Все страхи мира

— Дэн, я передаю тебе его слова.

— Мне нужно поговорить с ним.

— Телефонные линии отключены, неужели забыл? Но я могу подвезти его сюда, в отделение ФБР, через несколько минут.

— Давай — и побыстрее.

— Слушаю, Дэн.

— Джек, сотрудник группы по чрезвычайным ситуациям только что говорил со мной из нашего отделения в Денвере. Расщепляемый материал в бомбе был американского производства.

— Что?!

— Послушай, Джек, первая реакция на эту новость у нас у всех была такой же. Сотрудники группы побывали на месте взрыва, собрали образцы выпавших осадков, подвергли их анализу и утверждают, что уран — нет, плутоний был произведён на заводе в Саванна-ривер в 1968 году. Сейчас в наше отделение в Денвере приедет руководитель группы. Междугородные линии отключены, но я соединю тебя с ним через наши каналы, и ты сможешь сам поговорить с ним.

Райан посмотрел на начальника научно-технического отдела.

— Что ты об этом думаешь?

— На заводе в Саванна-ривер было немало проблем — например, тысяча фунтов МИП.

— МИП?

— МИП. Это сокращение, означает: материал, исчезнувший в процессе производства. Пропавший плутоний.

— Террористы, — без колебаний произнёс Райан.

— Начинает походить на правду, — согласился учёный.

— Боже, и даже теперь он не желает меня выслушать!

Ну что ж, оставалось опять обратиться к Дарлингу.

— В это трудно поверить, — заметил вице-президент.

— Сэр, это достоверные данные, проверенные группой по чрезвычайным ситуациям в Рокки-Флэтс. Надёжные научные данные. Они могут показаться безумными, но это объективный факт. — Я надеюсь на это, о Боже, как я надеюсь, мысленно воскликнул Райан. Дарлинг разделял его чувства. — Сэр, это не русское оружие, совершенно определённо — а это главное. Мы уверены, это не советская бомба. Сообщите об этом президенту не медля!

— Сейчас. — Дарлинг дал знак сержанту ВВС, отвечающему за связь.

— Слушаю, Роджер, — послышался голос президента.

— Сэр, мы только что получили очень важные сведения.

— Что за сведения? — Голос президента выдавал смертельную усталость.

— Мы получили их из ЦРУ, но источником является ФБР. Группа по чрезвычайным ситуациям сделала анализ и установила, что материал, из которого изготовлена бомба, нерусского происхождения. По их мнению, плутоний произведён в Америке.

— Это какой-то бред! — воскликнул Борштейн. — У нас не пропадало ядерное оружие. Мы чертовски внимательно следим за этим!

— Роджер, это Райан передал тебе информацию?

— Да, Боб.

Дарлинг услышал тяжёлый вздох.

— Спасибо.

Когда вице-президент поднял другую телефонную трубку, рука его дрожала.

— Он не поверил.

— Но он должен поверить, потому что это правда!

— Я не знаю, как его убедить. Ты был прав, Джек, он теперь никого не слушает.

— Поступает сообщение по «горячей линии», сэр.

Райан прочитал:

ПРЕЗИДЕНТУ НАРМОНОВУ:

ВЫ ОБВИНЯЕТЕ МЕНЯ В НЕРАЗУМНЫХ ДЕЙСТВИЯХ. У НАС ПОГИБЛО ДВЕСТИ ТЫСЯЧ ЧЕЛОВЕК, НАШИ ПОДРАЗДЕЛЕНИЯ ПОДВЕРГЛИСЬ НАПАДЕНИЮ В БЕРЛИНЕ, НАШИ КОРАБЛИ И В СРЕДИЗЕМНОМ МОРЕ, И В ТИХОМ ОКЕАНЕ ТАКЖЕ…

— Он на грани того, чтобы нажать кнопку. Черт побери! В нашем распоряжении информация, которая ему нужна, чтобы предотвратить катастрофу…

— У меня нет больше никаких идей, — послышался голос Дарлинга из динамика. — Эти идиотские телеграммы, поступающие по «горячей линии», вместо того, чтобы улучшать, только усугубляют положение…

— Похоже, это ключевая проблема, верно? — Райан поднял голову. — Бен, ты хорошо водишь машину по снегу?

— Да, но…

— Пошли! — Райан выбежал из кабинета. Они спустились в лифте на первый этаж, и Джек распахнул дверь караульного помещения.

— Ключи от машины!

