Укороченный удар

— Господи, нет, конечно! Садись. Выпьешь что-нибудь?

— Да, пожалуй.

— Колу, кофе, апельсиновый сок?

— А «Йо-Хо» есть? Шоколадный молочный коктейль…

Детектив посмотрел на помощника. Пожав плечами, Крински отправился на поиски, а Ролли сложил руки в замок.

— Ну, Майрон, почему Роджер Куинси за тобой послал?

— Хотел поговорить.

Димонт царственно улыбнулся: этакий мистер Всепоглощающее Спокойствие.

— Да, но почему с тобой?

— Боюсь, что не могу ответить на этот вопрос.

— Не можешь или не хочешь? — уточнил детектив.

— Не могу.

— Почему?

— По-моему, это попадает под право адвоката не разглашать полученную от клиента информацию. Нужно уточнить…

— С кем уточнить?

— У кого, — поправил Майрон.

— Что «у кого»?

— Уточнить у кого. Не «с кем», а «у кого».

Димонт кивнул.

— Похоже, будет именно так.

— Как «так»?

Голос детектива стал куда менее приторным:

— Ты подозреваемый, Болитар. Стоп, опять неверно выразился! Ты главный подозреваемый.

— А как же Роджер?

— Наверняка он просто исполнитель. Куинси слишком ненормальный, чтобы провернуть подобную операцию в одиночку. Полагаю, преступление спланировал ты и переложил на идиота Куинси всю грязную работу.

— Угу, а как насчет мотивов?

— Валери Симпсон крутила роман с Дуэйном Ричвудом. Поэтому-то и записала его телефон в ежедневник. Черный парень и белая девушка — кто знает, что сказали бы спонсоры!

— Ролли, на дворе двадцатый век! Верховный суд уже не межрасовые, а однополые браки собирается разрешить!

Поставив ногу на стул, Димонт обхватил колено руками.

— Времена, возможно, меняются, но спонсорам по-прежнему не нравится, когда черные мальчики трахают белых девочек. — Детектив задумчиво почесал подбородок. — Хочешь расскажу, как все случилось? Дуэйн — настоящий жеребец: раз — почуял белое мясцо, два — затащил красавицу в постель. Но Валери не привыкла быть подружкой на одну ночь! Она ведь была немного того, недаром в психушке лежала. Возможно, сдвиг на сексуальной почве и произошел.

— Сдвиг на сексуальной почве?

— «Роковое влечение» смотрел?

— Ах да, — кивнул Майрон. — Сдвиг на сексуальной почве, тонко подмечено.

— Как я и сказал, Валери Симпсон — сумасшедшая, крыша у девочки явно протекала, но тут она взбесилась окончательно. Позвонив Дуэйну, как и написано в ежедневнике, грозит рассказать все журналистам. Ричвуд пугается так же, как вчера, когда я к нему заглянул. Кому он звонит? Тебе! Тогда ты и составляешь свой маленький план.

Майрон кивнул.

— В суде это точно пройдет!

— А почему нет? Жадность — недостаточный мотив?

— Пожалуй, стоит признаться здесь и сейчас.

— Ладно, умник, продолжай в том же духе.

Вернулся Крински и отрицательно покачал головой: «Йо-Хо» у них нет.

— Скажешь, зачем Куинси тебя вызвал? — настаивал Димонт.

— Нет.

— Почему нет, мать твою?!

— Потому что ты меня обидел.

— Хватит выпендриваться, Болитар! Сейчас посажу тебя в камеру с двадцатью рецидивистами и шепну, что ты педофил. — Детектив сладко улыбнулся. — Как думаешь, Крински, ему понравится?

— Да, — отозвался Крински, копируя улыбку шефа.

Майрон кивнул.

— Ну ладно… Сейчас я спрошу: «О чем ты?» Ты ответишь: «Такой красавчик в тюрьме найдет немало поклонников». Потом я взмолюсь: «Не надо!», а ты посоветуешь: «Уронишь мыло — не нагибайся!», потом вы славно похихикаете.

— Ты что несешь?

— Ролли, не трать мое время!

— Думаешь, я не закрою тебя в тюряге?

— Не думаю, а уверен, — вставая, парировал Майрон. — Если бы ты мог, давно бы заковал меня в наручники.

— Ты куда собрался?

— Либо арестуй, либо прочь с дороги! Мне есть куда пойти и с кем встретиться.

