Обитель зла

Он помолчал, подумал. Затем спросил:

— А где Доран и Ригалло?

— Около одиннадцати ушли. К Джерри в тир. Вызвать?

— Нет.

МакБрайд развернулся на одной пятке, прошел в кабинет, закрыл дверь. Сел за стол, откусил конец сигары, раскурил ее.

Хотелось ему, чтобы все окончилось добром. Малыш трехмесячный… Проезд Хаггерти… Глаза, как у Джимми… Черт! Сентиментальным становишься, старый хрен! В сорок лет-то…

Дверь открылась, впустив Кеннеди из «Фри пресс». Мелкий, худосочный, с лицом древнего юнца или вечно юного старца, с нахальными, вечно что-то выискивающими глазами.

— Ох, холодно, Мак. Есть чем согреться?

МакБрайд указал на ящик:

— Согревайся.

Кеннеди вытащил бутылку «Дьюара», налил себе, опрокинул. Уселся на стул, не опуская ворота, закурил сигарету. Сигарета сползла в уголок рта, губы разжались, и Кеннеди спросил:

— Что-нибудь есть о войне извозчиков?

— Ничего.

Кеннеди скривил губы.

— Колониальная автотранспортная компания против Экспедиторской корпорации «Атлас». Алая и Белая розы.

— Кеннеди, налей себе еще и смойся.

— Там холодно. Тут тепло. Но какие, скажи на милость, у Колониальной шансы против «Атласа», ежели «Атлас» в кармане жилетки нашего обожаемого мэра? Естественно, что беспристрастная инспекция нагрянула в гараж Колониальной и сняла пять грузовиков за нарушение правил эксплуатации и по техническому состоянию. Конечно же, исключительно в целях заботы о населении города! «Атлас» стоит пять миллионов…

— Кеннеди, умолкни.

— А этот водила на прошлой неделе… что-то обещал рассказать. И вдруг все забыл. С чего? Со страху? Дали в дуло заглянуть? Или замазали ему память, зелененькими засыпали? Умолк. А потом как в воду канул. Может, и не «как». Прокурор штата — парень заводной, для нашего города слишком чистый. Жаль его, плохо кончит, если не поостережется. Это, кстати, и к некоторым капитанам полиции относится.

МакБрайд бросил в его сторону грозный взгляд, но Кеннеди с невинным видом рассматривал что-то на потолке.

— А ну как-нибудь кто-нибудь из водителей не испугается… Так ведь я за него боюсь!

Ворвался сержант Фланнери.

— Бруннер позвонил. Нашел грузовик. Вверх колесами под откосом у Фармингвил-тернпайк. Молочные реки, бидоны вокруг расшвыряны. Водителя заклинило в кабине. Бруннер до него не добрался, но говорит, что мертвый. Он послал в гараж за аварийкой. Фармингвил-тернпайк, две мили к западу от Бингем-сентер.

МакБрайд был уже на ногах, застегивал пальто. Проезд Хаггерти. Глаза, как у Джимми. Дьявол…

— Хогана и машину.

— Я с тобой, Мак, — сорвался с места Кеннеди.

— Там холодно, Кеннеди, — проронил МакБрайд, не разжимая челюстей.

— Ничего, я выпил, согрелся.

Не так-то просто стряхнуть с хвоста эту пиранью печатного пресса.

Снаружи они подняли воротники и остановились. Из гаража выкатил, чихая и кашляя не прогревшимся двигателем, полицейский автомобиль, и они прыгнули в салон.

— Поехали, Хоган, — спокойно сказал МакБрайд.

2

Вы не обращали внимания, как людей тянет к месту происшествия, к человеку, который красит флагшток, или к сейфу, который спускают из окна десятого этажа?

МакБрайд вполголоса выругался, когда машина вывернула из-за поворота и он увидел множество огней и людей. Патрульный полицейский мотоциклист регулировал движение, в свете фар мелькали его пуговицы и бляха. Автомобили выстроились на обеих обочинах. Народ сновал, где кому вздумается. Какой-то толстяк писклявым голосом жаловался, что водители грузовиков пьют слишком много, и вот закономерный результат.

МакБрайд задержался около толстяка, стрельнул в него бронебойным взглядом.

— Вы видели, как он пил?

— Н-нет.

— Тогда не надо болтать попусту!

