Набат-3

«Это трудности моего шефа», — мысленно отмахнулся от встречного предложения Вавакин, по изобразил из себя сведущего посыльного и особу, приближенную к импера­тору. Проглядел документы на ссуду и ответил:

— Как только будет готовность но вашим предложени­ям, сразу запустим в дело. Кесарю — кесарево, а слесарю — слесаре во.

— Рал слышать, — поиграл живыми глазами глава бан­ка. — Подъезжайте завтра в это время, документы будут оформлены вчистую. Вам, конечно, понадобятся налич­ные? — Вавакин кивнул. — К моменту вашего приезда мы подготовим встречные предложения. А на словах передайте шефу о моей просьбе.

«Даром сыр только в мышеловке». — спохватился Ва­вакин, но огорчения пе ощутил. Ссуду он пробил, а даль­ше видно будет, чьи медовые коврижки вкуснее.

Следующий день он мастерски уклонялся от шефа и от Тараса Акимовича, а в три часа пополудни был в преж­нем кабинете главы «Криминал-банка». Сообщил о разго­воре с шефом, о его готовности помочь, потом подписал договор ссуды без процентов и выплате сс через три меся­ца, забрал кейс и пакет с предложениями для шефа, полу­чил наличными пять миллионов рублей и отбыл в Думу, не прельстив]иись на этот раз чашечкой ароматного кофе. Не до излишеств.

Вот теперь он мастерски вытянул шефа с заседания и прямо под нос сунул ему пакет с предложениями.

— По-моему, нам садятся на голову. — Такими слова­ми Вавакин сопроводил вручение пакета.

Шеф пробежал глазами первый лист, чертыхнулся, вер­нул пакет Вавакину, зашептал громко и заговорщически:

— Охренсли мои собратья! Сделай так, чтоб ни сегод­ня, ни завтра, пи послезавтра ты мне ничего не вручал. Придумай сам, не до того, голова идет кругом.

Шеф тотчас вернулся в зал заседаний, где шел дележ возможных портфелей и Черномырдин щедро их разда­вал. Жаль только, брали их не всс. Вавакину эти портфели были пи к чему, сто удовлетворял кейс с начинкой, и он веселой походкой отправился звонить Тарасу Акимычу.

— Все на месте, — игриво сказал он в трубку, надеясь на похвалу, будто и не притемнялся он вчера.

— Вы большая умница, Андрей Андреевич, — не за­ставил ждать себя товарищ из Белого дома. — Завт ра встре­тимся в ЦДЛ, время подоспело.

Условились. Вавакин нечаянно прибил Марио камнями в седьмом уровне, огорчаться не стал и выключил компью­тер, намереваясь отбыть на отдых. Остановила Эльвира:

— Андрей Андреевич, вас какая-то Мотвийчук спра­шивает. Возьмете трубочку?

— А, интересно, интересно! — живо отреагировал Ва­вакин и, погасивши улыбку, сказал: — Соедини.

Сведений о иахалепке у него пока пе было, и послу­шать мамашу хотелось, как она станет обсказывать свое кровное.

— Где мой сын? — плачущим голосом спросила Мот­вийчук.

— Милейшая госпожа Мот, — подчеркнуто отвечал Ва­вакин. — Он у меня не служит, поищите в другом месте.

— Обождите, не кладите трубку! — взмолилась на крик она. — Мой бывший муж сказал, что вы с ним говорили о сыне. Вы!

— Ах, с бывшим мужем? — издевался Вавакин. — Это с профессором Христоумовым?

— Он не профессор. — рыдала всемогулпая гадалка. — Верните- моего сына, или я обращусь в милицию.

— Какую чушь вы несете! Какой муж, какой сын, ка­кой профессор? Ко мне подкатился алкоголик, и я дал ему тридцать рублей. Понимаете? Тридцать сребреников! А где пропадает ваш сын. извините, не хватало мне сопли вытирать великовозрастному .шалопаю. Оставьте меня в покое.

— 11рокляну, порчу наведу!

— Да-да, мощный огьорог-при ворот, от ворот пово­рот. Ты уже лечила меня за сто двадцать штук баксов. Пошла ты...

Вавакин бросил трубку и ощутил блаженное злорад­ство во всем теле. С ним, с Вавакиным, тягаться...

Он не сомневался, что Мотвийчук перезвонит.

— Андрей Андреевич, — лрожашим голосом говорила она, — я не права, я оплачу вам материальный ущерб, я оплачу моральный, только скажите, где мой мальчик?

— Не знаю я, — по слогам произнес Вавакин, но тон смягчил: — Скорее всего вашего сына послали в команди­ровку.

— Какие могут быть командировки? Он же такой глупый!

— Всякие. Спросите его начальника, — отбоярился он.

Больше Мотвийчук не перезванивала.

Вавакин задумался. Мотвийчук, того гляди, поднимет хай. Обратиться за помошыо к своим постоянным клиен­там ей груда не составит, а ниточка к нему все же ведет...

Черт возьми! Как же это он забыл взять у Мотвийчук адресок настоящего профессора! Поразмыслив, он позво­нил в Центр Нинелии Мог, и ему сказали, что ее нет на месте. Что передать?

— Скажите, ее искал Андрей Андреевич.

Сработало. Мотвийчук быстро нашлась.

— Не хотел вас травмировать, но кое-что мне известно.

— Рдли Бога, говорите!

— В обмен на телефон настоящего профессора.

Мотвийчук заученно выпалила номер телефона и на­звала имя: Толмачев Сергей Алексеевич. •

— Знаете, я видел вашего сына в компании гнилых ребят у Думы. Знаете, они были все пьяны.

— Мой сын не пьет, — храбро ответила Мотвийчук. — Что-что, только не алкоголь.

— Боюсь, тогда именно что-что. Они усаживались в машину на парковке у Думы. Не волнуйтесь. Через пару дней объявится. Кончатся деньги, и объявится, — намек- пул Вавакин. Пусть дергается.

Имея адрес профессора, Вавакин вообще перестал ду­мать о злополучном Шурике.

— Андрей Андреевич, — вошла Дина, — шеф просил составить рапортичку по его заданию.

— Когда?

— Прямо сейчас. Не мог дозвониться, телефон был занят.

— Сейчас и сделаем, — кивнул Вавакин и связался с шефом но прямому телефону. Цифры взял с потолка, но свежие. — Значит, так. У марксистов половина за Черно­мырдина, у яблочников обработал пятерых, огородники все за, независимые требуют льгот. Какие будут дальней­шие указания?

— Торгуйся, Андрей Лидрсич, создавай видимость.

«Еще бы — усмехнулся Вавакин. — Так и делаем, на

том стоим!»

Куда приятнее было звонить настоящему профессору. Неужели опять проходимей?..

Кнопки па мобильном телефоне Вавакин нажимал не торопясь, раздумывая после всех успешных дел: а надо ли ввергать себя в неизвестность? Жид себе и жил с чем Бот дал., потомство завел, достаток есть и на светлые, и на черные денечки — надо ему это?

Последняя цифра номера пришлась на конец разду­мий Вавакина: надо, чтобы всем в жизни насладиться, — и на той стороне ответил спокойный мужской голос, на­стоя щи й, 11 рофессорск и й:

— Слушаю иас .

— Сергей Алексеевич, вас беспокоит Вавакин Андрей Андреевич но поводу уникальной операции, которую вы освоили. Я от госпожи Мот, — добавил Вавакин. Толма­чев не ответил сразу, и Вавакин выжидал. — Я вполне платежеспособный человек, — добавил он.

— Дело не в платежи ости, — ответил наконец Толма­чев. — Моторика этого явления еще изучена слабо. Есть опыт, и вполне удачный, по стоит повременить. Давайте договоримся, что вы свяжетесь со мной через неделю, и я дам точный ответ.

— Можно подумать, у меня есть выбор. Согласен по­дождать.

На обоих концах связи трубки вернулись на рычаги, и оба собеседника подумали о себе с большой буквы. «Надо же, — думал один, — могу без сожаления выбросить на операцию большие деньги». А второй: «Надо же, могу за­работать большие деньги». Первый вызвал Эльвиру, вто­рой Евгению.

— Элечка, детка, — игриво сказал Вавакин, — а тебе не слабо угодить шефу и отдаться ему?

— Чего ото вы, Андрей Андреевич? Раньше вы не за­мечали меня. Приспичило?

— Это мое дело, — покачивался Вавакин на пружини­стой спинке кресла, отталкиваясь. — Да или нет?

— Хорошему человеку дать не жалко.