Заказное убийство (сборник)

Справа от меня стоял Пит Марголис. Он схватил меня за плечо и стал что-то объяснять, отчаянно жестикулируя. Я покачала головой, давая понять, что ничего не слышу. Тогда Пит наклонился к самому моему уху.

– Зерно поступает вон оттуда, – проревел он. – Там его ссыпают с вагонеток, потом оно идет по конвейеру.

Я кивнула. Главным виновником грохота и лязга были именно конвейеры, но и подъемник, доставлявший вагонетки на девяносто футов вверх, тоже вносил свой вклад. Ленты конвейеров переправляли зерно из зернохранилища к гигантским воронкам, а оттуда оно уже сыпалось в грузовой трюм корабля. При этом поднимались жуткие тучи пыли. Большинство рабочих носили респираторы, но уши, по-моему, никто не затыкал.

– Пшеница? – прокричала я Марголису на ухо.

– Ячмень. Тридцать пять бушелей на тонну.

Он крикнул еще что-то Филлипсу, и мы вышли на балкончик, нависший над причалом. Я жадно вдохнула холодный апрельский воздух; уши наслаждались относительной тишиной.

У причала стоял старый грязный сухогруз, вылезший из воды гораздо выше ватерлинии. Я сразу это поняла: сверху – черная краска, ниже ватерлинии – заросший водорослями корпус. На палубе корабля работали грузчики в касках и пыльных комбинезонах. Они цепляли наконечники воронок тросами и подводили их к двенадцати, нет, четырнадцати люкам, через которые зерно поступало в грузовой трюм. Возле каждого люка лежал брезент. Филлипс объяснил, что это чехлы. У рулевой рубки были сложены многочисленные бухты канатов. У меня слегка закружилась голова. Я выросла в южном Чикаго, где все побережье озера занято сталелитейными заводами. В детстве я достаточно насмотрелась на грузовые корабли на Великих озерах, но все равно их вид вызывает у меня тошноту и озноб. Невидимый киль, погруженный в черную воду, – вот образ, отдающий жутью. По поверхности реки пробежала рябь. Нам в лицо полетела мелкая пыль – ячменная шелуха, окурки, какие-то целлофановые пакеты. Я закашлялась и отвернулась.

– Ваш двоюродный брат стоял на корме, – объяснял Филлипс, показывая пальцем. – Даже если перегнуться через перила, отсюда, с элеватора, его было бы не видно.

Я попробовала, но та часть причала и в самом деле была не видна – ее заслонял угол здания.

– А люди на корабле? – спросила я. – Да и на причале есть тоже?

Филлипс снисходительно улыбнулся:

– "О. Р. Дейли" – тот корабль, на который вы смотрите, сейчас находится под погрузкой. Когда судно начнет отходить от причала, грузчики уйдут. А команда корабля занята своим делом, им некогда смотреть на человека, стоящего на причале.

– И все-таки кто-то должен был его видеть, – упрямилась я. – Что скажете, мистер Марголис? Могу я поговорить с работниками элеватора?

Марголис пожал плечами:

– Вашего брата все любили, мисс Варшавски. Если бы кто-то что-нибудь видел, то уже давно бы рассказал... Но если вы считаете, что это может принести пользу делу, можете говорить с кем угодно, я не возражаю. У нас обеденный перерыв в две смены, первая начинается через двадцать пять минут.

Я окинула взглядом причал.

– Могли бы вы мне показать, где именно Бум-Бум упал в воду.

– Точно мы не знаем, – ответил Филлипс. В его голосе звучало нетерпение. – Впрочем, если хотите... Пит, может, проводите мисс Варшавски вниз?

Марголис оглянулся на элеватор, поколебался, но все же неохотно согласился.

– Это не тот корабль, который стоял здесь тогда? – спросила я.

– Разумеется, нет, – ответил Филлипс.

– А что это было за судно?

– Понятия не имею, – буркнул Филлипс, но Марголис сказал:

– "Берта Крупник".

– Да, кажется, так оно и есть, – кисло улыбнулся Филлипс – Я все забываю, что Пит работает на причале и в курсе всех дел.

– Угу, – подтвердил Марголис. – Вообще-то должна была грузиться «Люселла Визер», но там произошла авария. Кажется, вода в трюме или что-то такое, пришлось вызвать три старые посудины, чтобы они забрали груз. «Берта» была последней из них. У меня там старый друг служит штурманом. Когда узнал про Бум-Бума, то есть, я хочу сказать, вашего двоюродного брата, то даже обедать не стал – так у него испортилось настроение. Он тоже хоккейный болельщик.

