Сбрось подругу с пьедестала

– Так смотри... Все время смотри...

– Я еще матери говорил, что не смогу без тебя. На колеса, говорю, сяду, если Любы не будет. Чтобы она от тебя отстала, говорил. Сам себе не верил, а говорил... А ведь так оно и вышло. Сначала колеса, затем кокаин...

– Мне твоя мама цветы подарила, – вспомнила Люба. – Сегодня, на концерте. Розы без шипов...

– Это на нее нашло... Ты не поверишь, Леську она боготворила. Ты плохая, Валера плохой, а Леська – ангел во плоти. Истерика с ней случилась, когда она узнала, что ангел демоном оказался...

– Но я-то ангелом у нее после этого не стала.

– Да кто его знает? Вот, розы эти без шипов... Я же ей сказал, что если с тобой, то все будет путем. Если без тебя, то и не нужно ничего...

Рэм хотел еще что-то сказать, но в дверь позвонили. Прибыла «Скорая помощь».

Врач спросил Любу о самочувствии, осмотрел коленку.

– Связки вроде бы целы, мениск вроде бы не поврежден. Но надо бы показаться артрологу, мало ли что. И с головой шутить не надо, вдруг сотрясение мозга... В больницу нужно, под наблюдение...

– Не вопрос, – кивнул Рэм. Мягко тронул врача за плечо и взглядом показал на дверь.

В коридор они вышли вместе. Вернулись минут через пять.

– В больницу поедем, – сказал Рэм. – Собирайся...

Он помог ей спуститься вниз, вместе с ней сел в карету «Скорой помощи». Свою машину оставил во дворе ее дома.

Машина ехала подозрительно долго. К центру города. Через Садовое Кольцо... В конце концов она остановилась возле знакомого дома, где она когда-то жила с Рэмом.

– Куда нас привезли? – удивилась Люба.

– В больницу... – виновато улыбнулся Рэм. – Ты не волнуйся, без помощи ты не останешься...

Из машины он вынес ее на руках. Так же на руках поднял в свою квартиру.

Здесь произошли изменения. Свежий ремонт, другая, более современная мебель. Запах краски и лака еще не выветрился.

– Ты что, ремонт сделал?

– Да, обновили... – кивнул Рэм. – Все здесь новое... Леська ни к чему здесь не прикасалась. И духа ее здесь не осталось...

Он ухаживал за Любой, как за маленькой. Помог ей раздеться, дал ей свою новую пижаму, из которой можно было сшить две под ее размер. Заботливо укрыл ее одеялом. На коленку положил сухой лед.

– Врач так сказал. Тебе сейчас нужен покой и холод...

– Твой врач глупый, – улыбнулась она. – Мне сейчас нужен покой и тепло...

Где-то кипели страсти. Кто-то куда-то стремился, кто-то чего-то хотел, кто-то куда-то бежал, кто-то из кожи вон лез, чтобы чего-то добиться. И сама Люба должна была сегодня идти в ресторан, чтобы в очередной раз подтвердить прочность уз, которые связывали ее с Макеевым. Ведь ей нужно было идти дальше, подниматься к новым высотам. Она хотела стать суперзвездой, а это совсем не так просто... Но сейчас ей ничего не хотелось. Плевать на Макеева, плевать на свою звездность. Ей так хорошо у Рэма. Так уютно лежать в его постели, наслаждаться его заботой. Он такой милый, в нем столько нежности. И даже лед из его рук казался таким теплым...

Рэм признался ей в том, что жил с Леськой, что был размазней в ее руках. Он опустился, пристрастился к наркотикам... Но ведь и Люба далеко не святая. Она предала Рэма – ушла от него к Фиму, спала с его друзьями, спала с Булатом, с Макеевым. У самой бревно в глазу, могла ли она после этого искать соринки в глазах Рэма? Не могла она его осуждать. Да и не хотела...

Глава 19

1

– Эй, вставай!

Леся открыла глаза и тут же закрыла их от боли. Маклашка с силой схватила ее за волосы, сдернула со шконки и еще головой о стол приложила.

