Обойма ненависти

– Выяснив номер дома и номер квартиры, – продолжал докладывать Сузиков, – я утром же кинулся в ТСЖ. Оказалось, что она не приватизирована. Занимает ее на основании договора социального найма некий Липатов Анатолий Кузьмич. По адресной службе он проходит как дважды судимый. Я поднял картотеку – и вот, полюбуйтесь…

Капитан, не скрывая гордости, бросил на стол перед двумя полковниками из главка несколько листов бумаги. Это были выдержки из последнего дела Анатолия Липатова, поездного вора и шулера, известного своим корешам и московским сыщикам под кличкой Свистун. Много лет назад неудачно вставленная золотая «фикса» придавала его речи некоторое своеобразие в виде легкого присвиста. Потом он от нее, конечно же, избавился, чтобы у ментов не было такой яркой его приметы при розыске и допросе свидетелей, но кликуха прилипла намертво.

В дверь кабинета постучали. Сузиков бодро крикнул «войдите», и в дверном проеме появилась длинная как жердь фигура старшего лейтенанта в мятых форменных брюках и с унылым лицом.

– Вот, – ткнул Сузиков пальцем в старшего лейтенанта, – Михайлов, участковый из того района.

Рядом с оживленным и жизнерадостным Сузиковым участковый выглядел удручающе. Наверное, впечатление усугубляла и его неопрятность. Гуров не удержался от того, чтобы не поморщиться от такого пренебрежения к форменной одежде.

– Садись, Михайлов, – предложил Сузиков, указав на стул, стоящий посреди кабинета. – Представляю: полковник Гуров, полковник Крячко, Главное управление уголовного розыска МВД. У тебя, Михайлов, на участке проживает ранее неоднократно судимый Липатов по кличке Свистун. Расскажи нам о нем все, что знаешь. Как живет, чем живет.

– Обычно живет, – растерянно пожал плечами старший лейтенант, – как все. Ни в чем таком не замечен.

– Законопослушный гражданин? – недобро блеснул глазами Крячко. – Небось на заводе работает, всю зарплату домой приносит, рождественского гуся самолично жарит.

– Н-ну…

– Что «ну», Михайлов? – брезгливо проворчал Гуров. – Работает Липатов или нет? С кем живет? Какую профилактическую работу вы с ним проводите? План работы с ранее судимым у вас есть?

– Навещаю иногда, соседей опрашиваю, – не очень уверенно сказал участковый.

– Когда в последний раз ты у него был? – потребовал Крячко и, повернувшись к Гурову, добавил недовольно: – Время только теряем. Бардак сплошной! А ты тут уродуйся…

– Так вам, Михайлов, нечего нам рассказать о Липатове? – спросил Гуров, поняв уже, что от участкового им помощи не будет.

– Я же говорю, – замямлил старший лейтенант, – ни в чем таком не замечен.

– Все, свободен, – сморщившись как от зубной боли, сказал Гуров. – Сузиков, готовь «телегу» от имени МУРа на этого недотепу. Пусть переводят в патрульно-постовую службу, в кадры, к черту на рога. С такими участковыми мы далеко не уедем.

– Раздолбай! – рыкнул Крячко вслед выходившему из кабинета Михайлову.

– Все, успокоились и давайте думать, – махнул рукой Гуров. – Опер, на чьей зоне живет Свистун, в командировке у нас до…

– Будет через три дня, – напомнил Сузиков. – Говорят, парень толковый.

– Если толковый, то о связях Свистуна он может нам много интересного рассказать, только со временем у нас плохо, – сказал Крячко. – Давайте решать и разрабатывать его сами.

– Да, – согласился Гуров, – ты прав. Предлагаю такой вариант: Никита надевает форму и является к Липатову под видом нового участкового. Всю проверку по месту жительства по полной программе и как положено. Задание агентуре.

– Уже на утренней планерке все наши опера получили указание. Чтобы не вспугнуть, – предложил Сузиков, – думаю, что на первых порах о серьгах и ломбарде говорить не стоит. Хотя бы денек оставим на осмысление образа жизни и изучение связей.

