Тайна леса Рамбуйе

Крафт поднялся.

— Вопрос, который вы поставили, я сам решить не могу. Вы понимаете.

— Понимаю. И надеюсь на дальнейшее тесное сотрудничество.

— Могу ли я взять кассету?

— Она ваша, месье Крафт.

Крафт вытащил кассету из магнитофона, сунул в боковой карман пиджака, но, передумав, переложил во внутренний.

— Видимо, у вас осталась переписанная копия? — спросил он уже в дверях, по привычке улыбаясь, но натянуто и нехотя.

— Это уже не ваши проблемы, месье Крафт, сколько у меня копий и где я их храню. Будьте осторожны — лестница здесь очень крутая, дом старинный, ему два с лишним века.

За ужином Клод подробно описал друзьям встречу с американским дипломатом.

— Пока все идет по нашему сценарию, — согласился Жан-Поль. — Но не забывайте, что американцы отличаются удивительной непредсказуемостью в поступках. Они и мыслят-то не как мы, европейцы, а вроде китайцев — шиворот-навыворот, на свой манер. То слишком прямолинейны и наивны, то, наоборот, ходят вокруг да около, и не поймешь, чего хотят, к чему клонят. Вы разве не замечали?

— Я мало сталкивался с ними, — отвечал Клод. — Но этот Крафт, у него располагающая внешность и манера держаться. Мне нравится, что он не петляет, а идет напрямик. Я не люблю людей, беседуя с которыми надо ломать голову над тем, что они думают, а не что говорят.

Робер покачал головой.

— Я бывал в Штатах, писал о них. Американский образ жизни и мышления отличаются вседозволенностью. Привитое с детства сознание вседозволенности и превосходства над неамериканцами — это, на мой взгляд, их национальная болезнь, уродство. Все и везде должно быть так, как хотят они. Как дети, не понимающие слова «нет».

— Дети со временем понимают.

— Может быть, поймут и они. Хотя бы на минуту, если нам удастся доказать их просчеты с ракетами и депутатами в Соседней стране. Хороший был бы урок.

Жан-Поль вытер салфеткой губы.

— Не будем, друзья, делить шкуру неубитого медведя. Давайте-ка лучше поставим себя на место американцев. Заполучив столь важную кассету, как бы поступили мы? Первое — крупно откупиться от Клода и на том с ним порвать. Да, но вдруг он продаст магнитофонную ленту прессе? Клод в их главах показал себя беспринципным делягой, ему и память убитого дяди не в счет — лишь бы захватить большие деньги. Возникает второй вариант — убрать Клода. Тогда и концы в воду. Но опять же — где уверенность, что вместе с его трупом, который, скажем, обнаружат в Сене, не всплывет и дубликат кассеты? Где он ее хранит, кому доверил? Вопрос. Остается третий вариант — принять предложение. А почему бы и нет? Как вы думаете?

— Черт их знает, дядя Жан-Поль, этих янки. Робер же говорит, что у них мозги набекрень.

Робер побарабанил пальцами по столу, и рядом появился официант.

— Чего изволите?

— Нет, нет… Ступайте… Набекрень-то набекрень, но в том и загвоздка. А если они начнут слежку за Клодом или захотят расправиться с ним? Кто может знать, как эту шараду решат изощренные умы в шпионских ведомствах Америки, их компьютеры?

— Во всяком случае отступать некуда — кости брошены, игра в разгаре, — молвил Жан-Поль. — И Клоду ничего не остается, как включиться. Полностью.

— Риск есть, очень большой риск, — твердил Робер. — Дурачить особые службы янки — это вам не с сельской девкой плести шашни. Опасно, Клод, опасно.

Глава девятая

Двойная игра Клода Сен-Бри

Прошла неделя. Клод каждый день заглядывал в «Мистраль», но Бернар молчал. И только примерно на десятые сутки было передано, что Крафт встретится с ним в Люксембургском парке.

Стоял солнечный осенний день. Флегматичный пожилой полицейский дремал у золоченых, ажурного литья ворот. Оранжевые листья каштанов застилали дорожки.

Крафт стремительно шел навстречу Клоду по центральной аллее и, поравнявшись с ним, взял под руку, увел на узкую тропинку под сень японских сакур.

