Чемодан из Гонконга (Межавт. сборник)

— Ты нашел ее?

— Нет.

— Это очень плохо, — протянула она. — О, звонила твоя жена из «Солимара».

Я удивился. «Солимар» — это маленькая захолустная гостиница на восточной окраине города. У Дженни были деньги, чтобы оплатить номер в лучшем отеле.

— Мама пригласила ее к нам, но она отказалась.

— Я ей позвоню.

— Вы можете оба остаться здесь.

— Спасибо, милая. Как чемпион?

Она нахмурилась.

— Не знаю. Я не видела его сегодня.

Я ей улыбнулся.

— Ладно, Линда. Поговорим позже.

— Хорошо. Когда вернусь, — кивнула она.

— Прекрасно.

Я подъехал к гаражу и поставил там машину Баки. Мне встретилась Вероника Дарби. Она направлялась в город. Эту крупную добродушную женщину лет сорока всегда было приятно видеть.

— Ха, — сказала она. — Рада тебя видеть. Почему твоя жена сюда не едет? Я приглашала, но она отказалась и остановилась в «Солимаре».

— Она отказалась потому, что прячется.

— Прячется?

— Мы оба в бегах.

— Случай в Риверсайде?

— Вы слышали?

— Немного. По радио.

— Имена упоминались?

— Я не все слышала. По-моему, нет.

Дженни начала меня беспокоить.

— В коттедже под деревьями кто-нибудь живет?

— Нет.

— Можно, мы там поживем несколько дней?

— Конечно, если хотите.

— Вы сейчас в город?

— Да.

— Вы не заберете оттуда Дженни?

— Заберу, если она поедет.

— Спасибо. Я ей позвоню.

Она помахала мне рукой на прощанье.

Я позвонил Дженни из раздевалки Баки. Она ответила через три минуты:

— Да? Говорит мисс Фаббергласс.

— Ирена?!

— Пит, где ты был?

— Везде, — сказал я. — Теперь вернулся.

— Послушай…

— Подожди, — сказал я, — не говори ничего по телефону. Вероника Дарби за тобой приедет. Ты ее узнаешь. Это крупная женщина в белом костюме. У нее машина бело-голубая. В гостинице не отмечайся.

— А если нарвемся на полицию?

— Да нет, ничего. Приезжай.

— Отлично. О Боже, в день, когда я не была на службе…

Я громко зачмокал в телефон.

— Не унывай, дорогая, — сказал я. — Может, ты вышла за доктора. Подумай!

— Я думаю. Думаю.

— Ну ладно. А пока жди Веронику.

Я повесил трубку. Потом нашел свежую рубашку и шорты, сходил в душ, побрился.

Баки был на ринге со спарринг-партнером. Оба выглядели довольно неуклюже. Второй партнер сидел в углу. Тренер Денни в спортивной белой шелковой рубашке расхаживал вокруг ринга, глядя на Баки. Бронк с сигаретой во рту кружился по рингу. Он первый увидел меня и замер. Сигарета подскочила вверх, опустилась вниз, затем вылетела. Бронк ничего не сказал и отошел какой-то подавленный.

Было понятно, почему он в таком состоянии. Баки двигался, как робот. Он не думал об ударах, мысли его были далеко от боя. Я увидел, как партнер нагнулся, как будто пытаясь что-то поднять. Баки тотчас бросил перчатки и встал, уставившись в пространство.

Недалеко от ринга на стульях сидели журналисты. Я не знал никого из них. Они тихо разговаривали между собой, один грустно покачал головой. Баки сел на стул спиной к нам и угрюмо уставился в пол. Бронк, ни на минуту не останавливаясь, шаркал по полу. Денни перегнулся к Баки через канаты и что-то говорил ему своим низким безразличным голосом. Журналисты переговаривались. Я услышал фразу: «Дураков губит любовь — это безнадежно… Вот — путь к смерти… Три к одному…»

Баки все еще не замечал меня. Я не знал, что делать. Время поджимало.

Денни ударил в гонг, и Баки с партнером начали бой. В какой-то момент Баки вывернулся из-под плеча партнера и увидел меня.

Он застыл. Окаменел. Партнер не мог привести его в чувство. От злости он саданул его по шее. Баки даже не отреагировал. Он перешагнул через канаты, бросил перчатки и уставился на меня. Я покачал головой. Баки тяжело опустился на стул. Бронк выплюнул сигарету и наступил на ногу Денни.

