Все страхи мира

Кларк повернулся и заметил, как его гости обменялись взглядами. Это никуда не годится. Он снял галстук с шеи Куати и завязал ему глаза. Чавез поступил так же со своим арестованным. Затем обоим заткнули рты, и Кларк прошёл в кабину пилотов, чтобы попросить заглушки для ушей. Наконец их посадили в кресла, максимально удалив одного от другого. Потом подождали, пока самолёт не взлетит, прежде чем приступить к делу. Он с отвращением относился к пыткам, но сведения требовались немедленно, так что Кларк был готов на любые меры.

— Слышу торпеду в воде!

— Боже мой, он прямо позади нас! — воскликнул Рикс. — Максимальная возможная скорость, поворот налево на курс два-семь-ноль! Помощник, ответный выстрел!

— Слушаюсь! Приготовиться к залпу! — скомандовал Клаггетт. — Пеленг один-восемь-ноль, взвести взрыватель с расстояния в три тысячи метров, первоначальная глубина поиска двести.

— Торпеда готова!

— Пуск!

— Пошла из третьего аппарата.

Это была обычная тактика. Торпеда, пущенная в сторону приближающейся подлодки, по крайней мере заставит противника перерезать провода управления, ведущие к собственной торпеде. Рикс уже прошёл в гидролокационный отсек.

— Я упустил шум его выстрела и не сразу услышал торпеду. Шум на поверхности…

— Уйдём на глубину? — Рикс повернулся к Клаггетту.

— Сейчас шум от волн может оказаться нашим лучшим другом.

— Хорошо, помощник… вы были правы раньше. Мне следовало пустить в ход вспомогательный двигатель.

— Телеграмма по ИНЧ-диапазону, сэр, «ОТСЧЁТ» отменён.

— Отменён? — Рикс не поверил собственным ушам.

— Так точно, отменён, сэр.

— Ну вот, наконец-то хорошие новости.

И что делать теперь? — спросил себя офицер-тактик. Радиограмма, что он держал в руке, ничего не говорила ему.

— Сэр, нам удалось найти сукина сына!

— Продолжайте полет.

— Сэр, он выстрелил в «Мэн» торпедой!

— Я знаю, но не могу принять ответных мер.

— Но это безумие, сэр!

— Это точно, — согласился офицер.

— Скорость?

— Шесть узлов — из машинного отделения передают, что подшипники гребного вала в отчаянном виде, сэр.

— Если мы попробуем увеличить скорость… — нахмурился Рикс.

Клаггетт кивнул.

— ., все просто развалится. Думаю, пришло время прибегнуть к контрмерам.

— Действуйте.

— Отсек пятидюймовых, запустите несколько штук веером. — Клаггетт повернулся к командиру. — Наша скорость слишком мала, чтобы поворот оказался полезным.

— По-моему, шансы примерно равны.

— Ситуация могла быть и хуже. Как по-вашему, какого черта они отменили «ОТСЧЁТ»? — спросил помощник, глядя на экран гидролокатора.

— Помощник, мне кажется, что опасность войны миновала…

Я проявил себя не с лучшей стороны, правда?

— Чепуха, шкипер, кто мог бы предвидеть такое? Рикс отвернулся.

— Спасибо, помощник.

— Торпеда перешла в режим активной гидролокации, подаёт сигнал и прислушивается, подаёт сигнал и прислушивается. Пеленг один-шесть-ноль.

— Американская торпеда, тип «48», пеленг три-четыре-пять, только что начала активную гидролокацию!

— Полный вперёд, сохранять прежний курс, — приказал Дубинин.

— Контрмеры?

Капитан отрицательно покачал головой.

— Нет-нет, мы сейчас находимся на самом пределе возможностей её поиска, и это только подскажет ей, куда нужно повернуть. Нам помогут условия на поверхности. Не следует вести бой в таких условиях, — напомнил Дубинин, — это плохо отражается на приборах.

— Капитан, я только что принял сигнал через спутник связи — он адресован всем воинским подразделениям: «Прервать контакт и отступить от всех вражеских сил, принимать меры только для самообороны».

— Меня отдадут под военный трибунал, — тихо заметил Валентин Борисович Дубинин.

