Набат-3

Он сделал для себя и другое открытие: его принимали за бобра и многие телки дергались для пего.

Небольшого росточка девушка, миленькая и маленькая, лет пятнадцати от силы, пристроилась рядышком в закутке, чуть не задевая ею, и, сотворив из личика томное лукошко, задергалась в такт, помогая себе руками и ногами.

— Деточка, — не выдержал Вавакин, — давай я тебя домой отвезу?

— Поехали, — не останавливаясь, ответила девчушка. — Сто баксов, любая служба.

— Да я тебя до твоего дома хочу отвезти, — сказал Вавакин, думая, что она не поняла его.

— У меня сложно, только на лестничной плошадке. Пятьдесят баксов. >1 не виновата.

«Твою мать! — изумился Вавакин. — Вот по какому случаю можно сказать — святая простота*.

— Поехали, — решился Вавакин пи с того ни с сего.

Девчушка подача ему ладошку и пошла за ним к лестнице.

«И что теперь делать с этим подарком?» — раздумывал

Вавакин над своей неожиданной смелостью, пробираясь сквозь плотные слои сливок московской молодежи. Дев­чушка вилась за ним покорно, как за локомотивом. Сидя­щие за столиками девицы пытались хишпо задержать взгля­дами уплывающего бобра, Вавакин не хотел замечать эти взгляды. «А впрочем, чего бы и не развлечься с этим цып­ленком? Кнопочка приятная, трахну, пожалуй». Да, в са­мом деле, девчушка вызывала у пего аппетит.

На улице, отойдя подале от входа, Вавакин поднял руку, подзывая такси. Частник вызвался везти за сто рублей, Вавакин согласился, хотя плата показалась чрезмерной. Впрочем, он столько лет не катался на такси или метро и расценок не знал.

— А у вас есть своя машина? — вкрадчиво спросила Кнопка.

— И не одна, деточка, — самодовольно ответил Вавакин. — Я в клуб с приятелем приехал, а беспокоить не хотел.

— Мы к вам едем?

— Куда ж еше...

— Как здороно! — чмокнула губами Кнопка и бесцере­монно забралась с ногами на сиденье» положив голову ему на колени.

— Сколько ж тебе лет? — склонился к ней Вавакин.

— Не волнуйтесь, я псе умею. А так — четырнадцать. Только деньги вперед, как договорились...

Вопросов больше не нашлось. «А что? — уговаривал себя Вавакин. — Когда-то и такое дело надо попробовать».

Он пе стал прятаться от охраны и доме, придумывать заумные причины, хмель веселил, делал сто отважным, и, проходя мимо окошка консьержа, он бросил на ходу: «Со мной». Кнопочка покорно шла рядом, как с отцом, и только в квартире оживилась.

— М-м-м, — понимающе оглядывала она квартиру, пе­реходя на ты. — Знатные хоромы. Надо было бы с тебя пятьсот баксов брать.

— Уймись, — без отеческих ноток в голосе отвечал Вавакин. — Тебе и согни за глаза хватит. Давай в ванну.

— Присоединяйся, — пе моргнув глазом пригласила Кнопка. — Где у нас ванна? Вот ванна. О. джакузи! Ну, дядя, поплаваем!

Торопиться следом Вавакин по стал. Разделся, лениво оглядел расползшийся свой торс, скользнул взглядом ниже. Не красавец. Мини-перчик. Ну и что? Не конкурс красо­ты, но он оплачивает.

Прикрыв голос тело лозунгом «Кто платит, тот и зака­зывает музыку», Вавакин уверенно шагнул в ванную.

Кнопка блаженствовала.

— Слушай, тут так здорово! — скрывалась она в пене и выныривала в другой стороне. — Обожаю! Кайфовалище! — Опять нырок и вскинутые ручонки нал пеной. — Давай пре­даваться!

Вавакин переступил разумность, как переступают край ванны. Шелк воды, и шелк ласковых слов, и веселье в клочьях пены. Он скакнул за коньяком и шерри-бренди, а Кнопка щебетала и восторгалась им, и все было дозволе- по, даже такое, о чем Вавакин не подозревал. В общем, как он старше был возрастом, так она опытом. Впервые Вавакин ощутил себя суперменом, чему способствовали восторги Кнопки.

