Черные шляпы

И даже забыл обменять жетоны на деньги.

Глава 16

Чуть раздвинув шторы и глядя сквозь щели между ставнями, Уайатт Эрп видел, как молодой Аль Капоне слетел по лестнице и вскочил в свой черный «Кадиллак», припаркованный на другой стороне улицы. Спустя несколько секунд, когда бандит и его машина исчезли из виду, Уайатт подал сигнал «Отбой».

Смех нервный, смех облегчения, хриплый смех заполнил комнату, а потом и аплодисменты, когда Дикси помогла трезвому как стеклышко Джонни (который за последние несколько часов, должно быть, побил рекорд в питье едва теплого чая) подняться на ноги. Джонни ухмылялся, хотя и выглядел практически таким же мертвым, как ему и полагалось: дрожащим, с осунувшимся лицом и двумя полосами акварельной крови на пастельного цвета рубашке.

Или из чего там делают эту бутафорскую кровь для театрального реквизита, как это сделала Текс.

Сейчас она стояла рядом с Уайаттом, обняв его рукой за талию, цветущая и прекрасная.

— Изумительно, что может получиться из небольшого количества «Каро», «Хершиз» и красного пищевого красителя.

Уайатт обнял ее за плечи и прижал к себе.

— Молодец Резаное Лицо сказал, что хотел увидеть твое шоу, Текс. Что ж, его желание исполнилось.

Маленькие пузырьки из тонкой резины, наполненные бутафорской кровью, приклеили к груди Джонни клейкой лентой, и их оставалось только проткнуть острой иголочкой на внутренней стороне кольца и кончиком ножа, соответственно.

Уайатт правильно предположил, что Капоне будет стрелять, пока Джонни не упадет, и, промахнувшись в голову, станет стрелять в корпус.

Бэт, у которого едва не кружилась голова от радости, подошел к Текс и звучно поцеловал ее в щеку.

— Ловкая работа — так выдернуть жало у этого сукина сына.

Текс отвесила поклон, наслаждаясь похвалой.

— Спасибо твоему другу Раньону, — скромно сказала она. — Если бы он не знал, что Капоне ходит с револьвером тридцать восьмого калибра, откуда мы бы узнали, какие холостые патроны ему вставить?

Конечно, наготове были и запасные сценарии на случай того, если Капоне придет с другим оружием или даже безоружным, но, в любом случае, у Текс были полные карманы холостых патронов разных калибров. Девушка-ковбой из фильмов хорошо умела обращаться со стреляющими железками.

Уайатт чмокнул Текс в губы, а затем оставил ее в компании Бэта, подойдя к Джонни, чтобы посмотреть, как дела у него. Молодой мужчина стоял на месте, с него капала красная бутафорская кровь. Он выглядел измотанным, но спокойным, обмениваясь с одетой в атлас официанткой словами и поцелуями.

Уайатт положил руку на плечо Джонни, одно из немногих мест на его теле, к которому можно было притронуться, не измазавшись в клейкой красной жидкости.

— Сынок, у тебя задатки первоклассного жулика.

— Спасибо!

— Но я все-таки рекомендую стоматологию.

Джонни кивнул в сторону Дикси, и на ее хорошеньком личике появилось немое выражение протеста, хотя заплаканные глаза все так же улыбались.

— Вы знали, что она прошла обучение на секретаршу? Третье место на курсе!

— Идеально для работы у тебя в офисе, Джон, — сказал Уайатт, поворачиваясь к Дикси. Он коснулся кончика ее носа. — Отведи его наверх и приведи в порядок. Вам двоим скоро на поезд.

Парочка повиновалась приказу Уайатта, но Дикси сначала остановилась и вытащила наружу переднюю часть рубашки Джонни, чтобы он мог сложить ее и слегка стереть грязь.

— Мы были не правы, — услышал Уайатт голос сбоку от себя.

Уайатт повернулся и увидел Раньона, с невыразительным лицом закуривавшего сигарету, наверное, сотую за этот вечер.

— Как же так?

На лице Раньона мелькнула улыбка.

— Мы все говорили, что господь не наделил малышку Дикси даже крупицей таланта. Может, она не умеет петь и танцевать… но, черт подери, Уайатт, вы ее видели. Она может играть.

Уайатт протянул руку Раньону, который удивленно посмотрел на него, но затем пожал ему руку.