— За вами никаких не правильных действий, вы принимали необходимые меры на каждом…

— Спасибо. Надеюсь, вы сделаете такое заявление во время суда.

— Изменение сигнала — перемена курса, торпеда только что повернула на запад и уходит от нас, — сообщил лейтенант Рыков. — Её первый запрограммированный поворот был, должно быть, направо.

— Слава Богу, что он не был налево. Думаю, мы в безопасности. Теперь лишь бы наша торпеда прошла мимо…

— Сэр, она продолжает приближаться. Торпеда, по-видимому, ведёт активный поиск — она непрерывно подаёт сигналы.

— Меньше двух тысяч ярдов, — заметил Рикс.

— Да, — согласился Клаггетт.

— Попробуйте контрмеры — нет, черт побери, ведите их всё время.

Тактическая ситуация продолжала ухудшаться. «Мэн» двигался с недостаточной скоростью, чтобы смена курса и попытки уклониться имели какое-нибудь значение. Контрмеры наполняли воду моря массой воздушных пузырьков, и, хотя они могли заставить русскую торпеду отклониться от курса — единственная реальная надежда, — печальным обстоятельством было то, что, прорвавшись сквозь массу пузырьков, торпеда своим гидролокатором снова обнаружит «Мэн». Может быть, непрерывное появление ложных целей приведёт к перегрузке приборов поиска. В данный момент больше надеяться было не на что.

— Удерживайте лодку у поверхности, — добавил Рикс. Клаггетт посмотрел на него и кивнул, показывая, что понимает его желание.

— Ничего не выходит, сэр… я снова потерял торпеду, сэр, она в звукопоглощающей полосе.

— Всплываем, — скомандовал Рикс. — Аварийное всплытие!

— Думаете, её захватит поверхностное волнение?

— У меня больше нет иных предложений, помощник.

— Повернём налево, параллельно бегущим волнам?

— Хорошо, отдайте команду. Клаггетт вошёл в рубку.

— Поднять перископ!

Он взглянул в объектив и проверил курс субмарины.

— Правый поворот, новый курс ноль-пять-пять!

Американский подводный ракетоносец «Мэн» последний раз всплыл на поверхность. Вокруг были огромные волны в тридцать пять футов высотой и почти полная темнота. Округлый корпус подлодки начал раскачиваться в набегающих волнах, и она поворачивалась очень медленно.

Контрмеры оказались ошибкой. Хотя русская торпеда вела активный гидролокационный поиск, она следовала главным образом по кормовой струе. Приборы поиска, расположенные в носовой части, пускали пузырьки, и непрерывные контрмеры создали идеальный след, который "внезапно прекратился. Когда «Мэн» всплыл на поверхность, за подводной лодкой остался поток воздушных пузырьков. И снова решающими факторами были технические обстоятельства. Волнение на поверхности моря запутало программу торпеды, рассчитанную на преследование кормовой струи, и торпеда начала свой запрограммированный поиск под самой поверхностью моря. Совершая третью петлю, она обнаружила в сумятице проносящихся над ней звуков необычно громкое эхо. Торпеда начала сближение и привела в действие взрыватель, срабатывающий по магнитному принципу. Русская торпеда была менее совершенной, чем американская типа «50». Она не поднималась выше глубины двадцать метров, и потому поверхностное волнение не могло захватить её. Испускаемое ею активное магнитное поле расходилось вокруг подобно невидимой паутине, и когда присутствие большой металлической массы нарушило эту паутину…

Тысячекилограммовая боеголовка торпеды взорвалась в пятидесяти футах под уже повреждённой кормой ракетоносца. Огромная подводная лодка водоизмещением в двадцать тысяч тонн вздрогнула, словно при столкновении.

Немедленно раздался сигнал тревоги: «Вода, вода, вода в машинном отделении!»

Рикс поднял трубку телефона.

— Насколько серьёзно повреждение?

— Спасайте людей, сэр!

— Покинуть корабль! Разобрать спасательные средства. Послать сигнал: получил повреждение, тону, дать наши координаты!..

— Капитан первого ранга Росселли! Молния!

Райан поднял голову. Он выпил стакан воды, потом что-то ещё, холодное и газированное. Что бы ни значила эта молния, морской офицер справится с нею без его участия.