Воровские истории города С

Продавцу видны были только головы посетителей: все остальное закрывали холодильники, стоявшие ближе к входу. Плотным косяком мужики выходили из магазина. И вдруг под курткой, которую один из них нес, прижимая к животу, блеснуло яркое красное пятно. Пылесос! Продавец гаркнул пятну: «Стой!» — но оно продолжало уплывать к выходу. Вот оно скрывается в дверях… За ним неотступно следуют «покупатели»… Парень преодолел наконец столбняк и успел оттолкнуть от дверей последних двоих: «Вы были вместе, подождите!» Подождать Славику и Лене было не в лом — они-то без поличного, к ним претензий быть не может, а пылесос уже уплыл.

Высунувшись из дверей, продавец напрасно просил покупателя вернуться: тот словно онемел и тут же оглох. Зато ногами двигал довольно шустро… Бросить магазин неудачливый продавец не мог: эти двое не моргнув разграбят его, ищи потом. Пришлось пожертвовать пылесосом…

— Вы его знаете, значит, будете ждать милицию!

Продавец нажал кнопку звонка и попросил появившуюся из подсобки девушку вызвать наряд милиции.

— Зачем милицию ждать, пойдем, поищем его: далеко он не ушел, может, еще догоним. А этого паренька в залог оставим, он меня знает.

— Славик кивнул Лене, и тот скорчил кислую мину.

Бедный продавец клюнул на затею хитрого мужика — недостачу с него высчитают, а кому хочется…

Оставив послушного Леню, Славик увел продавца. Надеялся: Леня найдет способ выбраться из магазина. А тогда ему, Славику, все — трын-трава: он калач тертый, что делать и что говорить — наперед знает.

Денис уходил, как договорились, в сторону Светкиной хибары, а Славик повел продавца во дворы — в противоположную сторону. Обойдя пару-тройку пустых детских площадок, они вернулись по настоянию продавца в магазин. Дениса уже нигде не было видно, а вот Леню, к прискорбию Славика, уже допрашивал сержант, и Леня чего-то там ему говорил…

Взволнованно, но четко, продавец поведал милиционерам о хищении, попросил задержать подельников. Парочка от всего отпиралась: они зашли подарки любимым женщинам выбрать, а что там прихватил Дениска, они не ведают.

— Да хоть бы знали, чего тащить! — возмущался продавец. — Все причиндалы к пылесосу: шланги, насадки, паспорт — у нас в магазине остались; что уж мы — совсем дубье: пылесос в комплекте в салон выкладывать?

— Значит, он украл только… корпус? — чуть не застонал Славик. -

Ну и ну!

— Да вот то-то и оно! — нервничал продавец. — Бессмысленная затея! Зальют бельмы — и что творят, не ведают!

Денис в это время пересек сквер и перелез через трубы. До дома Светки оставалось чуть-чуть. Там он спрячет поклажу — погони как будто не наблюдалось.

Во дворе деревянного дома он увидел Светку — женщину лет эдак пятидесяти трех; но отношения между ними были свойские — ведь они были почти родней.

— Дениска, ты откуда? — удивилась «родственница».

— Мешок давай! Пылесос спрятать надо!

— Ты где его взял?

— Где взял, где взял… Купил!

Светлана, посмеявшись удачной шутке, скоренько нашла на крылечке пыльный мешок из-под картошки:

— Пойдет?

В сенях Денис освободил пылесос от куртки.

— Ох ты! Японский?

— Почти.

Светке, хоть была она женщиной небогатой, с пылесосом иметь дело все ж таки приходилось.

— А где же трубки?

— Какие еще трубки?

— Ну шланг, насадки всякие…

— А что, еще что-то должно быть?

— А как же, без них он — зачем? Воздух только гонять?

Денис пьяно схватился за голову:

— Вот дур-рак! Пол пылесоса украл!

— А где крал-то?

— Да… Ладно, подержи мешок.

Они запихали блестящий корпус в мешок из-под картошки и засунули его подальше под лестницу.

— Пусть полежит. Потом заберу, часа через два.

— Ну ладно, — отозвалась Светка, мысленно прикидывая, где можно приспособить в хозяйстве полпылесоса. — Пусть лежит.

К магазину Денис подойти побоялся. Задами вышел к автобусу и поехал домой — дожидаться мужиков.