В спальне веселье продолжилось, и Вавакин разве что не летал под потолком. То милое личико мелькало перед его посом, то маленькая попка до тех пор, пока Вавакин не отключился.

Включился в девятом часу утра.

— Кнопка! — простонал он. — Сделай кофейку.

Молчание.

Цап-цап сбоку — никого. Проснулись нехорошие мыс­ли. Поднялся с трудом и первым делом проверил карма­ны пиджака. Все цело, даже смятые десятки на месте.

«Правильно, — успокоился Вавакин. — Зачем ссорить­ся?» )Л поплелся на кухню, раздумывая лениво, так ли уж и надо делать операцию. Главное, оказывается, чтоб им восторгались.

На кухне он обнаружил записку и возликовал: «Милый, все было чудесно!!! Не хотела будить. Я». Вот чертенок...

Воспоминание о прекрасной ночи взбодрило Ваваки­на лучше кофе. Вот гак, госпожа Мот, есть еше женшины в русских селеньях!

Притом он разумный: трахались без резинки, но конь­ячком орудие свое Вавакин споласкивал тщательно.

Лх какая роскошная ночь была...

В девять утра раздался телефонный звонок, и по голо­су Вавакин узнал парня, с которым оговаривал условия у метро «Аэропорт». Не озадачивался, откуда известен его домашний номер — такие парни знают все. 11роеиди рас­считаться, и Вавакин заверил, что к десяти будет на месте прежней встречи.

Он привел себя в порядок, придирчиво оглядел в зер­кало и не нашел, как прежде, изъянов. Вполне довольный и респектабельный, он вынул из тайничка пачку додда- рои, послал себе воздушный поцелуй с порога и поехал на встречу. Светило солнце, и жизнь улыбалась ему щедро.

В эту осень оно баловало не часто, и Вавакин размяг- ченно принимал поздние дары, опустив стекло полностью. Пе стал указывать водителю ждать его в переулке, а под­катил прямо к синему «БМВ», и сама передача состоялась из окна в окно. Обмен благодарностями, взаимные увере­ния помогать друг другу впредь, и Вавакин отбыл в род­ную Думу. Водитель, не менее довольный жизнью, раз­влекал Вавакина. У них работало заведенное правило: хозяин и приподнятом настроении — он чесал язык, хозя­ин не в духе — в салоне царила тишина. Сегодня работал первый вариант.

Вначале водитель рассказал пару свежих анекдотов. По­том была история о том, как прихватили нечаянно депу­тату Зосеву в служебном кабинете голяком, на пару с ее помощником, в дым пьяных. Поржали. И следом води­тель привязал прочитанную заметку:

— Не слышали, Андрей Андреевич, в Штатах или еще где-то за бугром мужикам операцию делают на какой-то шишкиной железе? Эффект потрясающий!

— На шишковидной, — поправил Вавакин и с интере­сом спросил: — И что за операция?

— А то, что шишка железной становится и вес сбрасы­вается. Супермен после нее получается: человек молодеет лет па двадцать.

— Где это вы такое вычитали?

— В «Аргументах». Да вот она... сзади. — Дотянувшись, водитель достал газету и передал Вавакину. — На десятой, кажется, странице.

Вавакин нашел заметку, прочитал и, не подав виду, вернул водителю. Факты подтвердились, и вновь шевель­нулось желание: а чего бы не попробовать?

— >1 гак думаю, — скалы Вавакин после некоторых раздумий, — когда деньги водятся, можно позволить себе излишества, но лучше не рисковать. Появляются деньги, появляются любители отнять их. Больше дснс! — больше соблазнов.

— Ну, Андреи Андреевич, вы человек состоятельный, — подпустил леща водитель и мгновенно прибавил: — И всс при вас.

- Потому и состоятельный, что все при мне. Хорош каламбур?

Водитель не замедлил откликнуться смехом.

— А денек-то разыгрался!

— Как есть бабье лето, — был туг как тут водитель.

Вавакину не хотелось идти в помещение, но праздник

все равно когда-то кончается, и, стерев улыбку, он вошел в двери, за которыми ждала обычная суета, глупость и се­рость. Едва вошел в кабинет, день загрозил испортиться.