Долгое прощание

Я сел, и он молча, пристально посмотрел на меня. Потом произнес:

– Ну и упрямый же вы сукин сын. Неужели все еще копаетесь в этой дряни?

– Меня там кое-что беспокоит. Теперь уже можно признаться, что тогда ко мне в тюрьму вас прислал м-р Харлан Поттер?

Он кивнул. Я осторожно дотронулся пальцем до щеки. Все прошло, опухоль спала, но один удар, видимо, повредил нерв. Часть щеки онемела. Я не мог оставить ее в покое. Со временем это должно было пройти.

– И что для поездки в Отатоклан вас временно зачислили в прокуратуру?

– Да, но что об этом вспоминать, Марлоу? Для меня это были важные связи. Может быть, я слегка увлекся.

– Надеюсь, вы их сохранили. Он покачал головой.

– Нет. С этим покончено. М-р Поттер ведет свои дела через юридические фирмы в Сан-Франциско, Нью-Йорке и Вашингтоне.

– Он, наверное, дико на меня злится – если вообще вспоминает.

Эндикотт улыбнулся.

– Как ни странно, он винит во всем своего зятя, д-ра Лоринга. Такой человек, как Харлан Поттер, должен на кого-то свалить вину. Сам-то он ведь не может ошибаться. Он решил, что если бы Лоринг не выписывал этой женщине опасных лекарств, ничего бы не случилось.

– Он не прав. Вы видели труп Терри Леннокса в Отатоклане?

– Да, видел. В комнатке позади столярной мастерской. У них там морга нет. Столяр и гроб сделал. Тело было холодное как лед. Я видел рану на виске. В том, что это именно он, сомнений не было.

– Я понимаю, м-р Эндикотт, с его внешностью... Но все-таки он был чуть-чуть подгримирован, верно?

– Лицо и руки в темном гриме, волосы выкрашены в черный цвет. Но шрамы все равно были видны. И, конечно, отпечатки пальцев сличили с теми, что остались у него на вещах дома.

– Что у них там за полиция?

– Примитивная. Шеф еле умеет читать и писать. Но про отпечатки пальцев понимал. Жарко там было, знаете. Очень жарко. – Он нахмурился, вынул изо рта сигарету и небрежно бросил в огромный сосуд черного базальта. – Им пришлось взять из гостиницы лед, – добавил он. – Массу льда. – Он снова взглянул на меня. – Там не бальзамируют. Все делается в спешке.

– Вы знаете испанский, м-р Эндикотт?

– Всего несколько слов. Администратор гостиницы мне переводил. – Он улыбнулся. – Этакий щеголь, на вид бандит, но был очень вежлив и расторопен.

Все прошло очень быстро.

– Я получил от Терри письмо. Наверно, м-р Поттер об этом знает. Я сказал его дочери, м-с Лоринг. Показал письмо ей. Туда был вложен портрет Мэдисона.

– Что?

– Купюра в пять тысяч долларов. Он вскинул брови.

– Вот как. Ну что ж, он мог себе это позволить. Его жена, когда они поженились во второй раз, подарила ему добрых четверть миллиона. По-моему, он все равно собирался уехать в Мексику и поселиться там – вне зависимости от того, что произошло. Не знаю, что стало с этими деньгами. Меня в курс не вводили.

– Вот письмо, м-р Эндикотт, если вам интересно.

Я вынул письмо и протянул ему. Он прочел его внимательно, как принято у юристов. Положил его на стол, откинулся в кресле и уставился в пустоту.

– Слегка литературно, вам не кажется? – спокойно произнес он.?

Интересно, почему он все-таки это сделал?

– Что – покончил с собой, написал мне письмо или признался?

– Признался и покончил с собой, конечно, – резко бросил Эндикотт. – С письмом все понятно. По крайней мере, вы вознаграждены за все, что сделали для него тогда и потом.

– Не дает мне покоя этот почтовый ящик, – сказал я. – То место, где он пишет, что на улице у него под окном стоит почтовый ящик и что официант должен поднять письмо и показать Терри, прежде чем его туда опустить.

У Эндикотта в глазах что-то угасло.

– Почему? – равнодушно осведомился он. Достал из квадратной коробки очередную сигарету с фильтром. Я протянул ему через стол зажигалку.

– В таком захолустье, как Отатоклан, не бывает почтовых ящиков, – сказал я.

