Чемодан из Гонконга (Межавт. сборник)

Он сунул руки в карманы узких голубых джинсов, продефилировал к левому переднему крылу и, облокотившись на него, взглянул на меня.

— Что происходит? — спросил я.

Он пожал плечами.

— No hablo ingle’s, — ответил он.

Ну вот, еще и это. Я попытался вспомнить крохи испанского, преподававшегося в колледже, но он только таращил на меня глаза. Из-за хвоста грузовика вышел напарник. Это был толстый парень с круглым лицом и курчавыми черными волосами, свисавшими на лоб из-под сомбреро. Он кивнул мне, посмеиваясь.

— Buenos dias, sinor, — сказал он.

— Хелло, — ответил я. — Чего вы хотите?

Они переглянулись. Тощий со шрамом кивнул в сторону двери дома Кэрол. Толстый направился туда. Я последовал за ним.

— Притормози на минуту, Панчо, — сказал я.

Тощий водитель оторвался от крыла и схватил меня за руку. Я резко развернулся к нему.

— Руки прочь, сынок, — крикнул я, — или получишь в брюхо!

Я не знаю, понял ли он мои слова, но мои намерения понял. Я был слишком слаб, чтобы связываться с ним именно здесь, и, думаю, он заметил это. Догадываюсь, что не запугалего, но по каким-то, ведомым только ему причинам он в этот момент не хотел устраивать драку. Он ослабил хватку, и я движением плеч освободился. Толстый входил в дверьна кухню, и я быстрыми шагами последовал за ним. Такой оборот дела вызвал у меня желание, чтобы появились зеваки, которые к этому времени просыпались в соседних домах, однако эти двое с южной границы действовали очень напористо.

Когда я влетел на кухню, горничная стояла в стороне спиной к шкафу, сжимая в руке длинный кривой нож. Панчо, не обращая на нее внимания, направился к лестнице. Я жестами приказал горничной держаться подальше. Она кивнула, но нож из руки не выпустила. Она не выглядела напуганной и лишь приготовилась ко всему, что может случиться.

Я взглянул наверх. Там на лестнице в потоке солнечных лучей стояла Кэрол и смотрела вниз на Панчо.

— Пит, — крикнула она, когда увидела меня позади него.

Панчо не обернулся. Он продолжал подниматься вверх и что-то сказал по-испански. Кэрол немного отступила назад. Я поспешно направился к нему. Я не смог уловить, что сказал Панчо, и лишь услышал, что ответила Кэрол:

— Нет. Кто вы?

— Эй, ты! — завопил я. — Стой!

Я быстро, через две ступеньки поднимался по узкому темному пролету лестницы. Я чувствовал чью-то тень сзади и ниже меня, а лицо Кэрол, смотрящее на меня мимо Панчо, исказилось от внезапного испуга.

— Пит, сзади! — крикнула она.

Ни слова не говоря, Панчо ударил ее тыльной стороной ладони по лицу. Она упала, и я ее уже не видел. Панчо повернулся и стремительно двинулся вниз по лестнице. На долю секунды я оглянулся: в начале лестницы, выжидающе глядя вверх, стоял тощий. И в этот момент Панчо меня ударил. Я попытался прижаться к стене, но он был слишком толстый и заполнял всю ширину пролета. На плоской стене не за что было зацепиться, и я почувствовал, что неуклюже скольжу вниз, сильно ударяясь левым локтем о ступеньки, затем качусь, подталкиваемый коленями Панчо. Я катился ниже и ниже, а тощий поджидал. Когда я попытался остановиться и атаковать его, он пнул меня ногой и я отлетел на середину кухни. Из меня вышибло дух, а мой подбородок стукнулся о холодный линолеум.

Потом один из них поднял меня сзади, а другой сильно ударил в живот. Дальше я уже ничего не помнил.

Глава 3

В этот день мне явно везло на ангелов. Когда я пришел в себя, то оказалось, что моя голова лежит на коленях у Кэрол, а ее длинные прохладные пальцы поглаживают мой лоб. Рядом стояла служанка с кувшином воды. На щеке у Кэрол, там, где ее ударил толстяк, багровел синяк.

Я чувствовал себя не так уж плохо, если не считать нескольких болевших ребер, ушибленного левого колена и пары царапин на лице. Но было так приятно лежать там, где я лежал, что я не мог заставить себя подняться.

— Он не очень сильно ударил тебя? — спросил я.

