Крымский Джокер

В дверь коротко позвонили.

— Ты посиди пока в комнате — никуда не выходи. Я сейчас с напарником дела обговорю, и вернусь. Потом вас подкину до универа.

Борис открыл дверь, и Георгий Кликунов, известный многим блатным пацанам как Жорка Клык, по-медвежьи облапил его прямо на пороге.

— Здорова, Юрич, здорова, братан! Долго я ждал от тебя этого звоночка, паря! Ох долго…

Созрел наконец?

Борис брезгливо отстранился от гостя — от того за версту несло анашой.

— Ты что — курнул уже с утра?

— Да нет, кореш — со вчерашнего ещё прёт немного. Погудели с братишками в «Ливерпуле». Знаешь кабачелло такой под Алуштой? Так вот вчера и рамсились там. Но я в норме. Кофеинчик найдётся?

Фролов жестом пригласил Жорку на кухню. Тот прищурился:

— А чего в зал не зовёшь, Боренька? — поди, девочку сладкую от старого уркана ныкаешь?

Нехорошо…

— Давай-давай…Не до девочек сейчас. Слушай лучше мой расклад — и кофе вот пей…

Они сели на высокие мягкие стулья, Жора взял чашку дымящегося кофе и закурил.

Борис с минуту рассматривал собеседника, будто видел его впервые…

… Жоре Кликунову было лет сорок пять. Выглядел он на неполные сорок, хотя и вёл безобразный образ жизни. Но отличался тем, что мог спокойно сочетать изнурительные тренировки в спортзале с бесчисленными кутежами в саунах и кабаках.

Клык имел железное здоровье и крепкие нервы. За свою пёструю жизнь он где-то пару раз сидел, но никто, кроме него, толком не знал где и за что. Потом служил наёмником, то ли в Чечне, то ли на Балканах. Потом даже посидел в турецкой тюрьме. То есть настоящим вором назвать его было сложно. Но человека Жора озадачить мог сходу. Он никогда не расставался с выкидным ножом особой конструкции, который, по его словам, он вынес из турецких казематов. Всегда действовал быстро и напористо. Только не жаловал Клык огнестрельное оружие. «Поймают со стволом — не отмажешься…» — говаривал он любителем пощеголять подплечной кобурой.

В синдикат Афанасьевой он попал совершенно случайно. Увидев один раз его в жестокой драке с ментами возле казино во Львове, Лидия Петровна реально отмазала его от срока и предложила ему работу в Крыму. Естественно, с хорошо оплачиваемыми командировками. Но, несмотря на свои большие возможности, даже она так и не сумела собрать на него до конца полного досье. И эти белые пятна в биографии Кликунова её всегда настораживали.

Но после двух очень эффективных выступлений Жорки, закончившихся солидными выплатами, она, несмотря на свои правила, зачислила его в постоянный штат своей конторы. Хотя Жора Клык и получал у неё неплохие деньги, но всегда был внезапен и непредсказуем. Ему ничего не стоило, после солидного вознаграждения за очередной наезд, на недельку — другую исчезнуть из поля зрения своей строгой начальницы. И как бы это не раздражало Лидию Петровну — с этим ничего нельзя было поделать. Задания, требовавшие решительности, силы, а иногда и крайнего решения, никто не мог выполнять так ловко, как делал это Кликунов.

Но где-то с полгода назад приключилась вот какая история.

Как-то в питерской липовой туристической фирме, организованной Афанасьевой совместно с местной братвой, возникли проблемы. У старшего группы, старого проверенного работника, поступал в ленинградский вуз племянник — довольно смышленый молодой человек с большими запросами. В один прекрасный день, он прямо с экзамена, который провалил, заехал к дяде. И пока тот брился, умыкнул прямо со стола весьма солидные бабки, приготовленные к отправке в крымский офис Железной Леди. Причём, общаковый процент с этой суммы, Лидия Петровна уже перевела авансом на счёт некоего санктпетербургского банка. Через час после получения информации о пропаже, Жора самолётом вылетел в Питер.

— Запомни, Жора, твоё направление — Финляндия, — инструктировала Кликунова перед вылетом Железная Лида, вручая ему загранпаспорт на чужое имя и фото несостоявшегося студента. — А по питерским кабакам и по Москве другие люди пошустрят.