Не позже чем через полчаса к Светке нагрянула милиция.

— Соломинцев вам знаком?

— Ну знаком.

— Был он здесь?

— Был, мешок оставил. Вон, под лестницей.

— Что в нем?

— Не знаю. Я собаку выгуливала, прихожу, а он уже здесь. Можно, говорит, мешок похранить? Через два часа заберу. Я говорю: можно, чего ж.

— Через два часа обещал сам зайти?

— Да.

Милиционер опустился на табуретку.

Денис уже успел соснуть, когда явились дружки — взбудораженные, протрезвевшие.

— Нас прихватили, допрашивали, мы — молчок. (Леня при этих словах опустил глаза). Не знаем, где живешь, и все. Одно запомни: повяжут — все на себя бери. Один, мол, брал, и все. Чуть-чуть, условно дадут — ты ж несуцим. Лишь бы групповухи не было, тогда — по полной. Запомни: сам взял, спьяну. Да хоть бы путем увел-то: шланги все в подсобке остались! Не скумекали мы. А сейчас получишь судимость за это, если заметут, — поучал и утешал Славик.

— Надо от пылесоса избавиться. Все равно не продать. А Светка заложит еще. — Денис собрался и рванул на Ягры.

К Светке он приехал значительно позже, чем обещал, но все равно не опоздал: там его ждали и взяли под стражу.

Во время дознания Денис, подумав, написал отказ: «На периуд дознания и придлявления обвинения в услугах адвоката не нуждаюсь», — денег все равно не было, да и запираться он не собирался. На суде вел себя, как научил его Славик: «Зачем взял, не знаю, пьяный был, ни с кем не сговаривался, все осознал, прошу не лишать меня свободы». Славик так разволновался, что на суд явился пьяным, и за неуважение к суду был определен на десять суток под арест. Учтя молодость подсудимого и ранее не запятнанную его биографию, суд счел нужным ограничиться условным наказанием, как и предсказывал Славик. Дениса освободили прямо из зала суда, и он тут же рванул вместе с родней до ближайшего магазина — истосковался за месяц по светленькой. Дома, обмывая первую его судимость и счастливое освобождение, поминали добрым словом и мудрого Славика, который плохому мальцов не научит…

Смертельные вензеля (Смерть на Пеньках)

Иван Драчев «гулял» на даче уже целую неделю. Сначала приехала знакомая — загудели, потом братец Колька подвалил, спирта привез. Были и деньжонки кой-какие, и продукты — из соседских погребов. Что не зарабатывал помощью соседям, то приворовывать мог Иван — жить на что-то надо. А вот вкалывать на заводе он не хотел; так и пробавлялся чем Бог послал. Дело уж чуть ли не к пенсии двигалось, а он — по зонам да по дачам. Как в молодые годы отсидел пять лет, так быстро усвоил, что работают насилу только дураки и лошади. Восемь раз уж Иван побывал на зоне; пять раз, правда, за нарушение пограничного режима: все после отсидки в родной город возвращался, к матери приезжал, а вот жить тихо не умел. За ним и Колька, младший, вслед подался. Слабоват, конечно: два раза только судим, — ну так у него труба пониже да и дым пожиже.

Пять дней беспробудного пьянства (еще братец, двоюродник Вовка, помогал: его «родовое гнездо» напротив; сам тоже неработь еще та, хоть уже и на пенсию по возрасту вышел) привели компанию в весьма жеванное и уморщенное состояние. И так-то они на людей, из-за своего лесного жительства, стали мало походить. Хорошо хоть, постоянных жителей в поселке в апреле месяце, кроме них, не было: приезжают дачники лишь на выходные, дачки свои посмотреть. И все-таки один житель недавно появился — вторые сутки дрова в лесу заготавливает. Мужичок с ноготок, женкин подкаблучник. «Как только жена его одного-то на даче оставила? Надо бы его пощипать на предмет продуктов или деньжат», — размышлял Иван: спиртного у братьев оставалось «на донышке тазика».

Собрались, пришли к нему — оказалось, мужичок ногами слаб: трудно ему по лесу ходить, боится идти далеко. Договорились, что помогут ему дрова из лесу вытащить. Подрядили на это Вовку — как самого «молодого». Он безотказный, все что надо сделает.