– Дальше.

– Сперва-то я не сообразил. Потом разузнал про это местечко. Это просто деревня. Население тысяч десять-двенадцать. Заасфальтирована одна улица, и то не до конца. Служебная машина мэра -"форд" модели "А". Почта в одном помещении с мясной лавкой. Одна гостиница, пара ресторанчиков, хороших дорог нет, аэродром маленький. Кругом в горах огромные охотничьи угодья. Поэтому и построили аэропорт. Единственный способ туда добраться.

– Дальше. Я знаю, что там хорошая охота.

– И чтобы там на улице был почтовый ящик? Там столько же шансов на его появление, сколько на появление ипподрома, собачьих бегов, площадки для гольфа и парка с подсвеченным фонтаном и эстрадным оркестром.

– Значит, Леннокс ошибся, – холодно заявил Эндикотт. – Может быть, он принял за почтовый ящик что-то другое – скажем, бак для мусора.

Я встал. Взял письмо, сложил его и сунул обратно в карман.

– Бак для мусора, – сказал я. – Конечно, их там полно. Выкрашен в цвета мексиканского флага – зеленый, белый и красный – с крупной отчетливой надписью: «Соблюдайте чистоту». По-испански, разумеется. А вокруг разлеглись семь облезлых псов.

– Не стоит острить, Марлоу.

– Простите, если я показал, что умею соображать. И еще одна мелочь, о которой я уже спрашивал Рэнди Старра. Как получилось, что письмо вообще было отправлено? Судя по тому, что он пишет, он договорился об отправке. Значит, кто-то сказал ему про почтовый ящик. И значит, этот человек солгал. И все-таки тот же человек отправил письмо с вложенными в него пятью тысячами.

Любопытно, не правда ли?

Он вьшустил дым и проводил его взглядом.

– К какому же заключению вы пришли и зачем звонить ради этого Старру?

– Старр и жулик по имени Менендес, общества которого мы теперь лишились, служили вместе с Терри в британской армии. Оба они довольно подозрительные типы – даже весьма, – но гордости и чести у них еще хватает.

Здесь все замолчали по вполне понятным причинам. В Отатоклане устроили по-другому и по совершенно иным причинам.

– И к чему же вы пришли? – снова спросил он уже гораздо более резко.

– А вы?

Он не ответил. Тогда я поблагодарил его за прием и ушел.

Когда я открывал дверь, он все еще хмурился, но мне показалось, что он искренне озадачен. Может быть, пытался вспомнить, как выглядит улица возле гостиницы и был ли там почтовый ящик.

Тем самым я просто закрутил очередное колесико – не более того. Оно крутилось целый месяц, прежде чем появились результаты.

Потом, в одно прекрасное утро, в пятницу, я обнаружил, что в конторе меня ждет незнакомый посетитель. Это был хорошо одетый мексиканец или южноамериканец. Он сидел у открытого окна и курил крепкую темную сигару.

Высокий, очень стройный и очень элегантный, с аккуратными темными усиками и темными волосами, отпущенными длиннее, чем носят у нас, в бежевом костюме из легкой ткани. На глазах этакие зеленые солнечные очки. Он учтиво поднялся с места, – Сеньор Марлоу?

– Чем могу быть полезен?

Он протянул мне сложенную бумагу.

– Un Aviso de parte del senor Starr en Las Vegas, senor. Habla usted espanol?

– Да, если не слишком быстро. Лучше бы по-английски.

– Тогда по-английски, – сказал он. – Мне все равно.

Я взял бумагу и прочел: "Представляю вам Циско Майораноса, моего друга.

Думаю, что он с вами договорится".

– Пойдем в кабинет, сеньор Майоранос, – пригласил я. Я открыл перед ним дверь. Когда он проходил, я почувствовал запах духов. И брови у него были подбриты чертовски изысканно. Но, может быть, изысканность эта была чисто внешняя, потому что по обе стороны лица виднелись ножевые шрамы.

Глава 52

Он сел в кресло для посетителей и положил ногу на ногу.

– Мне сказали, что вас интересует информация насчет сеньора Леннокса.

– Только последний эпизод.

– Я был при этом, сеньор. Служил в гостинице. – Он пожал плечами. – На скромной и, конечно, временной должности. Я был дневным клерком.?