Поселок (СИ)

– Он в белом халате с повязкой, как у меня, – она показала на свое лицо. – Понял?

Он кивнул, посмотрел на часы и, взявшись рукой за кобуру, поспешно ушел.

В операционной ее уже ждали. Владимир Максимович отметил свое недовольство жестким

укором:

– Вы что, разучились нормально ходить?

Она не ответила, виновато наклонила голову и приступила к своим обязанностям –

подошла с к Юрию Владимировичу, набросила манжет на его руку, заработала грушей.

– Можно. Нижнее девяносто. Верхнее – сто пятьдесят.

– Капельница, – коротко приказал Владимир Максимович.

Вставив в вену иглу и прижав ее пластырем, отрегулировала кран капельницы.

– Можно.

– Анестезия… – произнес Владимир Максимович.

Анестезиолог ввела в позвоночник иглу…

*

Андрей вычислил его сразу. Не понятно, по каким признакам. Пришелец – как назвала его

Надя. Опыта в медицинской сфере у Андрея не было и как ходит человек в сроднившейся

среде медицинских коллег по длинному коридору с множеством дверей палат, он не знал. Но

этот, в неуклюже натянутом на толстую, похоже, не очень летнюю одежду халате, с плотно

повязанной маской на широком обветренном лице, шел, как не по делу от нечего делать, и ни

с кем не здороваясь, словно был со всеми в ссоре. Андрей последовал за ним, не обращая

внимания на приветствия встречных работников, знающих его, охранника, дежурящего в

конце коридора у дверей реаниматорской. Может быть по походке – медвежьей,

прощупывающей, чтобы не выдать себя зверю на охоте – Андрей интуитивно почувствовал

его. Шел за ним скрыто, независимо, как дурачок, которому все равно, что и кто вокруг.

Пришелец неожиданно свернул лишь на долю секунды повернув голову в сторону двери с

надписью «Комната санобработки», и дернул за ручку двери. Комната была закрыта на

крючок изнутри. Женский голосок крикнул «сейчас». Пришелец, отвернулся к стене, стал

терпеливо ждать. Рядом дверь туалета. Андрей подошел, дернул за ручку. Закрыта. Принял

позу ожидающего и не поинтересовался у стоящего рядом Пришельца, работает ли отхожий

кабинет. Андрей знал – не работает. Пришелец смолчал – значит, не знал. А не знал, потому,

что он чужой. С другой планеты… Настала минута спросить его об этом. Андрей еле

сдержался от сильного желания увидеть его лицо, когда он, отвечая ему на вопрос, обернется.

Делать это было опасно и глупо. Можно было спугнуть милицейской формой. Пришлось

ограничиться тщательным рассматриванием спины «инопланетянина», отметив его не очень

холеные брюки цвета «хаки», совсем недавно изрядно помятые и подпачканные внизу,

97

кроссовки и темно-серого неизвестного названия одеяние, выглядывающее из-под полы

белого халата.

Наконец дверь открылась, из комнаты вышла медсестра Анечка. Она ушла в глубь

коридора, не взглянув на ожидающих. В комнату зашел по праву очереди Пришелец. Не

обернулся. Теперь-то, если Андрей его дождется… Куда денет он свое лицо? Спрячет в карман

халата? И так пойдет, как всадник без головы?..

Но искушать судьбу Андрей не стал. Когда мужчина вышел, он уже стоял в открытом

санитаркой по его просьбе туалете, наблюдая за ним в щели двери. Вел себя пришелец, как и

до этого, – скованно, не оборачиваясь, – показал спину и… то, что было ниже пояса, повергло

Андрея в шок: все нижнее принадлежало женщине. Вместо брюк – голые вполне телесного

цвета незагорелые женские ноги. Спина оставалась такой же безобразно широкой и бугристой

– мужская. Стало непонятно кто – Он или Она – Пришелец? И Андрей назвал его «Оно».

Оно неожиданно повернуло в сторону реаниматорской. Теперь Андрей последовал за ним.

