Тайна леса Рамбуйе

— Возвращайтесь скорее! Меня могут украсть.

Однажды вечером они смотрели телевизионные новости.

Передача шла о политической жизни в Соседней стране, где надвигалось повторное голосование об американских ракетах.

— Я ничего в этом не понимаю, — сказала Мэри. — Но отец придает им большое значение.

— Еще бы! Ваш отец не просто человек бизнеса, он патриот.

— Вы знаете, Клод, до меня как-то не доходят такие высокие понятия. Что такое патриот? Человек, любящий свою родину. Я тоже ее люблю, но мне все равно — будут у нас американские ракеты или нет.

— Я не собираюсь вас переубеждать, ибо привык уважать мнение других, даже если оно очень отличается от моего собственного. Меня только настораживает, что им, американцам, далеко не все равно — будут их ракеты в вашей стране или нет. Они очень хотят их там расставить. Жаждут. Как одержимые. Вот что тревожит.

Девушка зевнула.

— Я не знаю, почему им так уж хочется. Возможно, заботятся о нас.

Клод взорвался.

— Заботятся! Конечно, они там у себя в Америке прямо исходятся заботой о нас с вами. Они так заботливы, что меня ни за что ни про что едва не упекли в тюрьму. Вынудили бросить Сорбонну, перевернули всю жизнь. Они и о вас, Мэри, очень позаботились. Куда там! Сцапали, как перепелку, и за решетку. А знаете отчего и почему?

Клод остановился перед ней.

— Вы даже не представляете себе, из-за чего оказались в американских застенках. Да оттого, что им до зарезу нужно поставить ракеты в вашей стране. Вот ведь в чем дело.

— Но где связь? Я и военные ракеты…

— Мэри! Ваш папа — он против. А в парламенте его голос кое-что значит. Как на папу повлиять, изменить его мнение? Деньгами — нельзя, он миллионер. Угрозами — плюет. И вдруг удача — дочь сама лезет в пасть дракона, летит в Америку. Дальнейшее вам известно.

— Так, значит… Они шантажировали отца мной?

— Да, да! И многое другое, Мэри.

— Какой ужас!

— О, это еще что. Позже вы узнаете кое-что пострашнее. Но не сейчас, не к ночи, Мэри.

На шестой день праздного пребывания в Куршевеле Клод получил сразу два подтверждения о том, что Эдди Локс возвращается к себе — от его секретарши, которой звонил ежедневно, и от Крафта, с которым связывался раз в три дня.

— Мэри, каникулы окончены. Пора домой. — Клод постучал в дверь ее комнаты. — Подъем!

— Мы успеем еще покататься сегодня?

— Нет, Мэри. Я уже взял билеты на самолет.

В Соседнюю страну они добрались на следующий день в четыре часа вечера. Был канун рождества, и ни в офисе, ни дома телефон Локса не отвечал.

— Попробуем поискать на теннисном корте, — предложила Мэри.

На такси подъехали к загородному спортивному клубу местной знати.

— Стойте! — радостно крикнула Мэри. — Вон его белый «мерседес».

Машина стояла в веренице припаркованных у входа лимузинов. Накрапывал холодный дождь вперемежку со снегом.

— Мы что, так и будем дежурить здесь, пока ваш отец изволит выйти?

— Папа никогда не запирает машину.

Мэри распахнула дверцу и опустилась на заднее сиденье.

— Садитесь, Клод! О боже, неужели я дома?

Она засмеялась и, перегнувшись вперед, включила отопление.

— Но вы же не исчезнете насовсем, Клод? Будете у нас бывать, не правда ли?

— Как получится, Мэри. Как получится…

— Получится! Вы не знаете моего отца, он ценит благородные поступки, а вы — мой спаситель.

— Посмотрим, Мэри, посмотрим.

Эдди Локс, поглощенный своими мыслями, сел за руль, не взглянув на заднее сиденье, не заметив притихших Клода и Мэри.

— Папа!

Он резко обернулся. Силился что-то сказать, но не мог — спазмы сжимали горло, гримасы искажали лицо.

— Ну что ты, папа!

Она обхватила его за плечи, прижалась и зарыдала.

— Мэри, Мэри, моя девочка, Мэри… — только и твердил ошеломленный Локс, гладя ее русую голову.

Клод щелкнул зажигалкой, прикурил. И только тогда Локс взглянул на него. Но посмотрел безучастно, не видя или не придавая ему значения.