— Ясно, тебя голыми руками не возьмешь, недаром тот придурок сразу вызвал Майрона Болитара. Поэтому ты и корчил перед нами копа, притворялся, будто собственное расследование ведешь. Хотел втереться в доверие, разнюхать, что мы смогли выяснить…

— Да, Ролли, ты полностью меня расколол.

— Мы будем допрашивать Куинси снова, снова и снова, пока он тебя не сдаст.

— Нет, не будете. Как адвокат, я запрещаю допрашивать моего клиента.

— Ты не вправе его представлять. Слышал о «конфликте интересов»?

— Пока не подберу Куинси кого-нибудь другого, я его поверенный.

Распахнув дверь, Майрон вышел в коридор и, к своему огромному удивлению, увидел Эсперансу. Копы тоже удивились: абсолютно все стоящие у автоматов буквально пожирали ее глазами. Наверное, из чистой осторожности: боятся, что в обтягивающих джинсах девушки спрятан пистолет. Да, дело, наверное, в этом.

— Звонил Уин, — объявила компаньонка, — он тебя разыскивает.

— Что случилось?

— Он следит за Дуэйном и хочет тебе что-то показать.

ГЛАВА 25

Поймав такси, Эсперанса с Майроном поехали в отель «Челси» на Тридцать третьей улице между Седьмой и Восьмой авеню. В машине пахло турецким борделем, что для муниципального такси весьма неплохо.

— Уин будет сидеть в красном кресле возле внутренних телефонов, — выйдя на улицу, объяснила Эсперанса, — направо от стойки консьержа. По плану он должен читать газету. Увидишь газету — значит, на горизонте чисто, в противном случае немедленно уходи и дожидайся его в бильярдном клубе.

— Он так и сказал?

— Угу.

— И про чистый горизонт тоже?

— Да.

— Составишь мне компанию?

— Не могу, опять нужно на учебу.

— Спасибо, что нашла меня.

Девушка кивнула.

Уин сидел в условленном месте и листал «Уолл-стрит джорнал». Значит, на горизонте чисто. О Господи! Локвуд одет как всегда, только на голове… черный парик. Болитар опустился в соседнее кресло.

— По какой причине белый кролик может внезапно пожелтеть? Потому что на него написает черный пес.

Уин продолжал читать.

— Ты велел сообщить, если Дуэйн будет вести себя странно или необычно.

— Угу.

— Он приехал около двух часов назад, поднялся на лифте на третий этаж и постучал в дверь номера триста двадцать два. Открыла женщина, они обнялись, и дверь захлопнулась.

— Не к добру это, — покачал головой Майрон.

Уин перевернул страницу. На благородном лице зеленая тоска.

— Знаешь, кто та женщина? — спросил Болитар.

Локвуд покачал головой.

— Чернокожая, ростом под метр семьдесят, стройная. Я взял на себя смелость забронировать номер триста двадцать три. В замочную скважину прекрасно видно дверь соседей.

Майрон подумал о Джессике, ждущей его в ванной с экзотическими маслами Средиземноморья.

Черт!

— Если хочешь, я останусь, — предложил Уин.

— Нет, сам справлюсь.

— Чудесно. — Локвуд поднялся. — Увидимся на завтрашнем матче, если, конечно, у нашего мальчика силы останутся.

Майрон поднялся на третий этаж и выглянул в коридор. Никого. С ключом наготове он бросился к номеру триста двадцать три и юркнул за дверь. Уин, как обычно, не ошибся: в замочную скважину открывался прекрасный, круглой формы вид на дверь соседнего номера триста двадцать два. Осталось ждать.

Только вот чего ждать?

Какого черта он здесь делает? Джессика приготовила ванну с экзотическими маслами Средиземноморья — от этой мысли сердце поет и болит одновременно, а он здесь подглядывает за…

За кем и, главное, зачем?

Чего добивается Майрон Болитар? Дуэйн уже объяснил, как связан с Валери Симпсон: у них была интрижка. Что в этом странного? Они оба привлекательные, чуть за двадцать, профессиональные теннисисты. Так в чем же проблема? В расовом различии? А кто совсем недавно убеждал Димонта, что различия совершенно не важны?

Зачем же Майрон прильнул к замочной скважине? Дуэйн — клиент, и, Бог свидетель, клиент важный. Какое право имеет Болитар подобным образом вторгаться в его личную жизнь? И почему? Потому что подруге Ричвуда не нравятся его интрижки на стороне? Ну и что с того? Как это касается Майрона? Никак. Он не социальный работник, не инспектор по условно-досрочному освобождению, не духовник и не психотерапевт, а всего лишь спортивный агент, задача которого заработать для клиента как можно больше денег, а не читать мораль.