Очередной круг ада. Она даже не упомнит, какой по счету... Сопротивляться Леся боялась. Знала, что бить будут смертным боем. А коридорные «вертушки» также в сговоре против нее. Все в этой камере ее ненавидят, все измываются. И все потому, что у Маклашки дочь малолетняя на свободе. Девчонке тринадцать лет, а она уже конченая шалава. Леся-то здесь ни при чем. Во всем виноваты материнские гены. Какова мать, такова и дочь. Но Маклашка во всем обвиняет ее. Де, из-за таких, как она девчонки попадают на панель и снимаются в порно. Да и у многих других баб дочери. И все люто ненавидят Лесю. Всем в радость унижать ее, топтать ногами...

Леся не сопротивлялась, но Маклашка все равно прокатила ее ногами по полу. Это у нее называлось довести до кондиции. После чего начиналось «кино»...

Леся лежала на полу – избитая, униженная. А бабам весело. Сидят на своих шконках, лыбятся.

– Серия номер двадцать шесть! – объявила Маклашка. – «Брызги невинности!»

Жестокий «сериал». И у каждой «серии» свое название. Но сюжет все один и тот же...

Леся даже не дернулась, когда к ней подошли две бабенки. Схватили за ноги, задрали их высоко вверх, развели в стороны. Барахтаться никак нельзя. Иначе может последовать второй или даже третий дубль. Леся это уже проходила... Выход только один – терпеть. Рано или поздно все закончится. И у нее появится возможность перевести дух до следующей порносерии...

Маклашка достала откуда-то из загашника черенок швабры с круглым набалдашником, плюнула на него и с мерзкой ухмылкой подступила к Лесе. Бабы затаили дыхание. Сейчас начнется... Началось...

Утром Леся проснулась чуть свет. Вернее, ее разбудили. А если еще верней, то сбросили с койки. Внизу все горит от боли, верхнюю часть тела сотрясает холодная лихорадка. Но нужно подниматься. Нужно брать тряпку в руки и мыть пол. Нужно успеть убрать камеру, пока бабы спят. Промедлишь, будут бить, пинать. Могут и в унитаз головой сунуть забавы ради. Леся – изгой, прокаженная. Последняя тюремная чушка, и та королева по сравнению с ней... Четыре месяца она в этом аду. И это всего лишь начало...

Леся спешила убраться в камере. И успела. Но на койку больше не ложилась. Опасно. Бабы по утрам злые. Могут походя огреть чем-нибудь тяжелым. Уж лучше под шконку, на холодный пол...

Завтрак она получала последней. Схватила свою «шлюмку», затравленным зверьком метнулась к «кормушке», получила свою порцию и так же резво спряталась под шконку. Есть очень хотелось. Голодно ей среди тюремных зверей, холодно. Сил нет жить дальше...

С воли ее грели только родители. Они были единственными, кто не отвернулся от нее. Все остальные оказались иудами... Очень уж грамотно отработали менты поступивший на нее заказ. Мало того, что они отследили все ее связи, вычислили все конторы, которые работали на нее. Так они еще и взяли ее с поличным. Поэтому обвинили ее сразу по нескольким статьям – совращение, понуждение, организация, вовлечение... Целый букет плюс наркотики. И доказательства у ментов были. Малолетки, с которыми ее застукали, дали показания против нее. Тот же Матвей раскололся. Игната тоже сломали. Фим не стал держать язык за зубами. Да и она не смогла долго запираться. Менты такую баню ей устроили, что вся ее спесь выпарилась за несколько часов. И баня продолжалась. Некому было протянуть ей руку помощи, никак не могла она повлиять на ход следствия. Даже притом, что у нее на счетах были деньги. Единственное, что она смогла сделать, – это адвоката смогла хорошего нанять. Но, как скоро выяснились, пользы от него было как от козла молока. Со всех сторон менты на нее насели. Дыхнуть не дают. Вот если бы она оказалась на свободе. Но суд уже трижды отклонял ходатайство адвоката об освобождении ее из-под стражи под залог...

После завтрака началось движение со стороны коридорных.

– Баранова, на выход!..

– Хамаева, с вещами!..

– Негласова!..

Леся выползла из-под шконки, направилась к двери.

– Куда, шалава? Маклашка схватила ее за руку, потащила к умывальнику. – Хоть умойся, гниль! – брезгливо поморщилась она.

Леся, как могла, привела себя в порядок. И в угнетенном состоянии поплелась к выходу.

В помещении для допросов ее ждали следователь и адвокат. Первый смотрел куда-то в окно, второй торжествующе улыбался. Обычно все было наоборот... Неужели есть хорошие новости?