Лишённые плоти

— Я поеду поговорю с Блейком, — сказала Кэрол. — Надо договориться с ним насчет слежки, если вдруг Стейси вычислит потенциальную жертву. Может, сходишь поесть, раз уж сержант Амброуз опаздывает? Второго такого шанса сегодня может и не представиться.

Пола быстро придумала, как сделать эту передышку еще приятнее. Она отправила на пейджер Элинор сообщение: «Айда в Старбакс. Латте за мой счет». Не то чтобы она до дрожи мечтала о встрече, но все же вдвоем есть веселее, чем одной. Купив два кофе и сэндвич панини, Пола села у окна. И снова я в больнице, подумала она. Надеюсь, не выгляжу вконец отчаявшейся и истосковавшейся по человеческому общению дурехой.

Одиннадцать минут спустя — хотя Пола время не засекала — в дверях появилась Элинор в белом пальто и черных джинсах.

— У меня всего двадцать минут, — заявила она, наклоняясь и целуя Полу в щеку.

— У меня не больше, — отозвалась та и подвинула Элинор кофе. — Я не стала тебе ничего из еды брать — не знала, голодная ты или нет.

— Не, не голодная. Как день прошел?

— С переменным успехом. Просидела на работе до четырех утра. В семь вернулась на летучку. Твоя догадка насчет ДНК здорово нам помогла. Спасибо. — Пола улыбнулась. — Хотя должна признаться, на совещании надо мной так издевались, что я их чуть всех не поубивала.

— Хорошо, что там была Стейси, а то бы мы с тобой вошли в местный фольклор, — откликнулась Элинор.

— Но, несмотря на все хихи-хаха, я все-таки блеснула. Что приятно, учитывая, что потом дела пошли хреново… — И Пола рассказала Элинор о своем визите к Майку Моррисону.

— Даже не представляю, каково ему сейчас, — ответила та. — Как вообще можно вернуться к нормальной жизни, когда у тебя сначала отнимают сына, а потом жену?

— Люди на многое способны, — вздохнула Пола.

— Как-нибудь расскажешь? — остро глянула на нее Элинор.

— Жаль, не все врачи такие милые, как ты, — улыбнулась Пола.

— В каком смысле? — Помешав кофе, Элинор вопросительно посмотрела на Полу.

— Просто мы с Кэрол только что имели сомнительное удовольствие пообщаться с вашей миссис Левинсон.

— Она не «моя» миссис Левинсон, — ужаснулась Элинор. — К счастью, мне в ее команде работать не пришлось. На ее фоне мистер Денби — просто лапочка. Знаешь, что у нас говорят про специалистов, занимающихся лечением бесплодия?

Пола отрицательно покачала головой, и Элинор продолжила:

— Все врачи думают, что они боги, а эти — знают. Мы властны всего лишь над смертью, а миссис Левинсон и ее подопечные — над жизнью. И они никогда об этом не забывают.

— Ну, это объясняет, почему она так нам грубила, — заметила Пола. — Вообще-то в этом деле закон на ее стороне, как мне кажется.

— А чего вы от нее хотели?

— Мы установили, что все четыре жертвы были родственниками. Скорее всего, единокровными братьями и сестрой. В трех случаях из четырех их матери обращались в Брэдфилдскую больницу. Собственно, хотели у нее узнать, кто был донором.

Элинор открыла рот и удивленно ахнула:

— Вы ничего не боитесь, как я погляжу.

— Мы боялись, но тщательно это скрывали.

— И она, конечно, сказала вам, что это выяснить никак нельзя?

— Именно. Джордан пригрозила ей ордером, а та рассмеялась. Я еще никогда не видела, чтобы с Кэрол Джордан кто-нибудь разговаривал в таком хамском тоне.

— Но она была права. Ордер вам ничем бы не помог. Дело в том, что даже сама миссис Левинсон не имеет доступа к этой информации. Когда все доноры были анонимными, каждой порции спермы присваивался уникальный идентификационный номер. Этот номер и личность донора можно сопоставить только в базе данных Комитета Великобритании по оплодотворению и эмбриологии человека. База хранится в компьютере, не подключенном ни к одной сети. Задумай Стейси ее взломать, ей пришлось бы ехать в комитет и физически вскрывать системный блок компьютера.

