Оборотни в погонах

– У тебя, похоже, тоже одни рефлексы. Мозгов у вас на двоих совсем не осталось, – рявкнул на него Крячко. – Хотя с вашей работой они вам не нужны, одних рефлексов вполне хватит.

В этот момент из административного здания вышел невысокий худой подполковник и, радушно улыбнувшись, поприветствовал гостя:

– Здравия желаю, товарищ полковник. Семенихин моя фамилия, я начальник зоны. Что здесь случилось?

– Да вот ваши псы чуть не загрызли, уже на ментов кидаются в звании полковника, – пожимая руку, объяснил Крячко.

– Ну, собаки званий не разбирают, а контингент заключенных у нас, смею заметить, сплошь из ментов и состоит, – на жестком морщинистом лице начальника тюрьмы мелькнула едва заметная усмешка.

– Пошутил, что ли, да? – поинтересовался Крячко. – – Я смотрю, вы тут все тонкие ценители юмора, от начальника до служебного кобеля.

– Пойдемте в кабинет, товарищ полковник, не то простудимся, к вечеру мороз сильно покрепчал, – миролюбиво предложил Семенихин и посторонился, пропуская Крячко вперед. Когда тот первым пошел к административному корпусу, Семенихин сурово взглянул на проштрафившегося прапорщика и его кобеля и погрозил обоим кулаком.

Начальник тюрьмы проводил Крячко в свой кабинет, расположенный на втором этаже кирпичного здания. В самом кабинете мало что изменилось с советских времен, та же старая, хоть и добротная, мебель и пролаченные деревянные панели стен, и даже портрет вождя мирового пролетариата на стене.

– Проходите, чувствуйте себя как дома, – последовала любезность начальника зоны, когда они вошли в кабинет.

– Спасибо, я уж постараюсь не забыть, что тут в гостях, – в ответ хмуро заверил его Стас.

– Это частая реакция. Когда милиционеры попадают в нашу зону, они заметно нервничают, раздражаются, – сказал Семенихин.

– К чему это ты? – переспросил Крячко.

– К тому, что наша зона красная, то есть ментовская. В обычной милиционер всегда гость, а в нашей может и жильцом оказаться. Как карты лягут. Вот командировочные обычно и нервничают, заходя на зону.

– Слушай, психолог, давай к делу перейдем, – предложил Крячко. – Честно говоря, времени у меня не много. Скоро ночь, и не хотелось бы по вашим местам в темноте ехать.

– А вы оставайтесь у нас, место мы найдем теплое, уютное, – снова с хитрой улыбкой предложил Семенихин, при этом он открыл большой сейф в углу кабинета и достал оттуда бутылку водки и две рюмки. – А пока можем предложить согреться и отметить знакомство.

– Ох, подполковник, прекращай меня тестировать своими предложениями, – неожиданно для себя рассмеялся Стас. – По первому предложению отказ, а второе мне очень нравится, надо и согреться, и познакомиться поближе.

Первая рюмка была выпита стремительно, после чего Семенихин спросил уже более серьезным тоном:

– Ну и что за дело у московского гостя в нашей глуши? Мне сегодня с утра звонили и предупредили о предстоящем визите.

– Да дело обычное, к вам с такими частенько приезжают, – ответил Крячко. – Сидельца одного надо разговорить попытаться.

– О ком речь идет? – задал вопрос подполковник, слегка насторожившись.

– Гребенкин Андрей Леонидович, – ответил Крячко и достал из своего портфеля папку с личным делом заключенного.

– А-а, этот торговец стволами, – задумчиво произнес Семенихин. – Его отряд только что с работы прибыл, так что можно его сразу и привести сюда.

– Ну вот и хорошо, не будем терять время.

– Что от меня надо? – Семенихин окончательно перестал улыбаться и посмотрел на Крячко напряженным взглядом.

– Да ничего особенного, – пожал плечами Крячко. – Разве что пару чашек, чай, если есть, то кофе, ну и сигареты. Все, разумеется, за мой счет.

– Без проблем, – заявил Семенихин. – Есть и чай, и кофе, дам и пачку «Мальборо». Хотя деликатесами ты их не удивишь, есть у них все это. У меня на зоне полковников сидит не один десяток. Сам понимаешь, контингент в целом обеспеченный, люди со связями.

– Опять ты за свое, блин, – начал было Крячко, но Семенихин сразу замахал руками, давая понять, что он уже уходит.

Через двадцать минут на пороге кабинета стоял высокий жилистый арестант лет тридцати. Одет он был в ватные штаны и черную простроченную телогрейку с нашитым на ней белым лоскутом с номером. Шапку он, видимо, снял в коридоре и держал ее в руках за спиной.

– Заключенный Гребенкин, отряд номер сто пять, – представился он.

– Проходите и присаживайтесь, Гребенкин.

Гребенкин тяжелым шагом прошелся по кабинету и сел на краю стула боком к Крячко, хочет при этом не глядеть на него. Было заметно, что он старался выглядеть спокойным и уверенным, но при этом настороженно ожидал, о чем поведет разговор этот человек с погонами полковника.

– Моя фамилия Крячко, я сотрудник Главного управления уголовного розыска.

– Ну надо же, – с горькой иронией заметил Гребенкин. – Похоже, за меня серьезно взялись, из самого главка прислали полкана. Они бы еще генерала командировали сюда на зону.

Для Крячко такая реакция арестанта была не столько обидной, сколько неожиданной. Гребенкин при этом явно нервничал, словно подобного визита ожидал давно и ничего хорошего от него не ждал.

– Так и дела ваши стоят того, чтобы московские важняки в гости приезжали, – пожав плечами, ответил Крячко. – Вы с покойным майором Якуниным таких дел наворотили, столько стволов в бандитские руки ушло с вашего склада!..

При упоминании о покойном майоре Гребенкин сжал свою шапку, как губку, и, мельком взглянув на Крячко, отвернулся, не желая показывать волнение.

– Какие ко мне вопросы, начальник? Я на суде все сказал, что знаю, – угрюмо ответил он.

– Вопросы все те же, что и были – об оружии, пропавшем со склада, – сказал Стас. – Стволы ваши заговорили, есть жертвы.

– Я за свои грехи уже получил по заслугам, и не надо на меня чужие вешать. Стволы не только я продавал, – стоял на своем Гребенкин.

– Это верно, что не только ты, – спокойно заметил Крячко. – Но беда в том, что в живых из вас двоих остался только ты один. Майора Якунина, шедшего по этому делу, привалило на лесоповале бревном. Ты знал об этом?