов. — За такой тост надо полную пить.

Валера послушно допил коньяк и приготовился слушать.

Ты, Валера, молодец, — начал Караханов, — так быстро из ресторанной девочки звезду сделал. Это надо талант иметь. Большой талант.

Спасибо...

Между прочим, меня зовут Шамиль Исаевич.

Зачем звали, Шамиль Исаевич? — решил сократить вступление Валера.

А вот торопиться не надо, — опять покачал головой Караханов, — не надо... Хотя ты молодой. Молодые всегда спешат. А если торопиться, можно не только людей рассмешить. Можно шею сломать. Как считаешь?

Намек был достаточно прозрачным. Валера посмотрел прямо в прищуренные глаза Караханова и осторожно ответил:

Если под ноги хорошо смотреть, то не сломаешь. И придешь куда надо.

Ай, молодец! — одобрительно причмокнул губами Караханов. — Ты, я вижу, действительно, как я и думал, умный человек. Я умных людей уважаю. С умным человеком и разговаривать приятно, и коньяк пить приятно, и дела делать приятно...

С этими словами он разлил по рюмкам еще коньяку.

Хороший у вас коньяк, — дипломатично заметил Валера.

Еще бы! Армянский, «КС». Ему цены нет. Я другого не пью. Почки прочищает, кровь прочищает, мозги прочищает...

Он поднял рюмку.

Давай выпьем, чтобы люди никогда не прыгали выше своей головы.