— Слушайте меня внимательно, месье Сен-Бри. Все это время после смерти Боля мы, как вы понимаете, не спали. В известном вам списке депутатов Соседней страны есть некий Карл Дорт, помните?

— Разумеется.

— Карл Дорт, депутат и мэр, выбран нами не случайно, как, впрочем, и все остальные. В границах его мэрии намечено построить шахты для основного контингента ракет. Я выражаюсь понятно?

— Вполне.

— Местность там очень удобная по техническим, стратегическим и прочим соображениям. Но Карлу Дорту не нужны деньги.

— Так вы что — уже предлагали?

— Да. Предлагали. Месяца два назад.

— Продолжайте, месье Крафт.

— Буду откровенным. Наше руководство решило вас испытать на Дорте. Дальше посмотрим. Конкретная задача: повернуть Дорта, который не нуждается в деньгах, в обратную сторону, ясно? Действуйте, месье Сен-Бри.

— Хорошо. Прежде всего мне хотелось бы знать, кто такой Карл Дорт. Надеюсь, вы собрали на него досье?

Американец засмеялся, похлопав Клода по плечу.

— Вы — деловой человек! Неплохо бы завести досье и на вас, а?

— Заводите. Исходные данные: прошлого — нет, судимости умело избежал.

— Немного. Но это уже другая тема… Вот подробное досье на Карла Дорта и чек на предъявителя на первые расходы. А это — моя визитная карточка с прямым телефоном. Услуги связного Бернара больше не понадобятся. Мы ждем ваших предложений относительно Дорта. Всего хорошего.

Крафт быстро направился к золоченым воротам и едва вышел из парка, как к тротуару подкатил черный «кадиллак», распахнулась задняя дверца, он проскользнул внутрь, и машина умчалась.

Клод повертел в руках заклеенный прозрачной лентой пакет, сунул его в карман плаща. В половине второго он пересек парк, вышел на улицу Распай и толкнул красную лакированную дверь восточного ресторана. Скуластый официант провел его к крохотному столику, подал меню, раскрыл блокнот и замер, ожидая заказа.

— Суп из ростков бамбука, утка в черном соусе и жасминовый чай.

Официант поклонился и исчез.

Вошел седой продавец газет с пачкой вечернего выпуска «Фигаро». Клод взял резко пахнущий краской номер, протянул деньги, сказав, что сдачи не надо.

— Мерси, месье, — поблагодарил старик громким голосом.

«Целая жизнь за плечами, — вскользь подумал Клод, — и вот тебе — газеты вразнос. На что же он потратил свою жизнь, бедный старик? Интересно бы узнать».

Официант принес еду.

— Приятного аппетита. Месье не желает вина?

— Спасибо, нет.

— Еще раз приятного аппетита, месье.

Закончив обед и выпив жасминовый чай, Клод раскрыл пакет с пачкой машинописных листков и принялся внимательно читать, время от времени задумываясь и делая на полях заметки.

…Карл Дорт, 46 лет, рост 166 сантиметров, внешность — некрасивая, скорее уродливая; сутулый, с небольшим горбом, непропорционально длинные руки.

Холост и женат не был. Обожает женское общество, но страдает комплексом внешней неполноценности и физического недостатка. Успеха у женщин никогда не имел.

По характеру — добр, отзывчив, чем, видимо, заслужил уважение и даже любовь местного населения. Красноречив. С чувством юмора.

Мэром и депутатом избирался подавляющим большинством. Поглощен делами своего округа — заботится о благоустройстве.

Против ракет, как заявил журналистам, голосовал по экологическим взглядам: дескать, ядерное оружие опасно для окружающей среды.

Достатка никакого, кроме жалованья мэра.

Ван Кларк — крупнейший землевладелец в округе — два месяца назад, а именно 12 августа, был принят Дортом но его просьбе. Состоялся разговор, тайно записанный Кларком на пленку:

«— Мэр, я пришел к вам с большой личной просьбой. Мы знаем друг друга давно. Я всегда поддерживал вашу кандидатуру.

Дорт засмеялся.

— Милый мой Кларк, ну, а кого же вам еще было поддерживать, если вы отлично знали, что Карл Дорт вне конкуренции? Так о чем же ваша просьба?