Третье откровение

— Они оба из графства Клэр, я имею в виду кардинала и Кроу. Как мне сказали, они были близки между собой.

— Прежде всего я поговорю с ним, — сказал Трэгер.

Родригес отвел взгляд, потер переносицу и снова тихо присвистнул.

— Он не горит желанием сотрудничать.

— Вот как?

— Сначала Кроу жаждал помочь, но одни и те же вопросы слишком долго испытывали его терпение.

— Понимаю. Мне нужно кое-что узнать. Несомненно, вы провели тщательное расследование. Изучили все улики. Почему же пригласили меня?

Это было очень важно. Трэгер приехал в такую даль не для того, чтобы выслушать отчет о закрытом деле. Что стоит за этими преступлениями? Почему в Ватикане решили, что Трэгер способен помочь?

Родригес глубоко вздохнул.

— Судя по всему, к случившемуся имеет некое отношение российский посол. Он настойчиво просил кардинала Магуайра передать правительству его страны кое-какие материалы из ватиканских архивов.

— Насколько я понимаю, он интересовался моим старым знакомым Али Агджой?

— Да, — мрачно усмехнулся Родригес. — Непрестанно.

— Тогда все ясно. Я подчищал то дело. Вам ведь переслали мой отчет о покушении?

— Да, как и материалы англичан.

— Убийство четырех людей — не лучший способ добраться до бумаг.

Родригес пожал плечами.

— Кроме отчетов о покушении, есть зацепки? С тех пор прошло столько времени. Слишком старые новости.

— Мы подозреваем, что убийства связаны кое с чем еще более древним, чем покушение на Иоанна Павла Второго.

Трэгер молчал.

— Что вам известно о Ф а тиме? — спросил Родригес.

— О дочери пророка Мохаммеда?

Родригес улыбнулся.

— Не о той Фатиме. Я имел в виду Португалию.

— Тысяча девятьсот семнадцатый год? — удивился Трэгер.

На Родригеса это произвело впечатление.

— У вас память, как у компьютера. Да, именно тогда троим крестьянским детям явилась Богородица.

— Вы уверены? Все это маловероятно. Я тут несведущ.

Родригес пожал плечами.

— Немногие улики, которыми мы располагаем, указывают именно на это.

Трэгер ждал разъяснений, молчание затягивалось. Родригес решил больше не распространяться.

Трэгер и не настаивал. Последняя версия не оправдывала его привлечение к делу.

Итак, они молча ели. Трэгер с удовольствием расправился с супом и с телятиной, а расторопный официант постоянно подливал вино.

— Вы оплатите счет? — Улыбка Родригеса вовсе не означала, что он шутит. — О командировочных в ЦРУ ходят легенды.

Вздохнув, Трэгер достал кредитку, выданную на подставную фамилию.

— Только запомните, в следующий раз платить придется вам.

Трэгеру приходилось жить в Риме, он неплохо владел итальянским. В конце семидесятых и в восьмидесятых, в самый разгар холодной войны и позже, во время краха Советского Союза, Трэгер напряженно работал в Ватикане. Именно он составил секретный доклад Центрального разведывательного управления о покушении на Папу Иоанна Павла II. Будучи представителем ЦРУ в Риме, Трэгер возглавил группу, расследовавшую обстоятельства дела. И ему совсем не понравилось то, что удалось раскопать. По мнению Трэгера, за веревочки дергали русские из КГБ.

Улики убедили Трэгера в том, что организовал покушение Зило Василев, болгарский военный атташе в Риме. В числе ниточек, сплетавшихся в доказательство того, что Али Агджа не являлся террористом-одиночкой, выделялся тот факт, что покушение на Папу было не единственным политическим преступлением Агджи. Первого февраля 1979 года Агджа убил Абди Ипекчи, редактора умеренной стамбульской газеты «Миллиет». В тот раз Агджа действовал по заказу радикальной группировки под названием «Серые волки», стремившейся дестабилизировать ситуацию в Турции.

Несмотря на то что Агджа нажимал на спусковой крючок в одиночку, от покушения сильно веяло террором, спонсируемым на государственном уровне. Еще тогда Трэгер догадался, что русских беспокоит популярный и деятельный Папа, уроженец Польши, непримиримый борец с коммунизмом. Как выяснилось впоследствии, беспокойство было ненапрасным.