— Папа, это Клод. Он меня освободил.

Локс снова посмотрел на Клода, но не узнал. Мимолетная встреча в рабочем кабинете не оставила в памяти барона никакого следа о посетителе, предлагавшем обменять дочь на отказ от убеждений.

— Месье Эдди Локс, у меня к вам серьезный разговор. Операция еще не завершена. Давайте сделаем так. Едем к вам, на вашу загородную виллу. По дороге я все расскажу.

И Клод поведал барону то, что счел нужным: историю похищения Альфреда Вульфа, его обмен на Мэри.

— Сколько я должен вам?

— Вы мне ничего не должны, месье Локс. Это я должен…

Он помолчал. Локс настороженно смотрел на него через зеркало обзора.

— Это я должен, месье, вас застрелить.

Локс как-то облегченно вздохнул, обрел свою привычную уверенность.

Мэри рассмеялась.

— Вы шутите, Клод?

— Отнюдь. Слушайте внимательно, месье Локс. Вас, кандидатов, так сказать, на переубеждение, у американских спецслужб было четверо: Жозеф Боль, но он умер. От сердечного приступа. Карл Дорт, которого хотели купить…

— Дорт неподкупен.

— Возможно. Но на сегодняшний день у американцев уверенность, что он уже куплен. Далее — Эдди Локс. Его взгляды, оказалось, ни купить, ни обменять даже на собственную дочь, увы, нельзя. Что решают американцы? Убрать с дороги Эдди Локса. И поручают это мне. Я не убийца. Отказаться — могу. Но помешать им — нет. Найдут другого. И вас, месье Локс, так или иначе устранят.

— Черта с два!

— Да, стало быть, вас устранят. Но не из жажды вашей крови, не из мести. А чтобы на ваше депутатское место был избран другой. Кто был вашим соперником на последних выборах? Мне называли его имя, кажется, на «К»…

— Кальтербрунн?

— Да, да. Речь шла о нем.

— М-да. Ловко рассчитано. Эта скотина будет плясать под их дудку.

— Так что круг оказался замкнутым. В день ваших похорон будет объявлено о дополнительных выборах в связи с безвременно… И так далее. И изберут этого Кальтербрунна. Что и требовалось доказать, месье Локс.

Барон поежился и прикрыл окно. Мэри следила за Клодом, но, не выдержав, воскликнула:

— Но что ты предлагаешь, Клод?! Простите. Я хочу сказать — что вы предлагаете, Клод?

— Войти вместе со мной в игру против американцев.

— Что за игра?

— Я вам сейчас все объясню, месье Локс.

— Учтите, ни на какие компромиссы я не пойду, месье…

— Месье Сен-Бри.

— Да, месье Сен-Бри. Никаких сделок!

— Я уже учел эту вашу черту. Сделок и компромиссов не будет, месье Локс.

Через несколько дней Клод пригласил Джорджа Крафта к себе. Американец попытался было переменить место встречи, но Клод настоял, сказав, что предстоит просмотр видеокассеты.

Клод наблюдал из окна — черный «кадиллак» подкатил к подъезду, вышел Крафт, машина осталась ждать.

Крепкое рукопожатие, быстрый, но цепкий взгляд бывалого разведчика по квартире.

— Славно устроились, месье Сен-Бри.

— Виски, джин, водка?

— Давайте виски. Без льда и без воды. Клод налил добрых полстакана.

— О, это слишком! — притворно запротестовал Крафт. Но было видно, что доволен «королевской дозой».

— Месье Крафт, я решил Эдди Локса не убивать. Американец занервничал, поглядывая по сторонам, сделав страшные глаза, как бы говоря: «Ну, как вы можете произнести такое!» А Клод продолжал свое:

— Да, я решил его не убивать. По разным причинам. Хлопотно. А потом… Если меня схватят и станут недозволенным приемом допрашивать… Что я тогда скажу? Что, мол, меня подослал некий Джордж Крафт из американской миссии. А вдруг он в миссии не значится? Может ведь такое быть, а, месье Джордж Крафт, или как вас по-настоящему?

Гость был явно не готов к такому обороту. Он сидел в низком кресле, растерянно мигая, не зная, что отвечать.

Клод прошелся от окна к двери и назад.

— Так что я решил не убивать. Но заработать на Локсе, на вас, американцах, по-прежнему хочу. Как быть?