Врушка (СИ)

Настя смотрела в окно автобуса, слушая болтовню надоедливой одногруппницы Машки, которая висела на поручне и бубнила о том, что жизнь — штука несправедливая, а преподавательница по ТГП — редкостная дрянь. Насте было глубоко плевать на все, что она говорила, потому что Маша ее раздражала с самого первого дня в универе, но так уж получилось, что им пришлось вместе съездить в библиотеку, чтобы собрать материалы для общего проекта.

Оставалось потерпеть минут пять, но автобус, как назло, встал в пробку. Настя обреченно закрыла глаза, приготовившись выслушать очередной шквал негодования и возмущений на тему пробок и прочей ерунды. Когда они, наконец, разошлись, студентке казалось, что у нее вот-вот взорвется голова. Спускаясь в метро, она уже собиралась было засунуть в уши наушники, как услышала до боли знакомую мелодию.

— Сколько лет прошло, все о том же, гудят провода…

Красивый мужской голос привлек ее внимание, и Настя пошла на звук, туда, где кто-то исполнял одну из ее любимых песен. Высокий, худощавый блондин играл на гитаре, не глядя на проходивших мимо него людей. Рядом с ним лежала перевернутая шляпа, в которой валялась пара купюр и горсть монет. Бросив туда полтинник, она остановилась, чтобы послушать.

Прислонившись спиной к холодной стене напротив, Настя рассматривала руки парня, перебиравшие струны. Она не заметила, как он начал играть что-то другое, поглощенная движениями его рук. У него были очень красивые длинные пальцы. Как-то незаметно ее взгляд скользнул выше к его лицу. Оно оказалось смутно знакомым. Настя прищурилась, пытаясь понять, где она видела его раньше.

Стоило ей узнать его, как внутри все взорвалось от злости. Быстрее, чем успела понять, что делает, Настя подлетела к нему, выхватила свои пятьдесят рублей, пнула его шляпу, рассыпая все заработанные им деньги, и кинулась бежать.

— Ты что, спятила? — заорал парень ей вдогонку, но она даже не обернулась, скрываясь в потоке людей.

***

Вернувшись домой Настя засела за курсовую, чтобы отвлечься. Она в очередной раз настойчиво гнала от себя мысли о случайной встрече в метро, пытаясь абстрагироваться. Несмотря на то, что прошло уже две недели, перед глазами студентки все еще стояло лицо: светлая кожа, растрепанные русые волосы и задумчивый взгляд голубых глаз. Он почти совсем не изменился за те три года, что они не виделись. Стал выше, шире в плечах, но в остальном все осталось неизменным.

Она должна была узнать его по рукам, как она могла их забыть. Те самые руки, которые перебирали ее волосы, которые гладили ее плечи, обнимали ее. Его губы, которые шептали признания и покрывали поцелуями ее лицо. Она так часто думала о нем, так много плакала, вспоминая те недели, что они прoвели вместе. Самые счастливые три недели, которые оказались враньем. Ей понадобился год, чтобы перестать ждать его звонка, и вот теперь она увидела его в переходе, снова разбередив старые раны.

— Чертов Дима, — простонала девушка, зарываясь пальцами в волосы. — Почему сейчас?

Ей захотелось завыть от чувства тоски, сжавшего грудь. Или выпить. Второе казалось предпочтительным, тем более она все равно не могла сосредоточиться на курсаче. Схватив мобильный, она быстро набрала номер лучшей подружки Юльки, которая жила в общаге.

— Юсь, как насчет купить винишка и прогуляться? — предложила девушка, натягивая джинсы.

— Всегда за, — тут же согласилась она. — Приезжай ко мне.

***

Студентки брели по улице, время от времени отпивая из второй по счету бутылки, которая стремительно подходила к концу.

— Слушай, как можно три года убиваться по парню, с которым провстречалась всего три недели? И тебе было тогда всего четырнадцать.

— Это была моя первая любовь, — смешно растягивая слова сказала Настя. — И я убивалась всего год. Я же не виновата, что встретила его в метро и… Короче, я не могу перестать о нем думать.

— Тебе просто нужен новый парень, — авторитетно заявила Юлька, тряхнув светлыми волосами. — Помнишь, когда меня бросил Миша, я стала встречаться с Колей, а когда он ушел к Оле…

— Да-да, ты нашла Гришу, а потом Сашу, а потом Петю. Я знаю, что ты клин клином выбиваешь, но я так не могу. Сердцу не прикажешь! — воскликнула Настя, забирая у нее бутылку.

