Чикагский расклад (Чикагский вариант)

— Я вижу, мои слова не на шутку взволновали вас, — сказал он. — Позвольте же мне объясниться. По данным объединенной комиссии Конгресса по атомной энергии, в нашем арсенале насчитывается и так слишком много ядерных боеголовок и бомб. Стоит взорвать их все одновременно, и человечеству конец. Я совершенно искренне заявляю: довольно! Конкретно о «Дафне». Насколько я понимаю, весь смысл проекта в том, чтобы на какие-то секунды сократить время полета ракеты-носителя от наших стартовых площадок до цели. Я считаю, что тратить десять миллиардов ради того только, чтобы на несколько секунд раньше похоронить человечество, чистейшей воды идиотизм!

— Идиотизм? Мы не ослышались, сэр?

— Ну, возможно, это слишком сильное выражение, однако оно вполне соответствует моим чувствам.

О’Коннел тихонько застонал, профессор Коэн щелкнул суставами пальцев. Арчи дю Пейдж ощутил смутную тревогу.

— Господин министр, фирма «Юнивесл фордж» объявила о своем намерении нанять десять тысяч сотрудников с тем, чтобы обеспечить проект «Дафна» рабочей силой. Получается, теперь эти люди останутся без работы, так?

— Я не намерен комментировать действия фирмы «Юнифордж». Моя цель — совершенно искренне поделиться с вами своими соображениями относительно проблемы, которую я считаю глобальной и жизненно важной для всего человечества.

— Сэр, намерены ли вы использовать свой тезис о необходимости соблюдать меру как средство в борьбе против губернатора Робертса?

— Я думаю, что мистер Робертс солидарен со мной в этом вопросе.

— Благодарим вас, господин министр! — прокричал какой-то корреспондент телефонного агентства, бросаясь к двери. Толпа репортеров повалила следом.

В кабине служебного лифта О’Коннел тяжело привалился к стене и снова принялся потирать пальцами щеки.

— Эх, святая простота… — пробормотал он. — В политике от нее куда больше бед, чем от лицемерия.

— Ты считаешь, что я зашел слишком далеко? — растерянно спросил Манчестер.

— Далеко! Где это видано — откровенничать накануне голосования!

— А твое мнение, Арчи?

Дю Пейдж глубоко вздохнул.

— Я восхищен вашей искренностью, босс, и все, что вы сказали, правильно. Только вот подходящий ли сейчас момент для таких речей? Не думаю, чтобы президент Стюарт…

— Черт возьми! — воскликнул Манчестер, сжимая кулаки. — До каких пор я должен отмалчиваться по всем сколько-нибудь важным вопросам и подпевать Стюарту? У меня, в конце концов, есть своя голова на плечах!

Молодой человек в гробовой тишине пересек комнату и выключил телевизор. Взгляды пятерых мужчин разом обратились на кресло, в котором восседал шестой член компании — грузный здоровяк в желтом купальном халате.

— Что вы об этом скажете, губернатор? — спросил Карл Флейшер, руководитель кампании по выдвижению Брайана Робертса.

Губернатор закинул ногу на ногу и вперил взор в потухший телеэкран.

— Пожалуй, сперва лучше выслушаем наших экспертов, — проговорил он. — Дэви, начинай.

Молоденький пресс-секретарь немного поразмыслил.

— По-моему, — сказал он, — Манчестер набрел на нечто такое, что породит в стране нужный ему отклик. Понравится ли все это президенту Стюарту — другой вопрос. Старик ведь одобрил «Дафну».

— Что верно, то верно, — согласился Карл Флейшер. — Однако в отличие от Дэви я полагаю, что Манчестер дал маху: в стране полным ходом идет строительство ракет, и многие из делегатов наверняка призадумаются о том, не ударит ли выдвижение Манчестера по их чековым книжкам.

Робертс кивнул долговязому Роджеру Абботу, старейшине канзасских республиканцев, занимавшему в калифорнийском штабе вторую по важности должность после Карла Флейшера.

— Не могу отделаться от мысли, что Манчестер и Стюарт отрепетировали все это в Белом доме, — заявил Аббот. — Скоро из Вашингтона дадут знать о полном согласии между президентом и министром финансов. Будь осторожен, Бин, взвешивай каждое слово.

