Секреты для посвященных

— Кто баловал?

— Барыкин.

— Вы видели его лично? Или Сметанина сказала?

— Сметанина.

— Где пыж? Он у вас?

Вячеслав замялся. Следователь понял:

— Сметанина. Ее работа. Думаете, я не видел, как она с вами на просеке шепталась?

— По всей видимости, пыж был выброшен ею нечаянно при уборке помещения.

Трушин смерил его насмешливым взглядом:

— Наверняка. А вы случайно не слышали в лесу второго выстрела?

— Слышал.

— Слышал! Где же вы в это время находились? С какой стороны прозвучал выстрел?

Пришлось Вячеславу на листе бумаги изобразить Дом приезжих, здание общежития, обозначить подступающий к строениям со всех сторон лес, прочертить тропинки от Дома приезжих до общежития и дальше до конторы. Он добросовестно отметил крестиками местонахождение себя самого и всех, кого он видел вчера вечером, когда над Сосновкой, над окружающей ее тайгой, стягивая хмурые тучи и нагнетая холодный северный ветер, закипала гроза.

— Спасибо. Вы свободны.

Оставшись один, следователь задумался.

Дело во многом бы прояснилось, если бы удалось обнаружить орудие, посредством которого был убит сторож Сидоркин. Ни в конторе, где было совершено преступление, ни в канаве, где отыскали труп сторожа, обнаружить орудие убийства не удалось. Что, убийца унес его с собой? Навряд ли… Первое желание преступника — избавиться от орудия, уличающего его предмета. К тому же, судя по нанесенной Сидоркину ране, это довольно увесистая штука. Какая-то железяка. Скорее всего, неизвестный упрятал ее в лесу. Он же торопился.

Трушин позвал участкового Фроликова. Приказал подобрать из ребятни помощников и прочесать лес. Тот немедля бросился исполнять приказание.

Примерно через час на расстеленной поверх стола газетке перед Трушиным лежала железная монтажка, которой обычно орудуют водители. На ней простым глазом можно было разглядеть бурые пятна запекшейся крови. Подушка мха, под которую была засунута железная култышка, предохранила ее от дождевых струй. Медэксперт подтвердил предположения следователя: на монтажке — человеческая кровь.

Казалось бы, Трушин должен был обрадоваться. Орудие преступления у него в руках! Но одолели другие мысли. Почему преступник не зарыл железку? Почему бросил на виду? Что крылось за этим, казалось бы, безрассудным поступком? Так мог действовать человек неопытный или находящийся в состоянии аффекта. Однако тот, кто похитил из сейфа деньги и убрал Сидоркина, явно не был новичком. Действовал с обдуманной жестокостью. И, добавил Трушин, с осторожным хитроумием. Босые ноги Сидоркина… Убийца снял с него и надел на себя сапоги, не забыв прихватить и свои. Уж не те ли самые, с рифленой подошвой?

У Трушина пересохло в горле. Захотелось пить. Он вышел в соседнюю комнату. Там находились женщины: бухгалтер, кассир, еще кто-то. Собравшись в группу, они о чем-то судачили. О чем-то… Ясно о чем: о двух смертях в леспромхозе. Не каждый день такое бывает.

— У вас чай есть? Можно, стаканчик? — попросил следователь. Одна из женщин тотчас кинулась в угол, где на табуретке стояла электрическая плитка.

Через пять минут Трушин с наслаждением глотал густой, обжигающий горло сладкий чай. С каждым глотком, казалось, прибывали силы. Женщина, принесшая чай, однако, не уходила. Стояла рядом и сосредоточенно глядела на лежавшую поодаль на столе железяку, которой, по всей видимости, был убит сторож.

Проследив за ее взглядом, Трушин встрепенулся:

— Вам знакома эта вещь? Что? Где вы ее видели?

Женщина ответила:

— Да не только я… многие ее видели… Она у нас в общежитии на лестничной клетке несколько дней валялась.

— Где именно?

— У двери Костьки Барыкина. У него как-то дверь захлопнулась, а ключа не было — один внутри оставил, а другой по пьянке посеял. Вот он на машине своей куда-то смотался, привез железяку и с ее помощью открыл дверь. А потом бросил в угол. Там она и валялась.

— Когда вы видели железяку в последний раз?