— Вот сэр! — Перепуганный молодой охранник бросил ему ключи. Служба безопасности ЦРУ всегда держала наготове свои автомобили рядом с местом стоянки для машин особо важных лиц. Дверцы голубого «вездехода» фирмы «Дженерал моторе» не были заперты.

— Куда едем? — спросил Гудли, опускаясь на водительское сиденье.

— Пентагон, к входу со стороны Потомака — и побыстрее.

— В чём дело?

Торпеда нацелилась куда-то, описала несколько кругов, но не взорвалась, и тут у неё кончилось топливо.

— Масса цели оказалась недостаточной, чтобы привести в действие магнитный детонатор, и слишком маленькой для прямого попадания… По-видимому, ложная цель, — сказал Дубинин. — Где перехваченная нами первая радиограмма? — Матрос передал ему текст. — «При столкновении повреждён винт». Черт побери! Мы всё время преследовали подлодку с неисправным двигателем, а не с повреждённым винтом! — Капитан с силой ударил по прокладочному столику кулаком.

— Курс на север, включить активный гидролокатор!

— Черт побери, мостик, говорит акустик, нас подвергают активной гидролокации на низких частотах, пеленг один-девять-ноль.

— Приготовить торпеды!

— Сэр, если мы выдвинем вспомогательный двигатель за пределы корпуса, то сумеем прибавить два или три узла, — заметил Клаггетт.

— Он слишком шумный! — резко бросил Рикс.

— Сэр, мы находимся в зоне поверхностных шумов. Высокочастотный шум вспомогательного двигателя не будет здесь особенно слышен. У русских гидролокатор работает в активном режиме, на низких частотах, и они обнаружат нас в любом случае, будет шуметь вспомогательный двигатель или нет. Нам нужно сейчас оторваться подальше, сэр. Если русские подойдут к нам слишком близко, «Орион» не сможет оказать нам никакой поддержки.

— Мы должны потопить их.

— Это неудачный ход, сэр. Сейчас мы находимся в самой высокой степени боевой готовности, в режиме «ОТСЧЁТА». Произведя залп, мы примем на себя большую ответственность. Задействовав же вспомогательный двигатель, мы сможем осмотреться. Капитан, нам нужно оторваться от активного гидролокатора! Не стоит рисковать.

— Нет! Командир торпедной части, приготовиться к залпу!

— Слушаюсь, сэр.

— Центр связи, передайте «Ориону», чтобы обеспечил прикрытие.

— Это последняя, товарищ полковник.

— Быстро у вас получается, — заметил командир полка.

— Ребята приобретают сноровку, — отозвался майор. В Алейске с ракеты СС-18 снимали десятую и последнюю самонаводящуюся боеголовку.

— Осторожнее, сержант.

Виной происшедшего оказался лёд. Несколькими минутами раньше над шахтой пронёсся снежный вихрь. Сапоги техников, что суетились вокруг боеголовки, размесили выпавший снег, превратив его в мокрую жижу, которую прихватило морозом. Сержант, спускаясь по ступенькам помоста, поскользнулся, и гаечный ключ выпал из его руки. Сержант попытался схватить его, но ключ ударился о металлическую ограду и стремительно полетел в шахту.

— Бежим! — крикнул полковник. Сержант не нуждался в приказе. Старшина, сидевший в кабине подъёмного крана, отвёл в сторону боеголовку и спрыгнул с сиденья. Все побежали в наветренную сторону от шахты запуска — учения не пропали даром, они знали, куда бежать.

Гаечный ключ пролетел почти до самого дна, не коснувшись корпуса ракеты, но затем ударился о внутреннюю часть арматуры, отскочил от неё и в двух местах пробил обшивку первой ступени. Обшивка одновременно служила корпусом как топливного бака, так и бака для окислителя, и в результате на свободу выбросило оба компонента. Оба химических вещества образовали крошечные облачка — вырвалось всего по несколько граммов топлива и окислителя, — но вещества эти были самовоспламеняющимися. Соединившись, они взорвались. Это произошло через две минуты после того, как гаечный ключ исчез в жерле шахты.

Взрыв оказался исключительно мощным. Ударная волна сбила с ног полковника, который успел отбежать метров на двести от шахты. Инстинктивно он откатился за толстый сосновый ствол, укрывшись от сокрушительной взрывной волны, промчавшейся над ним. Через мгновение он выглянул из-за дерева и увидел, как над шахтой поднялся столб пламени. Все его подчинённые успели спастись, что само по себе было чудом, подумал он. Затем у него в голове мелькнула забавная мысль — так нередко бывает после спасения от неминуемой гибели: вот и американцам теперь беспокойства на одну ракету меньше.