Капитан помнил о проезде Хаггерти, и это добавило злости его голосу. Он двинулся дальше. Из темноты появился патрульный мотоциклист Бруннер, отсалютовал и доложил:

— Здесь, внизу, кэп. Водитель погиб сразу, машина всмятку. Отсюда не видать.

— А ты как нашел?

— Со второго захода. На асфальте тормозную полосу высмотрел. Вон, подальше отметины. Кабину смяло, выпрыгнуть он уже не мог.

— Аварийная еще не прибыла?

— С минуты на минуту должна быть. Хофман регулирует.

— Дай-ка фонарик. Помоги Хофману, разгоните эту свору.

— Понял.

МакБрайд спустился с дорожного полотна, светя фонариком. Кеннеди не отставал. Насыпь крутая, в валунах, булыжниках, кое-где торчат чахлые кустики. А вот и следы грузовика. Рытвины, вывернутые камни. Машина скручена винтом, во все стороны торчат доски кузова и металлические элементы конструкции. Десятитонный грузовик, самодельной надстройкой превращенный в фургон. Страшно не повезло водителю: машина врезалась в громадный валун, радиатор, капот и кабина вместе с водителем превратились в уродливый комок. Кеннеди опустился на удобный пенек, запалил сигарету. МакБрайд обошел аварийный грузовик, просвечивая его фонариком. Высветил окровавленную руку, торчащую из груды исковерканного металла. Быстро застывает кровь на холоде…

Он выключил фонарик, замер во тьме, стараясь подавить вздымающуюся волну злости. Ветер, разогнавшись в открытом поле, трепал полы пальто. Молодая мать сидела сейчас где-то в Хаггерти у кухонной плиты, смотрела на часы широко раскрытыми глазами. Смерть — жестокая дрянь. Она бьет одного, задевает многих. Страховка… А была ли у этого парня страховка? Неплохая штука — страховка, да… Он, МакБрайд, весит двадцать тысяч, сумма удваивается при смерти от несчастного случая. А как еще может отбросить коньки парень со Второго участка? Или эти шакалы засчитают гибель от пули, выпущенной упившимся бандюгой, как естественную смерть?

Мощный прожектор вывернул на поле. Аварийная. Подошли механики.

— Дьявол! — почесал затылок один.

— Черт, Джо, здесь кран нужен.

— Вытащите пока водителя из кабины, — бросил им МакБрайд.

МакБрайд отступил, рабочие ударили кувалдами, поддели металл ломом… Грохот, скрежет…

Бруннер слез с насыпи.

— Автобус из морга подошел, кэп.

Тело вытащили. Кто-то отшатнулся, отвернулся, схватившись за горло. Другой, покрепче, рядом с ним, проворчал:

— Твое счастье, парень, ты на войне не был.

Война! Здесь та же война иными средствами. Война на запугивание.

Погибшего прикрыли одеялом, положили на носилки, понесли наверх, к автобусу спецтранспорта.

— Как можно скорее мне результаты вскрытия, — напутствовал МакБрайд санитаров.

Автобус морга взревел двигателем и укатил.

МакБрайд и Кеннеди влезли в полицейский автомобиль. Неуютным показалось капитану привычное сиденье.

Вернувшись в кабинет, капитан без слов откупорил бутылку «Дьюара» и сделал большой глоток. Спиртное рашпилем продрало глотку.

Кеннеди глянул на бутылку и завел привычную песню про холода.

— Согревайся, — кивнул капитан.

— Спасибо, Мак.

В Хаггерти МакБрайд отправился один. Нашел трехэтажный дом с облупленным фасадом. Вверху сиротливо светилось одно окно. МакБрайд потоптался по грязному тротуару, вздохнул, вошел. Включил фонарик, взбежал по лестнице, постучался. То же бледное лицо, на плечах шерстяной платок.

— Входите…

Вошел. Да, кухня, старуха перед открытой духовкой, над нею какие-то детские тряпочки сохнут. Блеклые обои, разномастная мебель, облупленный потолок. На полу потрескавшийся линолеум. Аккуратно. Умытая бедность.

Она поняла сразу. Замерла.

— Он?..

МакБрайд стоял изваянием.

— Да. На месте. Очень серьезная авария.

Она увяла, как побитый морозом ранний цветок. Старуха подвинулась к дочери.

— Бетти!

Дочь резко развернулась, уткнулась лицом в грудь матери. Старая женщина поглаживала плечи молодой, пыталась утешить, как будто внушая, что такова жизнь, что мы либо умираем, оставляя других скорбеть, либо скорбим, когда умирают другие.