Разная любовь, разная смерть

— Так почему же он не возглавляет список? — удивился Керриган.

— Потому что мне с трудом верится, будто он мог одурачить Риту Касл насчет своих истинных намерений. Она была женщиной незаурядной и сама могла любого вокруг пальца обвести, и, по-моему, требовалась немалая ловкость, чтобы ее обмануть. Хоган прямолинеен и мелковат.

— Возможно, вы правы, — согласился Керриган. — Но Хоган должен идти в списке по крайней мере вторым. А все остальные — передвинуться на один номер вверх.

— Почему?

— Потому что Сиэй должен быть последним.

— Отчего же?

— А разве не ясно? Он ведь голубой. Я покачал головой:

— Нет, не совсем. Я предполагаю, что он и в самом деле время от времени ложится в постель с мужчинами, но воспринимает их лишь как суррогат самого себя. И такой, как он, способен чрезвычайно умело вести гетеросексуальную игру, если у него будут на то достаточно веские причины.

— Раз вы так считаете, — с сомнением протянул он.

— Мэттыо Сиэй обладает, в пределах разумного, различными склонностями, которые, по-моему, в меньшей степени были также свойственны Рите Касл. Вполне вероятно, что ее мог привлечь человек, столь глубоко ее понимавший. Они бы неплохо друг другу подошли — хорошенькая получилась бы картинка из ночного кошмара.

Керриган рассмеялся:

— Одна маска разговаривает с другой.

Мне в голову тоже пришло подобное сравнение, только пострашнее. Рита Касл и Мэттыо Сиэй вдруг представились мне как пара кукловодов, спрятанных друг от друга темнотой и управляющих двумя марионетками на длинных белых бечевках. Марионетки вставали друг перед другом, дрыгали руками и ногами, занимались любовью, и все это время раздавалось едва слышное щелканье деревянных суставов.

Неужели марионетка-мужчина повергнет марионетку-женщину на землю, размозжит ее деревянный череп и оставит ее соломенное тельце истекать киноварью (в случае Риты — кровью) на пустой сцене?

Я тряхнул головой. Слишком уж у меня разыгралось воображение! Все равно этот образ не даст мне ответа на нужный вопрос.

— В общем, — заговорил Керриган, — остаюсь один я. Под номером один.

— Да, я написал ваше имя над остальными. Вы — наиболее подходящая кандидатура.

— Почему, позвольте поинтересоваться?

— Вы не женаты, с вами проще всего завязать роман. Вы молоды, уверены в себе, представительны. Вы потенциально подходите на роль “настоящего мужчины” в жизни Риты Касл. Вы достаточно умны и, по-видимому, изобретательны, вполне в состоянии придумать и разыграть подобный сценарий. Сомневаюсь, чтобы ваша работа представляла вам возможности быстро раздобыть большую сумму денег, в отличие, например, от Пьетроджетти, и в то же время я вполне допускаю, что вы способны жить не по средствам. Особенно если бы решились на внезапную связь с женщиной типа Риты Касл. Он тонко улыбнулся и сказал:

— Ну что ж, вы меня убедили. Что вы теперь намерены делать?

— Не все так просто, вас убедил, сам не убедился, — возразил я. — Рембеку пока ничего сообщать не буду. — Я отложил карандаш и, наклонившись, вгляделся в лицо Керригана. — Если бы я сейчас служил в полиции, — пояснил я, — то на данном этапе расследования вызвал бы вас в участок на допрос. Я бы побеспокоился о допросе с пристрастием, чтобы от вас не отставали, как минимум, в течение пятнадцати часов, организовал бы сменные бригады полицейских для допроса и посмотрел бы, нет ли у вас на уме чего-нибудь интересненького.

Он с сардонической усмешкой кивнул:

— Я знаком с вашим методом работы. Я бы бодро и весело прошел через все ваши ухищрения, и вы бы ничего от меня не добились.

— Да, я бы поступил именно так, — признался я. — Таков бы был мой следующий шаг. Но, поскольку дела обстоят иначе, придется шагнуть по-другому.

— У вас есть идея на этот счет?

— Да, я кое-что придумал. И жду вашей помощи. Он полунасмешливо развел руками.

— Все, что пожелаете, мистер Тобин, — учтиво произнес он. — Только скажите.

