Поселок (СИ)

часа, а может и на все дни пребывания в этом теперь уже их сне. Только неизвестно, в

качестве какой роли останется подруга, если он выберет ее, в чем, кстати, она почему-то и не

сомневалась. А раз подумала в свою пользу, то по закону сна, так и будет.

– Ты заканчивай и пошли, – сказал он, все так же, не отрывая своих пронзительных глаз от

нее, и кивнул в сторону спальни. Она насторожено посмотрела на подругу, в ответ получила

согласительный едва заметный кивок и на секунду прикрытые веки, кто-то внутри нее в знак

согласия с готовностью вытер ей салфеткой губы. Уловив взгляд в сторону подруги, Геркулес

произнес:

– У нее другие обязанности. Пока мы там с тобой займемся, она все уберет, приготовит к

обеду и будет на стреме, если понадобится. Пошли. – Он легко поднялся, протянул ей

широкую мускулистую руку, мощность которой без малейшего труда обеспечила бы ей

посадочную перекладину качели в лесопарке, наскоро привязанной к деревьям. Она отдала

ему свое узкое запястье и покорно пошла за ним. Ее поведение ей было странным, за нее кто-

то все делал, как хотел этого Геркулес.

Прикрыв за собой дверь, даже не провернул торчащий в скважине ключ, он подошел к

платяному шкафу, открыл половинку, где на плечиках висели различные модели легкой

одежды.

– Сними с себя всю эту дрянь, – он сексуально провел рукой от плеча к ее бедру,

задержавшись на ягодице, что означало «все», – надень халат, какой понравится. Работать

118

будем Prolongatus* – долго и утомительно. Вспотеешь. А я ненавижу потливых женщин, – и

усмехнулся.

Она направилась к шкафу, по пути подошла к двери, чтобы закрыть ее на ключ.

– Не надо, – сказал он спокойно, как о пустяке, – твоя подруга тогда не сможет зайти.

Возможно, и она мне понадобится. А мы в это время будем заняты, – и подошел к другому

отсеку шкафа, открыл его, достал раскладное деревянное приспособление. Конструкция была

непонятна, немного напоминала раскладной стол или приспособление для сексуальных игр

или… в общем, ничего хорошего. Только почему-то ее нисколько не пугало что будет с ней в

ближайшие минуты и часы. На то, что будет с ней еще дальше, фантазии у нее не только не

хватало, она просто в голове не возникала.

Он перенес приспособление поближе к окну, несколько движений оказалось достаточным,

чтобы непонятное превратилось в очень знакомую конструкцию. Где-то она это уже видела:

кусок серванта, где предположительно должна стоять посуда. Но здесь посередине на полке

лежала толстая общая тетрадь Роберта с записями. Полкой ниже лежал ее фотоаппарат «Зенит

Е» с насадками, каким-то образом готовый к съемке. Теперь ей стало понятно, зачем все

«это»: на столе во время секса третий… это, безусловно, будет ее подруга… начнет снимать

весь процесс на обратимую пленку для диапозитивов. Значит у Геркулеса такой бизнес.

Запрещенный в Советском Союзе. Поэтому они с подругой здесь, на «курорте»… в Турции?

Геркулес показал на стол ладонью вверх, что, как она догадалась, ей надлежало снять халат

и лечь. Она подошла, стеснительно глянула на огромного звероподобного мужика и,

расстегивая халат, хладнокровно подумала: «Сейчас уляжется на меня и раздавит…»

– Нет, это не понадобится, – сказал он, насмешливо скривив улыбку.

– А что, прямо в халате? – недоуменно спросила.

– Ну, как хотите… снимите потом, если станет жарко, – иронично приподняв брови, нехотя

заметил он, неожиданно перейдя на «вы». – Сейчас только начало дня.

– Тогда…

– Не понятно? Ты мне нужна для дела, а не для тела, – раздраженно сообщил он. – Можно

на «ты»?

Она безупречно пожала плечами:

– «Ты» уже был.

– Тогда внимательно слушай условия нашей работы и твоего выживания в этом диком

месте.

– А разве это не сон?