Были все основания задержать подозреваемого. Андрей уже приближался на расстояние,

допускающее выгодную позицию, но Пришелец неожиданно открыл дверь реаниматорской и

как хозяин вошел во внутрь. Андрей шагнул следом. Подозреваемый даже не обернулся,

остановился напротив кровати Юрия Владимировича, вынул пистолет с глушителем. Два

тормозящих действия на секунду смутили Андрея: разве, пока он выслеживал преступника,

больного прооперировали и уложили в постель? – под простыней топорщилось его тучное

тело и голова. А может, нет?

Андрей выхватил оружие, приказал:

– Стоять! Милиция!

Но Пришелец даже не дрогнул. Создавалось впечатление, что он глухой и, не раздумывая,

произвел два выстрела в накрытого простыней больного.

Действия убийцы показались нереальными. Ошеломленный Андрей не мог шевельнуть ни

одним мускулом. Происшедшее своей невероятностью парализовало сознание. Пришелец

хладнокровно спрятал пистолет, меланхолично повернулся и, не глядя на охранника, пошел

мимо к выходу. И тут, наконец, Андрей увидел его лицо. Это была Надя…

*

Надя аккуратно вынула капроновую трубочку капельницы из иглы, приклеенной

пластырем к руке Юрия Владимировича, и в ожидании посмотрела на Владимира

Максимовича.

– Везите, Наденька, – впервые назвал он ласково в присутствии медперсонала. И Надя

знала – почему. У него было моральное право на это: операция прошла очень удачно и в этом

была ее необычная заслуга. – Я пришлю вам на помощь девочек. – Спасибо вам и всем… –

добавил он, покидая операционную.

Гордость и неловкость, два противоположных чувства одновременно овладели ею,

побоялась поднять голову и посмотреть в глаза всем, кто, так же как и она, операционная

сестра, заслужили похвалы доктора. Выкатить Юрия Владимировича в длинный коридор

отделения ей помогли анестезиолог, и даже терапевт и только тут она заметила охранника. Он

стоял у прохода в операционную и со страхом смотрел на нее.

– Что случилось, Андрей?

Он с досадой встряхнул головой, что означало, как ему это все надоело, все эти странности

в которых не так просто разобраться здесь в этом доме жизни и смерти.

– Надя, это вы?

Надя настороженно окинула его.

98

– А что, разве не похожа? Пойдемте, Андрей, – сказала она, – поможете его перенести на

кровать. И там мне расскажете, что случилось.

– Хорошо, Надя, – он послушно присоединился к каталке и пока не прибыли в палату,

упорно молчал. На его лице мельком Надя заметила испуг в ожидании чего-то неприятного, и

в то же время – любопытного.

Дверь в палату он открыл только после повторной Надиной просьбы, с тяжестью, словно

это была не высушенная годами стабильной температурой сосновая, а массивная

многопудовая с двойной противовзрывной оболочкой бункерная дверь. «Ничего себе!», –

хотела сказать вслух, но пожалела мужское самолюбие… Неужели больничная атмосфера так

угнетающе действует на видавшего виды кровавых сюжетов работника правоохранительных

органов? Тем более – на охранника?!

Еще больше ее удивил Андрей, когда вошли. Он остановился у двери, даже не осмелился

сам без ее настойчивой просьбы подойти к постели больного. Она подкатила каталку ближе к

краю кровати, протянула руку к простыне, под ней топорщилось одеяло с соседней кровати,

которую подложила, веря в чудо, но в этот момент Андрей предупреждающе ее остановил:

– Не надо! Посмотри внимательно. Там должны быть следы от пуль. Туда он стрелял два

раза.

Надя замерла. Непонятный страх от Андрея автоматически передался ей. На поверхности

простыни ближе к изголовью кучно одна возле другой лежали величиной с мелкое куриное

яйцо две вмятины-воронки. Андрей разгладил ладонью, и в центре их высветились едва

заметные точки от пуль. Теперь все стало на свои места. Андрей с облегчением вздохнул:

– Надя, у тебя есть родная сестра, очень похожая на тебя?

Надя в оцепенении смотрела на охранника.

– Ты меня слышишь, Надя? Есть у тебя сестра?

– Нет… – сомнамбулическим голосом ответила она. – Нет, – повторила она, в ужасе сжимая