— Откуда ты все это знаешь? — удивилась Пола. — Ты же говорила, что никогда не работала с миссис Левинсон.

— Не работала. Зато писала диплом на тему «Распространение медицинской информации в эпоху цифровых технологий». Я девушка с амбициями, без выпендрежного диплома жизни себе не мыслила.

— Но должен же быть и запасной вариант, — покачала головой Пола. — Нельзя хранить все данные в одном-единственном компьютере.

— Должен. Но я понятия не имею, что это за запасной вариант, и не думаю, чтобы это знал кто-нибудь, кроме штатных компьютерщиков комитета. — Элинор тщательно перемешала кофе.

— А она ведь могла бы нам все это рассказать. Но промолчала, — пожаловалась Пола. — Просто послала к чертям, и все. Даже не объяснила, как сперма этого же донора оказалась в клинике Бирмингема. — Пола яростно набросилась на сэндвич.

— Ну, это понятно. Никакой тайны тут нет. Существуют внутренние рекомендации — от одного и того же донора не должно быть больше десяти рожденных детей. Это чтобы не наводнять генофонд сотнями детишек с одними и теми же гаметами. Но вряд ли кто-то пожелает десять детей от одного и того же донора, в один и тот же год и в одном и том же городе. Между прочим, психологи утверждают, что человек скорее влюбится в своего неизвестного брата или сестру, чем в обычного незнакомца.

— Серьезно? Бред какой-то.

— Бред, но совершенно достоверный. Так что если вдруг обнаруживается какой-то особо плодовитый донор, после шести успешных родов его сперму переправляют в другой город. Видимо, то же самое произошло и тут.

— Логично. — Пола прямо взглянула на Элеанору. — Что бы я без тебя делала?

— Рада стараться, — задумчиво протянула та. — Слушай, я, конечно, лезу не в свое дело, но… Вы ведь считаете, что убийца — этот донор?

— Наш профайлер думает, что это возможно, — осторожно ответила Пола, не совсем понимая, куда клонит подруга.

— Я не очень в этом разбираюсь, но мне всегда казалось, что человек, склонный к убийствам, наверняка уже попадал в поле зрения полиции, — заговорила Элинор. — Если это так, то его ДНК должна быть в федеральной базе данных, верно?

— Верно. Но она отличается от ДНК жертв.

— Знаю. Но я тут вспомнила, что недавно читала о расследовании какого-то «висяка». Убийцу поймали спустя двадцать лет после преступления — а все потому, что его племянник попал в тюрьму, и база данных отреагировала на его ДНК. — Вытащив из сумки айфон, Элинор подключилась к Интернету и повернула экран так, чтобы было видно Поле.

— Откуда ты это знаешь? Что, очередной диплом? — дразнила Пола Элинор, пока та запускала Гугл и вбивала в поисковую строку: «ДНК убийство родственник глухарь».

— У меня не память, а помойка. Какой только шлак там не хранится. Я — звезда любой викторины, — ответила Элинор, просматривая результаты. — Вот, нашла.

«Мужчину приговорили к наказанию спустя четырнадцать лет после преступления благодаря образцу ДНК его родственника», — прочитала Пола и ухмыльнулась. — Смотри-ка, подвела тебя твоя хваленая память.

— Ну да, не двадцать лет назад, а четырнадцать, признаю.

— И он не убил, а изнасиловал, — добавила Пола. — Но в твоих словах есть логика. — Допив кофе, она встала. — Пойду позвоню Стейси. — Пола мельком глянула на часы. — И встречу коллегу из Вустера.

— Мои двадцать минут тоже истекли. — Элинор проводила ее до выхода. — Спасибо тебе.

— За что? За беспощадную эксплуатацию твоих мозгов?

— За то, что вытащила меня из больницы и напомнила, что и за ее пределами есть жизнь, — наклонившись, она поцеловала Полу в щеку. Теплое дыхание защекотало Поле ухо. — Иди и поймай уже этого убийцу. Жду не дождусь, когда это кончится, — у меня на тебя планы.

Полу окатила приятная дрожь.

— Если это не стимул, то я — китайский летчик, — пробормотала она.

Когда Кэрол наконец добралась до своего кабинета, то застала в нем Тони. Он восседал в кресле для посетителей — закрыв глаза, откинувшись на спинку, сцепив за головой пальцы и водрузив ноги на корзинку для бумаг.