— Ну, если залить в него еще немного вина, может, твое сердце станет посговорчивее? — хихикнула девушка. — Кстати, у тринадцатого корпуса тусила компашка, там были очень симпатичные парни. Пойдем, познакомимся? А то Макс в последнее время стал чудным, так что пора, наверное, найти себе новое увлечение.

— Ты неисправима, — застонала Настя, но позволила подруге утащить себя в нужном направлении, про себя решив, что ей все это совсем не интересно.

Компанию было слышно издалека. Там было человек пятнадцать, не меньше. Парни и девчонки, кто-то играл на гитаре, кто-то болтал, кто-то подвывал. Настя заранее нахмурилась, надеясь, что их с Юлей отошьют, и она сможет продолжать жаловаться ей на свои разбитые чувства и козла Диму из лагеря.

Юля сразу подошла к какому-то парню и начала болтать с ним о какой-то ерунде. Настя молча допивала вино, глядя куда-то в сторону.

— Опять ты? — обернувшись, она едва ли не нос к носу столкнулась с Димой. — Это же ты та ненормальная из перехода? — вскинул брови парень, улыбаясь краешком губ.

Улыбаясь самой любимой ее улыбкой.

Дима смотрел на девушку перед собой. Высокая, чуть ниже его, она сжимала в руке почти пустую бутылку вина и смотрела на него, как на врага народа. Руки ее отчего-то дрожали, а губы кривились, как будто-то она вот-вот заплачет. Но она не заплакала.

— Ненавижу тебя, придурок! — закричала она, грохнув бутылку об асфальт. Та громко разлетелась на сотни маленьких кусочков, заставив половину ребят из компании обернуться к ним.

— Эй, у вас все в порядке? — спросил кто-то, но Дима ничего не ответил.

Он застыл, рассматривая ее лицо, не понимая, как мог сразу ее не узнать.

— Ася? — недоверчиво спросил он, протягивая руку к ее волосам, которые ему так нравились.

— Не трогай меня! — взвизгнула девушка, отталкивая его руку. — Не смей!

Настя пятилась назад, не обращая внимания на перешептывания в компании и округлившиеся от изумления глаза Юльки. Сердце колотилось, а перед глазами поплыло, то ли от волнения, то ли от вина. Сделав очередной шаг назад, девушка зацепилась ногой о бордюр и, потеряв равновесие, рухнула назад. Стало больно, а потом она отключилась.

***

Очнувшись, Настя обнаружила, что она находится в совершенно незнакомой ей комнате. Казенные, узкие кровати и выкрашенные бежевой краской стены натолкнули ее на мысль о том, что она в общаге. Голова очень болела, наверное, после падения. С опаской ощупав ее, девушка обнаружила достаточно большую шишку.

Приподнявшись на локте, она огляделась. Дима сидел за столом, читая какую-то книгу, спиной к девушке. Насте не хотелось разговаривать, поэтому она решила тихо проскользнуть мимо него и незаметно свалить, но не тут-то было. Едва она попыталась встать, как кровать нещадно заскрипела.

— Как твоя голова? — спросил парень, встав из-за стола. — Сильно болит?

Настя обреченно наблюдала за тем, как он приближается к ней. В конце концов, он присел на край кровати и взял ее за руку, пользуясь тем, что у нее просто не было сил сопротивляться.

— Ты отключилась, когда упала, но крови не было и вот, — парень развел руками, — я принес тебя сюда. Ты изменилась, — вдруг сказал он, глядя ей в глаза.

— А ты нет, — фыркнула девушка, отводя взгляд. — Не надо было.

— Лучше было оставить тебя валяться на улице? — насмешливо спросил парень.

Когда он вот так вот посмотрел на нее, вскинув брови вверх, она вернулась назад в то время, когда была так сильно счастлива. Она влюбилась в него мгновенно, как влюбляются только в четырнадцать лет. С самого первого дня в лагере, куда она так не хотела ехать, они стали неразлучны. С ним она впервые поцеловалась, впервые нарушила правила, и еще куча других впервые. Они могли часами лежать на траве и смотреть на облака, проплывающие над ними. Или на звезды. Ей было все равно, на что они смотрят, если Дима держал ее за руку.