Сбрось подругу с пьедестала

– Тебе через неделю в Перми быть нужно, – покачал головой Макеев.

– Может, пробел в графике сделаем? – просительно посмотрела на него Люба.

Такова жизнь у артистов. Назвалась певицей – гастролируй.

– Нет, пропускать нельзя, – покачал головой Макеев.

Он требовал от Любы полного подчинения. Он вложил в нее свои деньги, он сделал ее «звездой». Так что у него было и моральное, и финансовое право эксплуатировать ее талант. Но ведь и у нее есть право на отдых.

– А если неустойку заплатить?

– Там не только Пермь, там вся Западная Сибирь, – покачал головой Макеев. – Да и не только в том дело... Ты же знаешь, народ у нас капризный. Сегодня ты «звезда», а завтра тебя и знать не знают. Так что надо ковать железо, пока горячо. А как спрос на тебя упадет, так хоть каждый месяц на свою Пальму летай...

– Ты думаешь, спрос на меня упадет...

– Ты «звезда» третьей волны. А эта волна быстро спадает...

В словах Макеева была заключена невеселая правда. Мало кто из «звезд» начала девяностых сияет так же ярко, как прежде. Они очень редко попадают в хит-парады, их почти не крутят в формате FM, полные залы они уже не собирают, но тем не менее их не забывают. Народ считает их «звездами» несмотря ни на что. А сверхновые «звезды» ярко вспыхивают, но тут же гаснут. Сегодня ты на вершине, а завтра в забвении. Не зря же звездные мисс стремятся поскорее найти себе миллионера, чтобы устроить свое будущее...

– Но волну можно поддерживать, – многозначительно улыбнулась Люба. – Новые песни, новые шоу...

– Все это так, – кивнул Макеев. – Но новые песни должны быть стопроцентными хитами...

– А разве твой талант оскудел?

– Нет, но у меня новые проекты. Да и старые в очереди стоят...

Люба поняла, куда он клонит. Хочешь получить новую песню – снимай трусы и не трепыхайся. Прием старый, как мир шоу-бизнеса.

Макееву не очень понравилось, что у Любы теперь есть Рэм. Вроде бы он и не отказывает ей в праве на личную жизнь. Но ему хотелось бы, чтобы у нее оставалось место и для него. А Люба не собиралась изменять Рэму, и это злило Макеева. Он так привык считать ее своей собственностью, а тут такой облом...

– Мы можем договориться... – сказала Люба.

Проект «Любонька» раскручивался и крутился без всяких финансовых вливаний со стороны. Но как это ни странно, Рэма такой ход событий не очень устраивал. Он сам хотел вкладывать в нее деньги. Тем более, что его отец готов был раскошелиться на крупную сумму. И Артемий Георгиевич, и Ирина Максимовна уже поняли, в чем заключено счастье их сына. И готовы были носить Любу на руках. Ведь с ней Рэм забыл о наркотиках. С ней он возвратился к нормальной жизни...

– Ну, можем и договориться... И даже график в ближайшем будущем перекроим, чтобы ты в свою Пальму слетала...

Макеев поднялся со своего места, подошел к ней сзади, мягко запустил пальцы в ее волосы. Но Люба тряхнула головой, освобождаясь от его рук.

– А я и так на острова отправлюсь. Если мой проект убыточный, какой смысл трепыхаться на сцене?

– Никто не говорит, что проект убыточный. Как раз наоборот...

– Тогда зачем гнать волну? Ты обязан удержать меня на плаву. Это твои деньги... А если зажал песню, так мы можем ее выкупить, за свои деньги, – с нажимом на «мы» и «свои» сказала Люба.

– Мы такие богатые?

– И богатые. И очень ревнивые...

– Но никто ничего не узнает...

– А как можно узнать о том, чего не было?

– Люба, ты меня так заводишь...

– А ты меня разводишь... Не надо меня разводить, Гера, не надо. У меня есть Рэм, и тебе, увы, ничего не светит... А будешь шантажировать меня, я от тебя уйду. Вот так просто возьму и уйду. Вернем твои деньги и сделаем ручкой...

– Без меня твой проект заглохнет.

– Ну и черт с ним!.. У меня есть Рэм, у нас будут дети...

– Что? – встрепенулся Макеев.

– Дети, говорю, будут. И не от тебя...

– Какая разница, от кого? Ты что, беременна?!

– Пока нет, но вопрос легко решаем...

