Голая королева

нимать телефон, от которого отскочил кусочек пластмассы. Аля проследила за его рукой и, поднырнув под нее, бросилась к лестнице, выдернула торчащий в замке люка ключ, влетела на чердак и закрылась изнутри дрожащей рукой.

Филипп, покачнувшись от промаха, не успел сообразить, что случилось. А когда сообразил – было поздно. Аля была надежно защищена дверью, запертой на ключ.

– Открой, дрянь! – кричал он отчаянно и колотил в дверцу. – Открой!

Аля молча сидела на матрасе по-турецки, созерцая дверцу, содрогавшуюся под его ударами. Ее занимали два вопроса: разбился ли телефон окончательно и может ли Филипп вышибить дверцу?

Телефонный звонок заставил подскочить обоих по разные стороны от двери.

– Звонила? – раздался голос Марго в трубке.

– Нет, – переводя дух, ответил Филипп.

– То есть как это – нет?!

– Отказалась.

– Как она могла отказаться? Ты что с ней делал, Фил? Ты что с ней делал?! Почему она отказалась?

– Ничего я с ней не делал! Пальцем не тронул! А она отказалась.

– Тут что-то не то. Ты мне что-то недоговариваешь, Фил! Она не могла ослушаться, у нее на это характера нет!

– Значит, ты ошиблась, Марго. Ты ее больше четырех лет не видела, и у нее за это время характер прорезался. Она телефон чуть не расхерачила о стенку.

– А-а-а, черт! Надо было мне самой! Меня бы она не посмела ослушаться! Ну-ка дай мне ее к телефону!

– Не могу. Она закрылась в комнате, изнутри.

– Как закрылась?

– На ключ. Могу дверцу выломать, если хочешь.

– Не вздумай! Мы в чужом доме, родители Гены не должны знать о нашем присутствии… Я сейчас приеду. Жди.

Аля слышала, как приехала Марго. Они о чем-то пошептались с Филиппом. «Готовятся к разговору со мной, – подумала Аля. – Пусть. Я тоже готова».

Она им скажет правду. Все, как есть. Только чуть-чуть передвинет во времени и то, что она собиралась сделать, выдаст за сделанное. И это «чуть-чуть» изменит все. Они сами поймут, что все их планы неосуществимы. И, делать нечего, отпустят ее домой.

– Аля! – раздался вкрадчивый голос Марго. – А, Аля? Открой мне!

Аля спокойно открыла дверцу. Марго бросила победоносный взгляд на Филиппа.

– Спустись, иди сюда… Присядь… Ну, объясни мне, дорогая, почему ты не хочешь звонить? – проникновенно заговорила Марго, усаживаясь рядом с Алей. – Ведь ты мне всегда помогала, ты всегда была хорошей подругой… Я, конечно, понимаю: пятьсот тысяч – это не то же самое, что дарить шмотки… вещи, я хотела сказать. Но твой муж не обеднеет, у него их еще много останется, этих тысяч, не так ли? – Марго внимательно вглядывалась в лицо Али. Но Аля никак не отреагировала на ее вопрос. – Ты хорошо выглядишь, Аля… Очень хорошо. Совсем не изменилась, даже еще красивее стала – правда, Филипп? Вот что значит для женщины быть богатой! Бедность – это заботы, а заботы старят, Аля, старят. Уносят красоту и молодость. А на кремы всякие да косметические кабинеты тоже деньги нужны… Мы ведь просим у тебя совсем немного – по сотне тысяч на каждого. Так, только дух перевести.