– Безусловно, – согласно кивнул Гуров, – денек присмотреться надо, но и тянуть нельзя. Если Свистун замешан серьезно, то может насторожиться и податься в бега. Так что, Никита, от твоих актерских талантов зависит многое. Не напугай. Но это вечером, а сейчас распорядись, чтобы в УВД и прокуратуре по принадлежности подготовили справку по Липатову. Те дела, по которым он проходил. Место и сроки совершения преступлений, соучастники, свидетели, показания. Срочный запрос в места отбывания местным оперативникам каждого исправительного учреждения. Поведение в зоне, наклонности, связи. Данные на тех, с кем был близок. Следом запросы на них по местам жительства. Короче, по полной программе.

– Вообще-то я уже утром сделал, – немного смущенно сообщил Сузиков. – Запросы на подписи у руководства.

– Хороший ты парень, капитан, – усмехнулся Крячко, – впереди полковников бежишь.

– У нас это не возбраняется, – заметил Гуров. – На тебе, Стас, список фирм, название которых всплыло после беседы с Красавиной. Какие из них принадлежат формально или фактически Козину – неизвестно. Может, у них партнерские отношения, но Торопов их упоминал и отношения с ними имел. Черт ее знает, может, и не «пустышка». Может, всплывут коммерческие связи Козина и Лукьянова.

– Понял, командир. Я тут примерный план себе набросал. Пошустрю в налоговых, может, недавно у кого из них выездные проверки проводились. Свяжусь с частными аудиторскими фирмами, может, кому и заказывали аудит. Могут и вспомнить по отчетам, с кем, какие договора, особенно если по ним были нарушения. Маловероятно, но попробовать можно. Но, главное, придется подключить Управление по борьбе с экономическими преступлениями. Есть у меня там ребята знакомые. Поднимем всю информацию, может, эти фирмы и всплывали по их специфическим интересам.

– Давай-ка я Петру позвоню, – с сомнением предложил Гуров, пододвигая к себе телефонный аппарат на столе капитана. – Личные связи – это хорошо, но приказ сверху поможет лучше. Тамошние опера народ ушлый, побоятся свою агентуру засветить и самое интересное укроют.

– Мы все не любим агентуру светить, – хмыкнул Крячко.

Гуров не стал дергать Стаса, понимая, что помочь он ему сейчас ничем не сможет, а когда будут интересные новости, то он сам позвонит. Да и не особенно Гуров верил, что у Крячко что-то всплывет в коммерческих делах Лукьянова. Интуиция подсказывала, что профессиональные обязанности и бизнес тут ни при чем. Горячей версией была Санько с ее сожителем Липатовым, и этому направлению сейчас стоило уделить максимум времени и сил.

Сузиков огорошил Гурова сразу, как только Лев Иванович вошел в восемь утра в его кабинет на Петровке.

– Свистун, кажется, пропал, – пожимая руку полковнику, сказал Никита. – Я не стал вам вчера вечером звонить, пока запросы не сделаю.

– Да, капитан, у тебя как в той сказке – чем дальше, тем страшнее… Давай вываливай подробности.

– Под видом нового участкового я вчера вечером опросил соседей Липатова по подъезду. Нареканий и недовольства он ни у кого не вызывал. Обычный жилец. Выпивал не больше и не меньше, чем другие мужики. Не дебоширил, дружки к нему табунами не ходили. Короче, ничем особым не выделялся. И контакта особого с соседями у него не было. Здоровались – и только.

Гуров слушал не перебивая. Капитан Сузиков был хорошим профессионалом, умел выделять главное, увязывать детали и делать уместные и нескоропалительные выводы.

Санько с Липатовым сошлась года три назад. Познакомились они в кафе, где женщина работала поваром. Чем занимался ее сожитель, Валентина Ивановна толком не знала. Считала, что он коммерсант, что-то перепродает как посредник. Часто ездит в командировки, но куда, она не интересовалась. Есть мужик, не особо пьет, не бьет, заработанное в дом приносит, не зарится на ее квартиру. Деньги, которые получает от постояльцев, Санько кладет на книжку. Уезжал в командировки Липатов часто – когда раз, когда два раза в неделю. Но больше суток обычно не задерживался.

За все время сожительства Санько в гостях у Липатова видела всего трех или четырех человек. Год назад один ночевал, весь в наколках. Говорил, что моряк дальнего плавания. Сильно они тогда напились. Перед отъездом в командировку два дня назад у Липатова снова ночевал какой-то парень. Хозяин звал его Серый. Санько решила, что это Серега, Сергей. Утром ушли вместе.