— Мистер Раньон, без вас мы бы не смогли разыграть это маленькое шоу. Благодарю вас.

— Мелодрама — мой конек. Рад был помочь.

Раньон не только согласился стать участником розыгрыша Капоне, но и порекомендовал включить в число участников их общего друга Мизнера, который с давних пор был известен как надежный человек и отличный игрок. Более того, Раньон помог устроить встречу в отдельном кабинете у Ройбена, когда Эрп представил разработанный им план Ротштайну… Боже мой, это же было только вчера?

Уайатт раскрыл карты перед Ротштайном, объяснив, что запасы выпивки у Джонни уничтожены, и это ставит Джонни под удар со стороны Капоне. Не согласился бы Ротштайн выкупить особняк Джонни с ночным клубом и всем остальным, за умеренную цену в сто штук…

Конечно!

…при двух условиях? Во-первых, Ротштайн будет одним из игроков, в нескольких смыслах этого слова, на игре в покер. Во-вторых, когда эта махинация будет проведена, Ротштайн расскажет всем, что Джонни продал ему все, а потом исчез неизвестно куда.

Йель, конечно же, будет знать «правду», которую скроет Ротштайн: что Аль Капоне убил Джонни. Вне зависимости от того, что расскажет ему этот мальчишка, Йель, скорее всего, заставит Капоне сбежать из Нью-Йорка, возможно, в Чикаго, под крылышко к Маленькому Джону Торрио, что, конечно, будет вежливым со стороны его босса, если этот ненадежный сорвиголова просто не окажется мертвым в какой-нибудь канаве.

Ротштайн с ходу видел даже самую странную выгодную сделку.

— В любом случае, — сказал серокожий теневой властитель города с блестящими глазами, сидя за тарелкой с фигами и стаканом молока, — я не против того, чтобы поставить этих бруклинских ничтожеств на место. Да и кто откажется от хорошей конфиденциальной игры?

Помимо Джонни и Дикс, которые переодевались в своей комнате наверху, вся театральная труппа собралась в столовой, и Текс принесла им кофе с сэндвичами, весьма необычная официантка в сверкающем красном платье.

Хотя они провели несколько часов, выстраивая этот розыгрыш, а Уайатту за всю свою жизнь не приходилось столько мухлевать за игровым столом в течение одного вечера, всех задел этот опыт театральной игры и по-настоящему воодушевил. Они в комической форме повторяли отдельные эпизоды, будто вспоминая то, что случилось очень давно.

— Ну, — начал Бэт, поднимая чашку кофе в импровизированном тосте, — как бы там ни было, сами понимаете, сегодня мы в последний раз в жизни слышали о некоем Альфонсо Капоне.

Все принялись поддакивать, все… кроме Уайатта. У него не было такой уверенности. Конечно, он был уверен в том, что Капоне этим вечером получил хорошую порку бамбуковой палкой и что Джонни Холидэй без проблем обоснуется где-нибудь на Западе под именем Джонни Харони и займется стоматологической практикой, живя со своей молодой женой.

Перед тем как все разошлись, Уайатт отвел их в комнату для игры и вернул деньги, а Мизнеру и Раньону еще и с призовым бонусом, по тысяче каждому.

— Следует уважать деньги, — с кривой улыбкой на лице изрек Мизнер, аккуратно засовывая пачку пятидесятидолларовых купюр в передний карман брюк своего костюма. — Это единственная вещь, которая удерживает хладнокровный и жестокий мир от того, чтобы превратить твое имя в «Эй, ты!».

Сто штук, которые Ротштайн этим вечером поставил в финальной «ставке», остались на столе. Это была плата Джонни Холидэю за особняк и клуб, документы на которые уже оформили на Ротштайна.

Вскоре в доме остались только Бэт, Уайатт и Текс. Да двое молодых наверху.

— Значит, ты тоже скоро уедешь? — спросила Текс Уайатта, не глядя на него и легонько постукивая ложкой по чашке с кофе.

— Ага. У Ротштайна свои мысли по поводу этого заведения. А без Джонни…

— Здесь все будет по-другому, — закончила она за него. Она улыбнулась, одновременно мечтательно и горько. — Мальчишка Дока Холидэя… Насколько же, черт подери, он похож на своего отца?

— Вылитый отец, — согласился Уайатт.