Жорке несказанно повезло. В поезде «Санкт Петербург — Хельсинки», в который Клык заскочил в последнюю минуту, в вагоне ресторане с двумя финнами кутил расторопный племянничек.

Кликунов, не церемонясь, выволок бухого подростка в тамбур:

— Где бабло, сука? — несильно встряхнул он паренька и тут же нанёс короткий тяжёлый удар в печень. Студент побледнев, стал хватать ртом воздух. Жора спокойно закурил и стал пускать дым в лицо несчастному воришке.

— Добавки выдать, гнида? Где бабло?

— Та-ам…у проводника…В сумке под бутылками с водкой… второе дно… — прохрипел тяжело дышавший, парень и, упав на колени, сблевал прямо на пол.

Кликунов брезгливо посторонился:

— В каком вагоне едешь, мразь?

— В…в…де-девятом.

Клык не спеша отправился в девятый вагон. Найдя проводницу, он, собрав всю свою скудную доброжелательность, улыбнулся хмурой женщине и заявил:

— Тут мой племяш вас об одолжении просил… За сумочкой его присмотреть. Так вот — я, пожалуй, заберу её. Чтоб ни у кого не было неприятностей. А то скоро граница — мало ли что…

Толстая бывалая проводница подозрительно посмотрела на Крикунова:

— А сам-то он где?

— Спит. Перебрал немного водочки с нашими финскими друзьями. Вы же не в обиде, я надеюсь?

— Мне то что… Вначале просят — провези, мол, водки шесть бутылок. Я глянула — а они ж литровые! За это ж и меня могут потрепать. Но деньги я не верну, — строго сказала она, за беспокойство оставлю.

Жора опять улыбнулся, но уже совсем нехорошо:

— Зря ты тётка по чужим сумкам шныряешь. Ну да ладно. Я проверю что и как. Если что — вернусь. Давай сюда багаж!

Запершись в своём купе, Кликунов выкинул из сумки шесть литровых бутылок «Русского стандарта» на кровать. Потом ножом ковырнул днище.

— Бля, лох малолетка! — вырвалось у него. — Какое ж это нахер двойное дно!

В руках была наспех вырезанная по размеру дна картонка, приклеенная к краям сумки скотчем.

«Хорошо, что я успел, — думал Жора, пересчитывая пачки долларов, — на таможне бы сразу отмели весь форс!». Деньги были все, за вычетом тысячи двухсот долларов. «Ничего — с дядьки снимем. Это уже не мои заботы. А бабок-то сколько! Может, в натуре, к финнам рвануть и погудеть по Скандинавии?».

Он ещё несколько минут завороженно смотрел на тугие пачки новеньких зелёных купюр.

Потом решительно сложил их в чёрный полиэтиленовый пакет и вышел из купе.

Сошёл Клык на следующей остановке, и прямо на вокзале взял такси до Питера. Когда, прилетев на следующий день в Симферополь, он ранним утром зашёл в симферопольский офис, Лидия Петровна не скрывала своей признательности:

— Спасибо, Георгий! Ты сработал реально!

И вручила ему конверт.

Прямо в машине, Кликунов нетерпеливо вскрыл конверт. В нём оказалось две тысячи долларов.

От неожиданности, он даже два раза пересчитал бабки. «Две штуки? Да она что — за лоха меня держит? Я вернул восемьдесят штук зелени, можно сказать, с того света! А она мне меньше чем три процента? Так даже желторотым наводчикам не башляют!» Клык достал своего выкидного любимца и задумчиво посмотрел на сверкающее с мелкими зубцами лезвие. Сгоряча даже подумал вернуться в офис, и реально пошуметь, но вспомнив порядки, установленные Железной Лидой в своей конторе, передумал.

Именно из-за этого случая, Борис знал, что Жора Клык при малейшей возможности получит с Афанасьевой должок. Жорка был не из тех, кто забывает или прощает.

… Клык затушил сигарету и, достав новую, поторопил:

— Хорош бельма таращить — чего уставился? Давай про дело своё.

Фролов, весь в сомнениях, начал давно подготовленный им разговор.

— Понимаешь, Георгий. Железная Леди что-то последнее время слишком много под себя гребёт, как ты думаешь?

Кликунов ничем не выразил своей реакции на сказанное, и Борис продолжил:

— Мы с тобой, конечно, люди маленькие, но при удачном раскладе и средние фигуры многое изменить могут…Когда…