– Ты должна предохраняться!

– Какой в том смысл, если не будет новых песен?

– Будет... Все будет!.. Так, забыли, что было. Не хочешь, не надо. Поезжай к своему Рэму, но скажи ему, что я лично его кастрирую, если вдруг он сделает тебя мамой... Люба, ты такими вещами даже не шути! Тебе в декрет сейчас никак нельзя. Ты должна предохраняться!..

– Это просьба или приказ?

– Приказ!

– Вот и вырази его в форме шлягера. Если мне понравится, то подчинюсь, если нет, то...

– Есть песня, есть!.. Тебе отдам, не волнуйся... Только никаких детей!

– Знаешь, я не очень устала. Так что ты можешь озвучить свое творение. А я удовольствием послушаю...

Композиция Любе понравилась. Настоящий хит. На такой песне, как на облаке, можно долго парить на звездном небосклоне. А падать она не хотела. Но уж лучше свалиться с пьедестала в объятия Рэма, чем пасть в постель продюсера. Рэм для нее все, и она никогда не изменит ему. Ни с кем, даже с Фимом...

2

Леся не искала Фима. Но нашла. Совершенно случайно. Заглянула с Толиком в элитный ночной клуб, а там Фим. Здесь он работал в качестве диджея. Неплохо это у него получалось. Бабье млело и от него самого, и музыки, которую он крутил. Леся тоже колбасилась. И от Фима она балдела, и от «снега», которым еще с вечера запорошила себе мозги. Но на сцену к нему не лезла. Хоть и под кайфом она, но голова соображает...

Под допингом время летит быстро. Леся и не заметила, как пролетела ночь. В пятом часу утра Фим свернул свою музыку. Зал опустел. Леся тоже вышла на улицу. Вместе с Толиком села в машину. Она хотела Фима и не скрывала этого.

– Ревнуешь? – зевая, спросила она.

– А чего? – пожал плечами Толик.

– Ну а если я с ним буду?

– Я тебе чо, муж?

Толик ее совершенно не ревновал. Даже слова не сказал ей после того, как она из-под Игната вылезла. Да и как он мог что-то сказать, если всю ночь его подружкой зажигал. Вот веселуха была. После той сумасшедшей ночки Леся снова подружилась с Игнатом. Что не помешало ей выставить его за дверь вместе с подружкой.

– А если я уйду к нему?

– Тогда я тебя убью... – совершенно спокойно сказал Толик. – И его тоже...

Убить он мог, в этом Леся не сомневалась. За это она его и ценила. И пинком под зад выставлять не собиралась. Во всяком случае пока... А Фим ей не нужен. Зачем ей этот слюнтяй. Разве что тряхнуть с ним стариной...

Фим вышел из клуба в гордом одиночестве. Сел в свою машину. «Фольксваген-Пассат» у него – ну да, он же неплохо поднялся на проститутках. На годы вперед бабла хватит...

Леся поехала за ним. Для начала она хотела узнать его адресок. У него на хвосте въехала во двор типичной для Москвы многоэтажки... А чего ждать завтра, если этоможно сделать сейчас?.. Леся зашла в подъезд вслед за ним. Он в лифт, она тоже.

Ей ничего не стоило изобразить удивление:

– Фим, ты!!! Вот это да!

– Леся?! – Он же был изумлен не на шутку. В глазах испуг, как будто привидение увидел.

– Ты ко мне? – спросила она.

– К тебе?!.. С чего ты взяла?

– Ну как же, я здесь живу, – соврала она.

– Да ладно... На каком этаже?

– На последнем... Странно, высоко сижу, далеко гляжу, а тебя только сейчас увидела... А ты купил квартиру или снимаешь?

– Снимаю...

– Я тоже... Проблемы у меня...

– Какие?

Лифт остановился, створки раздвинулись.

– А пошли к тебе, расскажу...

Леся по-хозяйски взяла его под руку, вышла с ним на лестничную площадку. Это ему не понравилось.

– Я не один... – вырываясь, сказал он.

– Так я и Гошу давно не видела...

– Ты не поняла, я не один в том смысле, что у меня подруга...

– Так что, Гоша сейчас с ней?

– Какой Гоша? Нет никакого Гоши! И Владика нет... Они сами по себе, я сам по себе... И ты сама по себе...

– А если я с тобой хочу?

– Я не хочу этого!

– Зачем ты это сказал? – нехорошо посмотрела на него Леся.