Геркулес откровенно улыбнулся:

– Ну конечно. Для тебя это настоящий сон от грустного к радостному и наоборот. В

зависимости на что заработаешь.

– Что я должна делать и для чего?

– На первое отвечу. На второе – пошлю. Согласна?

Она обидчиво пожала плечами.

– Ничего не поняла.

– Учитывая твои небольшие навыки фотографа, проведем профессиональное обучение

скрытой съемки в условиях бдительного наблюдения хозяина за своим объектом. Ты будешь

фотографировать то, что в этом, – он взял тетрадку и потряс ею перед самым ее носом, –

талмуде. Каждый день в нем будут появляться все новые записи, и ты их должна

систематически незаметно от хозяина фотографировать, а пленки тайно передавать своей

лучшей подруге. Если хозяин заметит или застанет тебя за этой преступной шпионской

работой, вывезу в местные джунгли и брошу там на россуд зверья и охотников за ведьмами.

Кстати, самые опасные из них для тебя – охотники за ведьмами. Они быстры и стреляют без

119

промаха. Поняла? Вот так. А как ты хотела? Иначе скрытной съемке тебя никогда не научить.

И еще. Охотники иногда будут тебя обучать некоторым приемам выживания в экстремальных

условиях. Потому, как не верю в гениальную способность Штирлица-2 в твоем лице, и тебе

все равно придется спасаться в качестве дикого зверя от охотников. Короче! Твою наработку

будем проверять на практике. Малейший промах – смерть, справишься – жизнь. Надеюсь,

теперь все поняла.

Теперь она впервые почувствовала свое небезразличное отношение к обстоятельствам.

Такое бывает только в реальной жизни… или в жутком потливом сне.

– Прямо сейчас?

– Прямо сейчас. Начинай пока что при мне. Посмотрю, на что ты способна.

– Но у меня там нет пленки. Нужна малочувствительная. Выдержка очень длинная… –

показала она на фотоаппарат.

– Не суетись. Я заменил.

Она взяла тетрадку, раскрыла, привычным движением взвела рычаг камеры.

– Начинать с первой страницы?

– Титульный лист разрешаю пропустить, – издевательски заметил он.

В окошке зеркальной камеры, наведя на резкость, она прочла заголовок: «Исследования

воздействия установочных мантр на психику в состоянии просоночного сна пациента». Она

нажала на спуск. Приятный шипящий звук продолжительной выдержки обозначил первый

кадр.

Она положила камеру на стол и посмотрела на Геркулеса.

– Правильно. Умничка. Теперь извлекла пленку, тетрадку положила на место, как лежала и,

не замечая меня, как будто меня нет, отнесла подруге. Она сейчас на кухне. Впрочем, можешь

завтра. Давай!

Она положила тетрадку на место, перемотала пленку, открыла крышку фотоаппарата.

Наконец пленка в руке. Она быстро спрятала ее в карман халата. Оглянулась. Геркулеса не

было… А вместо утреннего света в окне, на потолке теперь уже горела люстра. Она удивилась

этому и выключила ее. В щелях двери в комнату, где спал муж, просвечивался свет. Вначале

послышался шорох, затем дверь открылась…

В проеме стояла тень Роберта.

Он подошел, щелкнул выключателем. Щурясь от внезапного света, возмущенно спросил:

– Дорогая, ты что, ночью фотосъемками занимаешься? Дня мало?

Женечка содрогнулась от мысли, что теперь ее осторожность провалилась, Геркулес

выполнит свои условия и отправит в дикие джунгли, где за ней будут охотиться как за

ведьмой в древние времена. Она нащупала кассету в кармане и успокоила Роберта:

– Извини. Я тебя разбудила. Мне что-то нехорошее приснилось. Все. Я ложусь. И потуши,

пожалуйста, свет.

Глава 30

Свет и тьма

Когда свет погас, она поняла – прокололась. Перед ней стоял Геркулес и его вид не обещал

ничего утешительного. Был яркий знойный день, но ей не показалось жарко, наоборот – ее

знобило. Глаза хищника на лице Геркулеса уничтожали. Кроме того, в них загорался огонь

страстного желания насладиться ее муками. Она это ощутила всеми своими фибрами. Озноб