Женщина задумалась:

— Еще третьего дня стояла… А может, и вчера утром. Разве упомнишь?

Женщина ушла, но через минуту снова появилась, но уже с подругой.

— Монтажка? Дай-ка гляну, — сказала та. — Ну да, я ее тоже видела.

— В общежитии?

— Да не… В гараже.

— В гараже их много, — отозвался Трушин. — У каждого шофера есть.

— Так эта же ржавая… Я ее приметила. Механик Зубов на крышу железяк навалил. Вон, мол, глядите, люди добрые, сколько я на леспромхозовских дорогах всего понабрал. Это чтобы, значит, шоферы были поаккуратнее, не бросали добро где попало…

— А вы не ошибаетесь?

— А вы у Зубова спросите. Он подтвердит. Она это… Она.

«Неужели все-таки Барыкин?» — с тревогой подумал следователь, когда женщины, оживленно обмениваясь мнениями по поводу ржавой монтажки, покинули кабинет. Итак, одна версия появилась. Но она пришлась Трушину не по вкусу.

Лектор на недавних курсах строжайшим образом предупреждал своих слушателей не заниматься умозаключениями, прежде чем не накопится достаточного следственного материала. Но что поделаешь, мыслям не прикажешь стоять на месте. Тем более что материала, кажется, поднакопилось.

Во-первых, со всей ясностью против Барыкина свидетельствовала монтажка. А тут еще ружейный пыж, о котором Трушину рассказал московский журналист. Правда, Барыкин стрелял в московского щеголя сквозь раскрытое окно комнаты Дома приезжих холостым патроном: хотел лишь припугнуть Грачева. Можно предположить, что ту же цель — «припугнуть» — Барыкин преследовал и в другом случае, при встрече со Святским. Хулиганство, не более того. Но ведь вторая встреча, если она, конечно, была, закончилась смертью главного инженера! Пулевых ран на его теле не обнаружилось. Но что из того?.. Гибель Святского все равно могла оказаться результатом действий Барыкина. Испугался выстрела, оступился, упал. И сломал себе позвонок.

Водилась за Барыкиным такая дурацкая привычка: будучи навеселе, баловаться с ружьем. Заряжал его холостым патроном, в котором вместо пули несколько капель обыкновенной воды да бумажный пыж, и ну пугать народ. Сколько раз Трушин говорил ему, что дело это далеко не безопасное, что, налей воды чуть больше, — и не миновать несчастья: выпущенная со страшной силой «водяная пуля» может запросто разнести человеку голову. Но Барыкин только посмеивался, что я — враг самому себе, что ли? Сами с усами, знаем, что делаем. И вот доигрался.

А если к монтажке, которую многие видели у барыкинской двери, и пыжу из его ружья добавить угрозы, расточаемые Барыкиным на всех перекрестках по адресу Святского, — все это делало его положение весьма тяжелым, если не сказать — трагическим.

Давно надо бы задержать и допросить Барыкина, а его все нет и нет. Следователь проявляет нетерпение. Мысленно костит почем зря лейтенанта, не сумевшего выполнить поручение, нервно барабанит кончиками пальцев по столу.

Но тут является красавица Раиса Сметанина и делает два важных заявления:

— Ваш лейтенант, я слыхала, Барыкина шукает, так зря. Он на рассвете уехал к мамке, на день рождения. Завтра будет. А если вы про него плохое думаете… ну насчет вчерашнего, то выкиньте из головы. Я всю ночь с ним была.

При этих словах Раиса слегка покраснела, но вызывающего тона не оставила:

— А что такого… Разве я не его невеста?

«Вот до чего девки бесстыжие стали», — потерев перебитую переносицу, подумал Трушин. Вслух же сказал строго:

— В каком часу вы вчера вечером встретились со своим женихом? Только прошу точно. Мы проверим.

— Проверяйте сколько угодно. Ишь чем напугали. Я сама проверяла. Все сходится.

— Что сходится-то?

— Значит, так… До девяти я в Доме приезжих с постояльцем Грачевым чаи распивала… Мы Святского ждали, обязался быть к восьми. А потом… — она замялась.

— А потом пьяный Барыкин в постояльца пыжом выстрелил, — вставил Трушин.

— Ну уж и пьяный… Тоже скажете. Вовсе и нет, просто навеселе. С кем не бывает.

— Ну и что после того?