— Нет, совсем не сильно. А как ты себя чувствуешь?

— Со мной все в порядке, — признал я неохотно.

Она убрала свои пальцы, и мне их явно стало недоставать.

Минуту спустя я скатился с ее колен, встал сначала на четвереньки, а затем поднялся на ноги и подошел к кухонному окну. Грузовик исчез.

— Они сделали что-нибудь еще? — спросил я.

— Я не знаю, — ответила Кэрол. — Они оставили тебя на полу и ушли, а грузовик вскоре уехал.

— Они больше ничего тебе не сказали?

— Ни слова.

Служанка вылила воду в раковину.

— Что происходит, Пит? — спросила Кэрол. — Кто они такие? Что им было нужно?

Я осторожно выбрался наружу, широко распахнув дверь так, чтобы она не захлопнулась, пересек газон и заглянул в гараж. Как я и ожидал, тело исчезло. На нагретом бетоне остались слабые следы шин грузовика, но едва ли они могли что-нибудь дать. Я огляделся, но не обнаружил ничего, если не считать клочка бумаги, по-видимому, выпавшегоиз кабины. Я подобрал его и обнаружил на одной стороне какой-то печатный текст. Это было что-то вроде путевого листа. Обратный адрес принадлежал какому-то далекому городишке в Мексике. Выглядел он следующим образом:

«РАНЧО ДЕ ЛОС КОМПАДРЕС, ТЕКАТА, НИЖНЯЯ КАЛИФОРНИЯ».

Я перевернул листок. На чистой стороне карандашом едва различимо были записаны улица и номер. Это был адрес Кэрол Данди. Это мало что значило, если не учитывать, чтокто-то умышленно выбрал этот гараж, чтобы подкинуть тело. А затем, спустя некоторое время, вернуться, чтобы его забрать. Почему?

Я сунул бумажку в карман. В этот момент мои пальцы наткнулись на две картонки, которые я нашел в мусорной корзине в комнате Бонни. Это были, как я и думал, билеты со скачек: номер 6 на третий заезд и номер 8 в шестом заезде. Они выиграли. Они были проданы в Агуа Калиенте в Тихуане в Мексике неделю тому назад, в прошлое воскресенье. Я положил их в карман и вернулся в дом.

Кэрол сидела в кресле в гостиной, сложив руки на коленях. Меня неожиданно пробрала дрожь, и я почувствовал, как на спине под тонкой гавайской рубашкой выступил холодный пот.

Она подняла руку, показывая мне хрустящие новенькие бумажки по сто долларов.

— Ведь полагается, — спросила она, — платить тому, кого нанимаешь?

Я взглянул на деньги и на телефон, стоявший на маленьком столике у входной двери, а затем опустил руку в карман и нащупал картонки, которые были куплены Бонни на скачках.

— Иногда да, иногда нет, — сказал я. — В таком случае, как этот, когда произошло убийство и все прочее, я не могу брать деньги вперед. В любой момент мне может понадобиться от них избавиться.

— Избавиться от них?

— Когда появится полиция. Я не могу оказаться в дураках с этими деньгами.

— Я понимаю, — кивнула она. — но ведь ты поможешь мне, не так ли?

— Сделаю все, что смогу, — ответил я.

И посмотрел на ее лицо, особенно миловидное в этом мягком рассеянном свете. Красное пятно почти исчезло. Это меня и беспокоило. Не было никакого смысла в том, что этот странный мексиканец вскарабкался по лестнице, ударил ее по лицу, затем повернулся и спустился вниз.

«Если только, — подумал я, — этот мексиканец не подумал, что она убила человека в гараже, и если тот был его близким другом».

— Ты ничего не хочешь мне сказать?

— Да, я кое-что скрыла от тебя.

Я молчал, ожидая.

— Тот убитый человек в гараже… — сказала она, — я хорошо знаю, кто он.

— Понимаю.

— Это тореадор, которого звали Эль Лобо. Волк. В прошлом году, — продолжала она, — мы с Бонни ездили в Мексику. Мы там пробыли около месяца и видели почти все, включая бой быков. — Она вздрогнула. — Бонни там познакомилась с молодым тореро. Это был случай безумной любви с первого взгляда.

— С точки зрения тореро, — сказал я, припоминая внешность Золотой Девушки Бонни, — это вполне естественно.

— Я думаю, что он тоже был достаточно привлекателен. Во всяком случае, со стороны Бонни это был совершенно типичный штопор или, прошу прощения, пике.