– А где «Берта Крупник» сейчас?

Марголис покачал головой:

– Кто ее знает. Это корабль из флота Грэфалка. Надо вам спросить у них в конторе. Диспетчер должен знать. – Он заколебался. – Наверно, стоит спросить и на «Люселле». Она была пришвартована вон там. – Он показал на другой пирс, расположенный метрах в двухстах от элеватора. – «Люселлу» перегнали туда, чтобы разгрузить ее трюмы. Она отправилась в плаванье вчера или позавчера, точно не помню. – Он покачал головой. – Хотя вряд ли там кто-нибудь что-нибудь заметил. Сами знаете, как на людей действуют подобные происшествия. Если бы кто-то видел, как ваш брат упал в воду, сразу же начались бы разговоры.

Если только тому, кто это заметил, не было стыдно, что не пришел на помощь утопающему, подумала я.

– А где находится контора Грэфалка?

– Неужели вы в самом деле туда пойдете, мисс Варшавски? – удивился Филлипс. – Знаете, туда так запросто, без пропуска или рекомендации, не попадешь.

– У меня есть пропуск.

Я выудила из бумажника и сунула ему под нос удостоверение частного детектива.

– С помощью этой карточки я попадала и не в такие места.

Деревянное выражение лица Филлипса ничуть не изменилось, но лоб под белесыми волосами слегка покраснел.

– Думаю, будет лучше, если я провожу вас и познакомлю с нужным человеком.

– Вы собираетесь вместе с ней разыскивать «Люселлу», мистер Филлипс? – осведомился Марголис.

– Нет, не собираюсь. Я и так опаздываю. Придется мне зайти в ваш кабинет, Пит, и позвонить оттуда Родригесу.

– Послушайте, мистер Филлипс, – сказала я, – я и сама могу о себе позаботиться. Не хочу нарушать ваш распорядок дня.

Вице-президент уверил меня, что это ему совсем нетрудно. Он с удовольствием поможет мне, если я считаю все эти действия необходимыми. Наверное, Филлипс боялся, что я выйду на какого-нибудь свидетеля, который скажет, что несчастный случай произошел из-за недосмотра служащих компании. Ну что ж, если вице-президент «Юдоры Грэйн» и в самом деле облегчит мне контакты с компанией Грэфалка, пусть идет, я не возражаю.

Он зашел в кабинет к Марголису, чтобы позвонить по телефону, а десятник отвел меня вниз по узкой стальной лестнице, и мы оказались на пирсе. Вблизи корабль оказался еще грязнее. С палубы свисали тяжеленные тросы, которыми судно было пришвартовано к огромным металлическим тумбам. Тросы, как и сам корабль, были старыми, потрепанными и грязными. Марголис отвел меня к корме сухогруза, а я все смотрела на краску, облупившуюся вокруг ватерлинии. На корме белыми буквами было написано: «Пароходная компания Грэфалка. Чикаго. О.Р. ДЕЙЛИ».

– Ваш брат скорее всего стоял здесь. – Марголис показал туда, где начиналась дощатая часть причала. – День был дождливый. Каждые несколько часов приходилось останавливать погрузку, закрывать люки чехлами и ждать, пока дождь утихнет. Нудное занятие. Доски эти старые, от воды они становятся очень скользкими. Может быть, Бум-Бум – то есть, я хочу сказать, ваш брат – наклонился с причала, желая что-то рассмотреть, поскользнулся и упал. У него ведь была повреждена нога.

– Что же такое он мог там высматривать?

– Все что угодно. Он был очень любознательным. Всем интересовался, хотел все знать про корабли и наш бизнес. Скажу между нами, Бум-Бум здорово доставал Филлипса. – Марголис ловко сплюнул в воду. – Но, насколько я слышал, Бум-Бума назначил сюда сам Аргус, и Филлипс ничего поделать не мог.

Дэвид Аргус был президентом компании «Юдора Грэйн». Он специально прилетел из Канзаса на похороны Бум-Бума и внес сто долларов от имени покойного в один из детских домов. На поминки Аргус не пошел (счастливчик!), но со мной переговорить успел. Это был крепкий невысокий мужчина лет шестидесяти, отличавшийся весьма кипучим темпераментом. Думаю, что с таким покровителем Бум-Бум должен был чувствовать себя на работе хорошо защищенным. Но мой брат был не из тех, кто использует связи с начальством, и я сказала Марголису об этом.