Ангел разрушения

Старки подняла голову и увидела, что Теннант на нее смотрит.

— Это моя книга.

Ольсен постучал пальцем по очередной форме.

— Поставьте вот здесь вашу подпись, детектив.

Старки с трудом отвела от Теннанта глаза и вздохнула. Ольсен заверил подпись Старки, проставил число и объяснил, что конвоир будет стоять за дверью, чтобы увести Теннанта, когда они закончат. После этого он ушел.

Старки показала Теннанту, где он должен сесть. Она хотела сидеть напротив, чтобы Пелл оказался рядом с ним и Теннанту приходилось смотреть то на одного из них, то на другого, а не на обоих сразу. Теннант подвинул к себе свою книгу, когда пересел на другое место.

— Во-первых, Даллас, я хочу вам сразу сказать, что мы расследуем не ваше дело. В нашу задачу не входит предъявить вам какое-нибудь обвинение. Мы закроем глаза на преступления, в которых вы нам признаетесь, если они не совершены против людей.

Теннант кивнул.

— Таких нет. Я никогда никому не причинил вреда.

— Хорошо. Тогда начнем.

— Можно, я сначала вам кое-что покажу? Я думаю, это вам поможет.

— Давайте не будем отвлекаться, Даллас, и поговорим о причине, по которой мы сюда приехали.

Он повернул к ней книгу, не обращая ни малейшего внимания на ее возражения.

— Это не займет много времени, а для меня очень важно. Сначала я не хотел с вами встречаться, но потом вспомнил ваше имя.

Он показал место в альбоме, заложенное куском туалетной бумаги, а потом открыл его.

Газетная вырезка пожелтела оттого, что пролежала под пластиком три года, но заголовок вполне можно было прочитать. Старки почувствовала, как внутри у нее все сжалось. «ОФИЦЕР ПОГИБ ВО ВРЕМЯ ВЗРЫВА БОМБЫ. ВТОРОЙ НАХОДИТСЯ В КРИТИЧЕСКОМ СОСТОЯНИИ». Статья из «Лос-Анджелес таймс» про взрыв бомбы на парковке для трейлеров, убивший Рафинада и ранивший Старки. Над заголовком была помещена зернистая черно-белая фотография: две бригады «скорой помощи» — одна занимается Рафинадом, другая — Старки, пожарные сражаются с огнем, охватившим стоящий на заднем плане трейлер. Старки не читала эту статью и три следующие. Ее подруга Мэрион Тайсон сохранила газеты и принесла их Старки в первую неделю после того, как ее выписали из больницы. Старки выбросила газеты и больше никогда не разговаривала с Мэрион Тайсон.

Старки постаралась взять себя в руки, чтобы не выдать своих чувств.

— Все в этой книге имеет отношение к взрывам бомб?

Теннант начал переворачивать страницы, чтобы она могла сама убедиться, и ее глазам предстали смертоносные вспышки пламени, уносящие жизни людей и разрушающие дома, искореженные машины и части человеческих тел, словно перед ней лежал учебник по анатомии.

— Я начал собирать их еще в детстве. Я не хотел с вами встречаться, но потом вспомнил, кто вы такая. Помню, как смотрел новости по телевизору в тот день, когда вас убили, и испытал настоящий восторг. Потрясающее впечатление. Я надеялся получить у вас автограф.

Прежде чем Старки успела ему ответить, Пелл протянул руку и захлопнул книгу.

— Сегодня никаких автографов, ты, кусок дерьма.

Пелл придвинул к себе книгу и положил на нее руку.

— Сегодня ты нам расскажешь, где брал гексоген.

— Это мое. Вы не можете ее забрать. Мистер Ольсен заставит вас мне ее вернуть.

Старки разозлилась на Пелла за вмешательство, но постаралась этого не показать и держаться спокойно. В Пелле произошла внезапная перемена; в машине он был задумчивым и отстраненным; этот Пелл замер на своем стуле, точно леопард, приготовившийся к прыжку.

— Я не подпишу твою книгу, Даллас. Может быть, если ты нам скажешь, где и как ты доставал гексоген, возможно, я дам тебе автограф. Но не сейчас.

— Я хочу получить мою книгу. Мистер Ольсен заставит вас ее вернуть.

— Отдайте книгу, Пелл.

Старки взяла книгу из рук Пелла и подтолкнула к Теннанту, который тут же придвинул ее к себе и прикрыл обеими руками.