Но все это осталось в далеком прошлом. СССР развалился, на его обломках расцвела демократия, а Папа Иоанн Павел II, несмотря на серьезное ранение, дожил до глубокой старости и умер своей смертью.

Трэгер уволился из управления пару лет назад. Он полностью посвятил себя деятельности консультанта по вопросам компьютерной безопасности, что было его прикрытием все годы службы, а в свободное время — это понятие в его графике появилось впервые — регулярно играл в теннис и гольф для поддержания формы. В конце концов, когда Трэгер уходил из ЦРУ, ему только-только стукнуло пятьдесят. Он надеялся, что впереди его ждут десятки лет нормальной жизни.

Все окружающие ощутили произошедшую с ним перемену.

— Вы теперь меньше разъезжаете по свету, — заметила Беа, секретарша, когда Трэгер попросил заказать билеты в Италию. — По делам или просто прогуляться?

— И то и другое, — ответил Трэгер, надеясь, что так и окажется.

Беа проработала у него столько, что называть точный срок было уже неприлично. Он частенько задумывался, что известно Беа о его тайной связи с правительством, но, разумеется, ее не расспрашивал.

Если Беа и знала что-то о теневой стороне жизни своего босса, то хранила это в секрете.

«Откуда, — гадал Трэгер, — берутся такие преданные женщины?»

В Вашингтоне и его окрестностях наблюдается заметный избыток женщин. Они попадают сюда молодыми, свежими и честолюбивыми, но из-за недостатка мужчин часто остаются одиноки. Беа теперь была в опасной близости к пятидесяти, но она, вероятно, уже много лет назад рассталась с мыслями о замужестве. А жаль. Впрочем, сам Трэгер вел монашескую жизнь. Многие агенты ЦРУ в богатых дичью вашингтонских угодьях обзаводились семьями, но Трэгера пугала сама мысль о возложении тяжкого бремени своей работы на плечи невинной супруги. Однако в последнее время… Трэгер тряхнул головой, прогоняя эту идею.

— Путешествую меньше, зато удовольствия получаю больше, — ответил он секретарше, стараясь представить все так, будто отправляется в Рим развлекаться.

— Вот бы взглянуть на этот город… — вздохнула Беа.

«Почему не пригласить ее с собой?» — мелькнуло в голове у Трэгера.

Подумал он так скорее в шутку, уже полностью сосредоточившись на предстоящей задаче.

С Трэгером связались по обычным каналам. Дортмунд пригласил его пообедать в скромном ресторане в Александрии. Коротко остриженные волосы сотрудника управления совсем побелели, глаза загадочно блестели. Дортмунд был непосредственным начальником Трэгера до самого выхода в отставку.

— Ты видел газеты? — спросил Дортмунд.

— Убийство охранника в Ватикане?

Дортмунд наградил его улыбкой. Они читали мысли друг друга чуть ли не с первой встречи.

— Убийства в Ватикане.

— Убийства?

Тогда Трэгер и услышат всю правду — то, что кроме охранника в соборе погибли два кардинала и священник. Несомненно, Дортмунд почувствовал связь этих смертей с делом Али Агджи и покушением на Папу. Ни самого агента, ни его шефа не удовлетворил доклад, подготовленный Трэгером. С другой стороны, они не нашли достаточно серьезного повода для начала военных действий против истинных вдохновителей заговора.

— Мы что-то упускаем. Очевидно, за всем этим кто-то стоит.

— Али Агджа настаивал, что действовал в одиночку, — напомнил Трэгер.

— Ха!

— Знаю, знаю. Наверняка всю эту кашу заварили русские.

Однако тогда, много лет назад, Трэгеру не оставалось ничего другого, кроме как молча перекипеть.

Дортмунд не стал делиться с Трэгером новыми опасениями. По миру по-прежнему бродят десятки разочарованных сотрудников спецслужб. Российский президент в свое время работал в КГБ, но далеко не все его бывшие коллеги смогли перестроиться. Не так-то просто отказаться от интриг и насилия, столько лет определявших жизнь. И не стоит забывать о тлеющем недовольстве бесславным развалом империи, которой они служили. Дортмунд подозревал, что именно один из этих людей причастен к убийствам в Ватикане.