— О Боже, — сказал один из журналистов. Они потянулись ко мне со своими дурацкими вопросами.

Бронк заорал:

— Прочь! Убирайтесь все к черту!

Он имел право их выставлять, и они, ворча, ушли. Они хотели было увести меня с собой, но Бронк встал между нами. Он проводил меня в раздевалку, плотно закрыл дверь и начал шарить по своим карманам. Он был настолько растерян, что почти потерял дар речи.

— Слушай, — хрипло сказал он, — что я собирался делать? Что мне надо сделать?

Из кармана шортов торчала сигарета. Я вытащил ее и подал ему.

— Ты хорошо начал, — сказал я. — Никого не пускай сюда, никаких репортеров.

— Разве это поможет моему мальчику?

— Может быть, да.

В нескольких словах я объяснил ему свою теорию.

— Какое мне дело до ставок? — кипел он от злости. — У меня неповоротливый влюбленный дурак, а впереди — дорогостоящий бой.

— Я постараюсь найти девушку, — заверил я. — Если я найду ее, мы потребуем, чтобы она пришла к нему и сказала: «Я люблю тебя», либо пусть пришлет записку. Если не найду, то, может быть, подделаем записку.

Он вынул сигарету изо рта, ткнул меня в грудь.

— Найди ее.

— Сделаю все возможное. Баки слышал новость?

— Нет.

— Не читал газеты?

— Только о спорте.

— Постарайся, чтобы он не видел газет, — сказал я. — Если надо будет, отключи электричество.

— Ладно…

Он искал сигарету. Снаружи донеслись звуки шагов Денни и Баки.

— Разреши мне поговорить с ним, — сказал я.

Денни и Баки вошли молча. Баки взгромоздился на стол. Денни снял с него перчатки и стал его массировать.

— Послушай, Баки, — сказал я. — Держи себя в руках. Иначе ты совсем сдашь. Я обещаю тебе, что найду Куколку или до, или после боя.

Я говорил как стене. Он лежал и молча смотрел в потолок. Грудь его вздымалась, как волны в океане. Денни смотрел на меня и качал головой.

— Ладно, Баки, — сказал я. — Отправляюсь на поиски.

Он не произнес ни слова. Я махнул рукой и вышел.

Линда еще не вернулась. Вероники с Дженни тоже еще не было.

У меня появилось свободное время, и я пошел в коттедж. Дверь была открыта. Все оказалось в полном порядке, даже радио. Я включил приемник, настроил его и прислушался.Через десять минут стали передавать новости.

«Джаспер Ко, известный голливудский импрессарио, был допрошен в полиции Риверсайда по делу Джозефины Беккер, которую нашли задушенной в номере гостиницы „Мансанита“. Мисс Беккер — клиент мистера Ко, работала экзотической танцовщицей в „Блюбелл Таверн“ в Хиббарде. Вчера вечером мисс Беккер была приглашена мистером Ко в его резиденцию в Палм-Спрингс. Он сказал, что она ушла от него с другом в девять вечера. Сначала он отказался назвать имя друга, потом сказал, что им был Винсент Болл, спортивный репортер из Лос-Анджелеса. Ко привезли в Риверсайд на допрос после того, как один из служащих гостиницы опознал в нем мужчину, который выходил из гостиницы в полночь. Ко признал, что был в гостинице после того, как не смог дозвониться Беккер. Он сказал, что номер был заперт, никто ему не ответил и он вернулся в Палм-Спрингс».

Может быть, подумал я, он приходил в то время, когда я и Фаннинг играли в прятки в холлах гостиницы. Но если он стучал и звал ее, Дженни бы услышала. А Дженни ничего не сказала.

«Добавим к загадке, окружающей убийство, —продолжал диктор, —показания гостиничного детектива, который случайно обнаружил номер, смежный с номером мисс Беккер. Фаннинг показал, что по установленному порядку делал обход в двенадцать сорок пять, и около номера мисс Беккер на втором этаже на него напали и, вероятно, затащили в смежную комнату. Фаннинг не способен установить личность нападавшего…»

Я некоторое время смотрел на приемник, потом его выключил. По шее у меня побежали мурашки. Этот Фаннинг знал мое имя, он втащил меня в эту смежную комнату, получил отменя по морде — и он покрывает меня! Почему?

«Не может быть, что из-за ста долларов взятки, — размышлял я. — Он хоть и бросил деньги мне в лицо, это не меняет сути дела. Взятка была, и он ее взял».