Остальные помощники Робертса высказались приблизительно в том же духе, после чего все члены штаба вновь уставились на своего кандидата, который молча барабанил пальцами по подлокотнику кресла.

— Вы не знаете Манчестера. Чарли выложил то, что было у него на душе, — сказал наконец Робертс. — Своим вопросом Кэл Бэррауфс просто вышиб затычку, и вода полилась наружу. Министр слишком откровенен, и это может выйти ему боком.

Распахнулась дверь, и в номер вбежала молоденькая девушка с эмблемой Робертса на груди.

— Губернатор, в приемной толпятся с полсотни газетчиков, — объявила она. — Им не терпится узнать ваше мнение о ракетном вопросе.

— Никаких пресс-конференций, милочка, — произнес пресс-секретарь.

— Да, — согласился Робертс. — Однако предупредите их, что через полчаса мы сделаем краткое заявление.

— Не открыть бы огонь раньше времени, — предостерег Карл Флейшер.

— Надо же хоть что-то сказать, — возразил пресс-секретарь. — Глупо замалчивать вопрос о вооружениях.

— Скажем, — успокоил его Робертс. — Чарли обеспечил нам хороший старт. Думаю, лучше всего нам высказаться в том духе, что столь важные вопросы должны решаться высокими правительственными комиссиями, а не разгоряченными партийной борьбой кандидатами на выдвиженцы в президенты.

— Начать надо со слов одобрения в адрес Манчестера, — подал голос Аббот. — Не хватало еще, чтобы нас объявили мракобесами и противниками мира. Насколько я знаю, у меня в Канзасе очень сильны антивоенные настроения, уверяю вас.

Флейшер покачал головой.

— Чековая книжка — вот что сыграет главную роль на этом конвенте, — сказал он. — Среди делегатов будут представители тех районов страны, где много оборонных заводов. Нам не стоит отказываться от их голосов.

— Вы оба правы, — произнес Робертс. — Роджер, запиши-ка, что я скажу. Начинай. «Каждый американец сознает необходимость создания в стране стойкой оборонной системы. Мы не можем позволить себе расслабиться и утратить бдительность перед лицом военной экспансии Советов, чего бы это ни стоило нашим налогоплательщикам. Этот вопрос требует длительного и дотошного исследования и должен решаться Советом национальной безопасности, а не партийным съездом». Ну как?

— Я бы выкинул эти слова о налогоплательщиках, — предложил Аббот. — Сейчас август, а не апрель.

— По моему, — сказал Карл Флейшер, — Манчестер здорово сглупил, заговорив об идиотизме применительно к «Дафне». Газеты ухватятся за это, и кое-кому станет не по себе. Надо как-то обыграть этот момент с пользой для нашего дела.

— Возможно, — согласился Аббот. — Однако давайте решать скорее. Кто-нибудь из наших записывал пресс-конференцию?

Флейшер кивнул и взялся за телефонную трубку.

— Студию, пожалуйста… Генри, это ты? Карл беспокоит. Прочти-ка нам тот абзац про «идиотизм». Так… так… спасибо!

— Мне кажется, Манчестер путает две вещи, — проговорил Робертс, дослушав запись. — «Дафна» предназначена отнюдь не для того, чтобы приблизить конец света, а для того, чтобы нанести удар по России быстрее, чем любая другая ракета. Искренность так и прет из Манчестера наружу, производя подчас незавидное впечатление. Вот где его кандидатская слабинка… Выборы будут не из легких, и стоит Чарли споткнуться хоть однажды, как демократы тут же втопчут его в грязь.

— К черту демократов! — резко сказал Флейшер. — Сейчас надо думать о том, как победить на республиканском съезде. Я считаю, что слово «идиотизм», сорвавшееся с уст Манчестера, делает его позицию уязвимой безотносительно к тому, прав он в принципе или нет.

— Верно, — задумчиво проговорил Робертс. — Должна же быть какая-то зацепка, чтобы свалить Чарли… Вот что, запишите-ка новый текст заявления. Диктую: «Вопрос о вооружениях требует серьезных исследований. Вряд ли можно решить такую проблему путем огульного обвинения людей, работающих на оборону, в умственной неполноценности. Решающее слово в этом вопросе должно принадлежать Совету национальной безопасности, а не разгоряченному борьбой кандидату, еще даже не выдвинутому республиканским съездом на роль кандидата в президенты»