— Не подпишете?

— Только если ты нам поможешь.

— Я купил несколько мин у одного человека. Я его не знаю. «Рейтеон». [14] Я не знаю номер модели.

— Сколько мин?

Он сказал Мюллеру, что купил ящик, в котором (она знала, потому что звонила в «Рейтеон») было шесть штук.

— Ящик. Шесть мин.

Старки улыбнулась; Теннант улыбнулся в ответ.

— Как звали того человека? — спросил Пелл.

— Клинт Иствуд. Знаю-знаю, но он так назвался.

Старки достала сигарету и закурила.

— А как нам найти Клинта?

— Не знаю.

— Как ты находил его?

— Здесь нельзя курить.

— Мистер Ольсен дал мне специальное разрешение. Как ты находил Клинта? Если бы тебя сегодня выпустили и ты захотел бы получить гексоген, как бы ты стал его искать?

— Я познакомился с ним в баре. И все. Я так и сказал, когда меня арестовали. У него был ящик противопехотных мин, я его купил, и он ушел. Мне мины не нужны; я не собирался закладывать их на каком-нибудь поле и ждать, когда на них набредут коровы или еще что-нибудь такое же. Я хотел получить гексоген.

Старки решила, что Теннант говорит правду, и он действительно получал гексоген из мин; сложные взрывчатые вещества почти всегда добываются именно таким способом — из минометных снарядов, ручных гранат и прочего военного снаряжения. Но с другой стороны, она была уверена, что Теннант покупал гексоген у вполне определенного человека, имя которого знал. Сумасшедшие, помешанные на бомбах, всегда одиночки с низкой самооценкой; вы никогда не найдете записи «хорошо ладит с окружающими» в его личном деле.

Старки знала, что, как и в случае с поджигателями, мания Теннанта рождена из сублимированной сексуальности. Он неуверенно чувствует себя рядом с женщинами, не имеет сексуального опыта — в нормальном смысле, и, скорее всего, это находит выход в огромных коллекциях порнографии, преимущественно с самыми разными отклонениями вроде садомазохизма. Он будет стараться избегать любой прямой конфронтации. Такие, как он, торчат в специализированных лавках вроде той, в которой он работал, или на толкучках. Старки решила изменить тактику и зайти к нему с другой стороны. Она достала фотографии трех машин и страницы с допросами Теннанта из папки, присланной Мюллером. Те самые, что Пелл читал, когда они сюда ехали.

— Хорошо, Даллас. Я тебе верю. А теперь скажи мне вот что: сколько гексогена у тебя осталось?

— У меня ничего не осталось. Я все использовал.

— Конечно, Даллас. Ты взорвал только три машины. Но по этим снимкам я пришла к выводу, что ты истратил не весь гексоген. Понимаешь, мы можем рассчитать подобные вещи. Начнем с повреждений, а потом пойдем назад и оценим количество вещества, необходимое для того, чтобы их причинить. Это называется «сравнение энергий».

Теннант тупо заморгал.

— Это все, что у меня было.

— Ты купил машины у молодого человека по имени Роберт Кастильо. Мистер Кастильо сказал, что ты заказал ему четвертую. Зачем тебе четвертая машина, если взрывчатки было только на три?

Теннант облизнул губы и смущенно улыбнулся. А потом пожал плечами.

— У меня было немного динамита. Нужно хорошенько облить внутренности бензином, и тогда динамит отлично сработает. Не так, конечно, как гексоген, но он особенный.

Старки знала, что он врет, и Теннант понимал, что она его раскусила. Он отвернулся и пожал плечами.

— Извините. Мне больше нечего вам сказать.

— Тебе есть что нам сказать. Например, где находится твоя мастерская.

Старки была уверена, что, если они найдут его мастерскую, им удастся обнаружить улики, которые приведут их к источнику гексогена или к людям, имеющим к нему доступ.

— У меня нет мастерской. Я все хранил в багажнике своей машины.

— В багажнике твоей машины не нашли ничего, кроме кусков проволоки и нескольких скобок.

— Они меня про это много раз спрашивали, но мне нечего было им сказать. Я очень аккуратный человек. Мне даже предложили сократить срок или назначить амбулаторное лечение, но я не мог им ничего предложить взамен. Неужели вы думаете, что я не стал бы с ними торговаться, если бы у меня что-нибудь было?