— Я бы хотел, чтобы вы доказали мне две вещи, — уточнил я и стал загибать пальцы:

— Во-первых, мне нужны доказательства, что в последние несколько месяцев ваша эмоциональная жизнь была столь спокойной, что вы ни при каких обстоятельствах ни с Ритой Касл, ни с какой другой женщиной не стали бы крутить романы. Во-вторых, я бы хотел убедиться, что ваше финансовое положение исключительно благополучное, что вы располагаете наличностью на текущие расходы, что у вас имеются соответствующие сбережения и что ни в настоящем, ни в ближайшем будущем экономический крах вам не грозит.

Он с печальной улыбкой покачал головой:

— К сожалению, мистер Тобин, таких доказательств я вам представить не могу.

— Ни того ни другого?

— Ни того ни другого, — подтвердил он. — Прежде всего, моя эмоциональная жизнь, как вы изволили выразиться, в полнейшем упадке. Если хотите знать правду, я еще не остыл от эмоций, связанных с моей первой женой и пытаюсь вылечиться небольшими дозами разных приключений. Если бы я принял Ритины заигрывания за чистую монету, я бы, возможно, и ответил бы на них, потому что как раз теперь я перебираю все варианты, которые мне подворачиваются, и продолжаю надеяться, что найду наконец подходящее лекарство.

— Это — по эмоциональной части, — резюмировал я. — А как — по финансовой?

— Вы правильно насчет меня догадались, — ответил он. — Последние девять лет я постоянно залезаю в долги. Сейчас мое положение не хуже, чем обычно, но и не лучше. Моя бывшая жена, конечно, тоже к этому руку приложила — я ей плачу огромные алименты.

— Значит, вы никак не можете помочь мне продвинуть ваше имя ниже по списку? — заключил я.

— Единственное, чем я могу вам помочь, — Рита Касл никогда не делала мне экивоков, которые я бы воспринял всерьез. Следовательно, у нас не было романа. Следовательно, я ее не убивал.

— Придется нам еще над этой версией поработать, — высказался я.

— Что же вы мешкаете, мистер Тобин? — спросил он. — Почему бы вам сразу не сдать меня Эрни? У него тоже есть мастера вести допросы. Возможно, они управятся даже быстрее, чем за те пятнадцать часов, которые положены у вас в полиции?

— Я не сделаю этого, пока не буду точно уверен.

— Так почему же вы не уверены?

— Если вы убили Риту Касл, то вы взорвали мой офис и хотите моей смерти. За сегодняшний день я четыре раза предоставлял вам прекрасные возможности меня убить, а вы ни разу ими не воспользовались.

— Ладно, черт побери! — воскликнул он. — А что, если бы я воспользовался случаем?

— Вероятно, один из нас сейчас был бы мертв. Прежде чем Керриган успел ответить, дверь распахнулась, и к нам, широко улыбаясь, ворвался Рембек и объявил:

— Ну вот, все ясно! Все, мистер Тобин! Мне по телефону только что сообщили.

— Что сообщили? — переспросил я.

— Самоубийство, — ответил он. — Пол Айнхорн застрелился. — Рембек повернулся к Керригану:

— Понял, как получилось? Пол убил Риту, потом сбежал. Но он знал, что мы его все равно достанем, поэтому и подложил бомбу в офис, поэтому и застрелился. — Он снова обернулся ко мне:

— Можете сами послушать, мистер Тобин, мой человек еще на проводе.

Я поглядел на Керригана и покачал головой:

— Меня это не убедило.

Глава 23

Рембек, нахмурившись, посмотрел на нас.

— В чем дело?

— Давайте я расскажу, — предложил мне Керриган.

— Выкладывайте.

— Спасибо, — поблагодарил он, кивнув мне головой. Как всегда спокойный, он обратился к Рембеку. — Мистеру Тобину пришло в голову, что я и есть тот человек. Мы как раз говорили о том, что я первый в списке подозреваемых, но он еще полностью не уверен, не убежден на все сто процентов.

Рембек, глядя на нас обоих, все сильнее и сильнее морщил лоб. Меня он спросил:

— Он верно говорит?

— Да.

Керриган продолжал:

— А после смерти Пола он убедился окончательно. — Керриган повернул голову и бросил беглый взгляд на меня: